– Круто! Жду не дождусь! Встретимся в восемь!

Боба неприятно кольнуло. Он уже давно не встречался с одной женщиной дважды. Хотя нет, была одна. Рокси. Но он согласился встретиться еще раз, чтобы снова увидеть Элис. Элис. Еще одно исчезновение. Она почти разглядела его. Он почти позволил ей себя разглядеть. Боб взглянул на Саманту: водопад золотистых волос, неизъяснимый намек на высокий рост, за спиной – размытая осенняя листва, лицо без улыбки крупным планом. Создавалось впечатление, что ухаживать за этой тридцатичетырехлетней Самантой – дело не для слабых духом, зато сулящее невиданный приз победителю.

Что делать, что делать, что делать? Боб снова посмотрел на фотографию Труди и представил, как Эми всем рассказывает, что случайно встретила бывшего с жизнерадостной малолеткой. Посмеются надо мной. Прямо сейчас и смеются. Но откуда Эми знать? Может, у Боба с Труди все серьезно. Если он продолжит с ней встречаться, то докажет всем, что они ошибаются. Для этого нужно всего ничего – просто жить вместе до конца своих дней.

– Как печенье?

Боб поднял глаза.

– В жизни не ел ничего вкуснее, – произнес он, играя ямочками на щеках.

Похвала грела Франсину до конца дня.

Левой рукой Элис рассеянно отстукивала ноктюрн, а правой перебирала карточки. Утро она посвятила общей химии: бегло повторила периодическую таблицу, термодинамику, стехиометрию и кислотно-основное равновесие. Сэндвич и стакан апельсинового сока на обед – и вот уже вторая половина дня. Впереди биохимия.

Гровер сидел на кровати, уткнувшись носом в экран ноутбука, и что-то лихорадочно печатал. «Как все-таки тяжко», – подумала Элис, перебирая карточки. Она была занята – и не просто занята (на такую занятость обычно ссылаешься, когда тебя спрашивают, почему ты не ответила на электронное письмо), а по-настоящему, когда ты имеешь законное право забыть про письмо. Прошло уже две недели с тех пор, как она залогинилась в «Зазеркалье» с целью узнать, что смотрит Карлос. Даже обнаружив в истории просмотров шесть серий «Темной стороны любви», что, несомненно, означало присутствие в жизни Карлоса новой женщины, Элис не расстроилась. «Пусть забирает его с потрохами», – подумала она. В – великодушие.

Сегодня Элис лишь один раз позволила себе зайти в интернет. Она проверила твиттер и наткнулась на поразительную статью о ките. Этот кит не следовал обычному маршруту миграции, а избрал собственный путь и в результате оказался в сотнях миль от других китов. Морские биологи, отслеживающие его движение, не понимали, что происходит. Как и любой другой кит, он пел, словно вдохновенный китообразный менестрель из глубоководной оперы, но никто из сородичей его не слышал. Его прозвали Китом-призраком. Наконец кто-то догадался, в чем дело: он пел на частоте двенадцать герц, а обычные усатые киты способны воспринимать звуки на частоте от пятнадцати до двадцати герц. Кит-призрак всю жизнь надеялся, что его услышат, только этому не суждено было случиться.

Элис рассказала Гроверу о Ките-призраке.

– Надо спросить мою подругу Айешу, – отозвался тот. – Она сейчас в Баренцевом море, изучает миграцию усатых китов.

«Ну еще бы, у него есть подруга, изучающая миграцию усатых китов в Баренцевом море», – подумала Элис и в который раз восхитилась, насколько Гровер круче Карлоса.

Внезапно ее телефон взорвался сообщениями:

– Тревога!!!! SOS!!!!!

Господи, Рокси, что на этот раз?

Однако это оказалась Питтипэт.

– Что случилось?

– Немедленно приезжай.

– Все в порядке?

– Нет, не в порядке. Моя жизнь разваливается на куски.

