отвели в библиотеку. Оба волновались и оба пытались скрыть волнение. Мартин не знал, чего ждать от встречи с отцом, а София переживала за Мартина. Она как никто понимала, что значит потерять и приобрести близких родственников.

Мартин стоял перед дверью и не решался сделать следующий шаг. Ему пятьдесят лет, он сильнейший маг и глава департамента, и сейчас он впервые увидит отца. Предположительно. Потому что твёрдо он сможет назвать Каспара отцом только после магического сканирования. Но согласится ли Каспар на это? И вообще, поверит ли?

Мартин, может быть, ещё поизучал бы закрытую дверь, но она бесшумно открылась, и граф встретился взглядом с королём Каспаром. Нет, они и раньше встречались на различных дипломатических приёмах, и заочно были знакомы, но…

Глядя на монарха, Мартин сразу понял, что всё правда: Каспар действительно его отец! Он не успел ничего сказать, потому что его опередил король:

– Что такого тайного решил сообщить мне глава департамента сыска Рокола? – иронично поднял бровь Каспар.

«И лаже это мы делаем одинаково», – отметил про себя Мартин, который уже оценил общую манеру сидеть на стуле, манеру откидывать волосы. Когда у Мартина они были длинными, он точно также, как сейчас Каспар, откидывал их назад кивком головы. Мартин шагнул вперёд и, резко выдохнув, произнёс:

– Добрый день, ваше королевское величество! Рад познакомиться, отец!

– Отец?! – бровь Каспара взлетела ещё выше, а голос приобрёл язвительные нотки. – Ну-ну! Ещё ни разу ко мне не приходили с подобными заявлениями. И кто? Доверенное лицо короля Рокола! Это слишком даже для интриг Густава. Объяснитесь, граф?

– Да, для этого приехал, – спокойно, не поддаваясь на резкость Каспара, ответил граф. – Моя матушка – графиня Анита Уоррен, надеюсь, её имя вам о чём-нибудь говорит. Кроме того, в любой момент можно сделать анализ крови. Вы же понимаете, что я не мог приехать без серьёзных доказательств. В солидарность с вами могу сказать, что и сам узнал об этом недавно, не сразу поверил и был шокирован так же, как и вы.

Усмешка Каспара погасла. Он медленно поднялся из-за стола и подошёл к Мартину. Внимательно и серьёзно всмотрелся в черты его лица.

– Да, я прекрасно помню графиню Аниту Уоррен. … Покажи правую руку, – приказал он через короткую паузу, переходя на «ты» и не замечая этого.

Слегка недоумевая, но не сопротивляясь, Мартин протянул королю руку. Тот сам (сам!) молча отодвинул кверху рукав камзола, закатал рукав рубахи и развернул руку графа тыльной стороной вверх. На середине предплечья у Мартина красовалась родимое пятно необычной подковообразной формы. Посмотрев на это пятно, Каспар вернулся к столу и вызвал помощника.

– Может, ты и прав, – заметил он графу. – Сейчас убедимся. Вызови посла оборотней ко мне срочно, – распорядился он помощнику, – и пригласи целителя.

Не предлагая Мартину сесть, и сам оставаясь на ногах, король продолжал сверлить его изучающим взглядом. Казалось, он пытается проникнуть в мысли Мартина и изучить его изнутри. Тишина в кабинете угрожающе сгустилась.

Но вот раздался предупреждающий стук в дверь, и в кабинет вошли мужчина и женщина. Каспар сразу высказал чёткое требование:

– Всё, что вы сейчас здесь узнаете – королевская тайна до моего специального распоряжения.

Магическая молния сверкнула в воздухе и отпечаталась на запястьях посла и целительницы.

– Прошу каждого из вас своими методами определить степень моего родства с этим человеком, – король мотнул головой в сторону Мартина.

Если оборотень и целительница и удивились, то вида оба не подали. Посол просто подошёл вначале к королю и аккуратно втянул его запах, с разрешения поднеся к носу королевское запястье. Затем то же проделал с рукой Мартина.

– Помолчите пока, – распорядился король, когда оборотень уже собрался озвучить результат. – Пусть подготовиться госпожа целительница.

Женщина, достав их небольшого саквояжа, с которым ходят все целители, какие-то фиалы, тоже молча подошла к королю. Ткнув иголкой в палец, выдавила каплю его крови и размазала её по небольшому квадрату стекла. Затем взяла кровь у Мартина и его каплю размазала рядом с королевской. На оба мазка она капнула из тёмного фиала по капле.

Над стеклом поднялись два коротких шипящих газовых столбика алого цвета. Мартин понял, что это определилась их с отцом родовая магия – огонь. Но кроме этого в столбиках определились две призрачные цифры – единицы. Собственно, и так было всё ясно, но Каспар приказал женщине:

– Говорите!

– Этот эликсир, мой король, определяет степень родства. Единица – это родители и дети. Родные дяди, тёти, племянники, внуки – от ноля семи до ноля девяти. Двоюродные – ещё меньше. Эликсир не даёт ошибки. Применяется много лет повсеместно, особенно в судебной практике. То есть, я могу точно сказать, что вы – отец, а этот мужчина – ваш сын, – женщина склонила голову, завершая доклад, и сделала шаг назад.

– Вы? – потребовал король у оборотня.

– Подтверждаю, ваше величество, вы отец графа Уоррена. Поздравляю! У вас очень достойный сын. Его уважают, и он пользуется известностью не только в своём королевстве.

– Кажется, даже слишком большой известностью, – пробурчал Каспар. – Идите, – отпустил он посла и целительницу. – Что ж, ты доказал, но теперь я хочу знать, как всё это случилось! И почему я ничего не знал о тебе? Неужели ты думаешь, что я бросил бы твою мать, зная о её беременности?! Да мы с ней и переспали-то только раз, прости за грубые подробности. Как, кстати, она сейчас? Замужем?

– Матушка умерла, когда мне было пять лет, – холодно ответил Мартин. – У меня тоже есть вопрос к тебе. – не стал играть в вежливость граф и перешёл на «ты». – Как мог ты, лорд, переспав с женщиной, леди, оставить её без внимания, просто забыть о её существовании?! Ведь ты наверняка был у неё первым!

– Спокойно! – ощетинился в ответ Каспар. – Да, признаю, что моё поведение выглядит неприемлемо, но я был принцем! У меня были государственные дела! Я уехал не просто так. Да и Анита потом не пыталась связаться со мной, значит. ей не нужна была моя помощь… Тёмный забери! … Ты прав, мальчик! Мне стоило узнать о её самочувствии. Но вскоре я женился по договору, и в семье сразу возникли разногласия… А-а, грых болотный! Я опять оправдываюсь! … Прости! Мне тяжело признаваться, но я не любил твою мать настолько, чтобы помнить о ней и беспокоиться. Как мужчина ты меня, наверное, понимаешь.

– А она тебя любила, писала письма, но не отправляла. Гордость. Наплевала на мнение света и растила меня вместе с дедом, пока тот был жив. Потом меня взяла семья дяди. Но и они