— Остановись! Это ошибка! — она кричала от боли и молила Никиту отвести пламя в сторону. И парень почти уже сделал это, когда в памяти всплыли слова дневника о том, что фигура девушки не имела никакого значения и что алтарь можно было сделать из чего угодно…

«Но если это так, значит, и то, что я сейчас вижу, не более чем образ, — решил для себя Никита. — А вот сила, которая мне нужна, чтобы спасать других, чтобы все было не так, как с Серегой… Это уже по-настоящему!»

Ему было очень тяжело заставить себя поверить в эту мысль, но именно в тот момент он поставил веру не в свои инстинкты, не в ту часть себя, что сейчас заходилась безмолвным криком где-то внутри него, требуя отвести руки в сторону… Нет, он просто держал данное только что слово. Дневник просил поверить в него, просил не сдаваться, и Никита верил… Он молился про себя, чтобы это не было ошибкой, но твердо держал руки перед собой, не давая отступить ни себе, ни пламени, что сейчас вырывалось из него наружу.

Так продолжалось, казалось, целую вечность, а потом Никиту просто выкинуло обратно в реальный мир, и парень тут же рухнул на колени, сотрясаемый приступами рвоты.

— Скажи… Скажи, что она была… Что она была не настоящая! — прерываясь на то, чтобы освободить свой желудок, парень потребовал ответа от дневника, и тот не посмел промолчать.

«Она была настоящая, все алтари обретают разум через какое-то время, — голос дневника звучал одновременно грустно и торжественно. — Но тебе не стоит сожалеть о смерти этого существа. За те тысячи лет, что она пролежала тут в окружении Смерти, рядом с трупом своего создателя, она лишилась главного — веры в себя и воли… Это подобие разума, что ты видел и слышал, было больным и безумным! И то, что ты сделал, не просто уничтожило его, не просто дало тебе силы, что мы искали, но и через страдания позволило самому этому существу освободиться».

— Надеюсь, что это так и есть, — тихо сказал Никита, на самом деле ни капли не веря уже ни одному слову своего дневника. Да какого дневника — демона, который хитростью заставил его убить невинное существо! И как теперь можно будет жить с таким грузом? Как он мог вообще поверить кому-то, что смерть, пусть и в иллюзорном мире, может быть добром?

— Хватит! Распускать! Сопли! — дневник неожиданно ответил парню не мысленно, как раньше, а взлетел, вырвавшись из-за пояса Никиты, и открыл свою зубастую пасть. — Да, когда-то я был демоном! А когда-то и не был… Хочешь не верить мне — не верь! Завтра пойдешь в архивы секты, прочитаешь информацию по стихийным алтарям и сам проверишь каждое мое слово. Думаю, к мертвым книгам у тебя предубеждения нет… А пока хватит жалеть себя! Соберись и, даже если ты на самом деле кого-то убил, сделай так, чтобы это было не зря!

— Я проверю… — тихо кивнул Никита. — Сегодня же!

— Да хоть вчера! — рявкнул дневник. — Если подумаешь, то сможешь вспомнить, что я никогда не врал тебе напрямую. Да, умалчивал некоторые факты, но никогда не врал!

«А ведь и правда, — Никита задумался над последними словами древней книги, и это вместе с тем, что та как будто совершенно не стеснялась своего истинного облика, позволило парню успокоиться. — Может быть, и на самом деле… Как минимум надо сначала проверить…»

— Ну вот, вроде бы пришел в себя, — дневник немного успокоился. — То, что я сделал, было испытанием. Его суть — ломать людей, проверять, насколько крепок их дух, и то, что ты видел и делал… Именно это и было самым тяжелым для тебя — ритуал понял это и вытащил наружу. Но ты справился! Не знаю, как, и не знаю, что именно тебе помогло, но ты прошел по самой грани одного древнего и очень опасного для нас обоих действа…

«Если бы ты знал, вера в кого мне помогла… Как иронично», — Никита невольно хмыкнул, и от этого стало еще немного легче.

— А теперь быстро бери меня и открывай первую страницу, — дневник скользнул в руки парня. — Будем смотреть, как далеко нам удалось продвинуться.

От энергии и энтузиазма своего наставника — черт побери, Никите казалось, что дневник и энтузиазм несовместимы — парень тоже как будто подзарядился и покрепче ухватил тяжелый кожаный фолиант. Руки привычно скользнули по обложке, игнорируя убирающуюся пасть и клыки, а потом открыли первый лист с записями его текущих характеристик.

— Ядро А-ранга, статус в ордене — ученик, статус развития в целом — подмастерье… Вроде бы ничего не изменилось, — в голосе Никиты проявились подозрительные нотки.

— Да куда ты смотришь! — книга подпрыгнула в руках парня. — Смотри на свою особую форму. Что там?

— Все тоже без изменений, вид — крылья, тип — составная… — начал Никита, но потом резко замолчал, все-таки обнаружив кое-что новое. — Этапы развития — один из восьми. А раньше было один из четырех. Но что это нам дает? То, что когда-нибудь я смогу стать круче? Не лучше ли было, как ты хотел изначально, добавить мне силы прямо здесь и сейчас?

— Не лучше?! Не лучше?!! — книга снова взлетела, вырвавшись из рук парня и распахнув свою зубастую пасть. — Неужели ты не осознаешь, что мы только что сделали? Да это же все меняет!

— Можно все-таки побольше подробностей? — Никита пока все же не понимал, что именно так вдохновило его наставника.

— Ну, думай! — книга зависла прямо перед лицом парня. — Раньше ты мог удивить кого-то разве что за счет эффекта неожиданности да на начальных уровнях здесь, на задворках мира. Но что было бы дальше? С особой формой, которая прекратила бы свое развитие на этапе подмастерья среднего уровня, ты был подобен калеке! Твой потолок развития был до ужаса низок для того, против кого однажды выступит этот мир!

— Ну, вообще-то, я собирался вернуться домой, как только появится такая возможность… — Никита напомнил о своих планах.

— Да-да-да… домой… как скажешь… — дневник отмахнулся от слов парня. — Но все же пока ты здесь, пока собираешь силу, чтобы защитить тех, кто тебе дорог… Раньше ты не мог прыгнуть выше уровня откровенного середняка, но теперь же все изменилось. Считай! Восьмой уровень развития крыльев — когда ты сможешь его получить?

— Ну, — Никита решил действительно попробовать оценить открывшиеся перед ним перспективы, — до этого у меня был четвертый, это подмастерье среднего уровня. Значит, пятый — это мастер, шестой…

Тут парень сбился, не уверенный, как правильно дальше идет градация титулов обладателей духовной энергии.

— Шестой — это мастер тысячи, прошедший испытание среди тысяч равных ему, седьмой — мастер сотни, то есть прошедший испытание следующего уровня, и, наконец, восьмой этап — это… — дневник сделал паузу, давая Никите закончить за него. И парень действительно уже догадался, что там может быть дальше.

— Магистр? — тихо спросил он.

— Именно! — клацнул зубами дневник. — Магистр! Ты сможешь развить особую форму до высшего уровня! И это откроет перед тобой возможности противостоять сильнейшим из обитателей этого мира. Если ты доживешь, конечно…

«Как жизнеутверждающе, — подумал Никита. Впрочем, в глубине души он на самом деле был впечатлен теми перспективами, что перед ним открылись. — Да уж, еще недавно я об этом даже не думал, и вот у меня как будто появилась новая цель…»