Элис ни разу не видела невестку даже в легком волнении, не то что в расстроенных чувствах. Казалось, Питтипэт способна есть круассан ножом и вилкой и не оставить на тарелке ни крошки.

Элис взглянула на свои карточки, потом на часы: четыре часа шестнадцать минут. Она сидела в интернете больше установленного максимума в пятнадцать минут.

– Сейчас не могу приехать, – ответила она, – но мысленно я с тобой.

– Нет, не со мной.

Элис слегка забеспокоилась.

– Конечно, с тобой.

Питтипэт, мокрая и дрожащая, стояла в пустой ванне, лихорадочно набирая большими буквами:

– НЕТ, ТЫ НЕ СО МНОЙ, ИНАЧЕ БЫ УЖЕ ЕХАЛА СЮДА!!!! КО МНЕ!!!!! ДЫВОАИМДОФВИАМДЛОФВИАМЛДО

Вот тут Элис окончательно забеспокоилась, даже Гровер это почувствовал. Но не успела она рассказать ему, в чем дело, как прилетело новое сообщение:

– ТВОЙ БРАТ ТОЛЬКО ЧТО СТАЛ БУДДИЙСКИМ МОНАХОМ!

Пятнадцать минут спустя Элис уже звонила в дверь. Ей открыла Питтипэт, завернутая в первое попавшееся полотенце. Элис ни разу не видела ее с мокрыми волосами и без макияжа. Гровер вошел следом, но Питтипэт даже не обратила на него внимания.

– Привет, – без всякого выражения произнесла она и проводила их в гостиную.

Элис всегда подозревала, что у милой тихой Питтипэт на самом деле ядерный темперамент. Глядя, как ее невестка безмолвно мечется по комнате, словно пантера, она только укрепилась в своем убеждении. Все сомнения окончательно рассеялись, когда Питтипэт спокойно произнесла:

– Я его убью.

– Что случилось? – как можно мягче поинтересовалась Элис.

– Он прислал мне электронное письмо. Даже не поговорил. Мы собирались… точнее, он собирался подписать контракт с «Фортинбрасом»…

– Французской компанией? – уточнил Гровер.

Питтипэт удивилась, какого черта здесь делает незнакомый парень, но от растерянности смогла лишь выдавить:

– Да, это французская компания, и Билл собирался устроиться туда на работу…

– Прошу прощения, – опять вмешался Гровер. Питтипэт взглянула на него, как пантера на кабана. – Не знаю, рассказывала ли вам Элис обо мне. Я журналист. Вы хотите, чтобы этот разговор остался конфиденциальным?

– Что?

– «Фортинбрас» – крупная компания. В последнее время ходили слухи, что ей нужна свежая кровь. Это, конечно, не мой профиль, но мне было бы неловко становиться свидетелем крупного скандала, если бы я не знал, что разговор конфиденциальный. Вы не могли бы сказать, что он конфиденциальный?

Питтипэт нахмурилась.

– Не поняла, – медленно произнесла она.

– Конфиденциальный, – сказала Элис, стараясь сгладить напряженность. – Просто скажи: разговор конфиденциальный. – А потом, подумав, добавила: – Гровер, это Питтипэт. Питтипэт, это Гровер.

– Добрый день, – поздоровался Гровер.

– Привет, – ответила Питтипэт. – Разговор конфиденциальный.

Гровер учтиво поклонился, как бы принимая реплику к сведению. Его учтивость не произвела на Питтипэт никакого впечатления.

Наконец они сели, и Питтипэт рассказала им все – хотя рассказывать было особо нечего. Ей хотелось обвинить в случившемся занятия в университете, однако, как выяснилось, она толком не знала, что именно Билл изучал. Стоило ему заговорить об учебе, Питтипэт приглушала звук – отчасти от неудовольствия, но в основном из-за отсутствия интереса.

– А теперь он сбежал и вступил в секту, – заключила она.

– Билл ничего не делает вполсилы, – заметила Элис. Бесполезная банальность, однако полностью отражающая суть.

– Не то слово, – отозвалась Питтипэт. – Хотя даже по