– Береженого Бог бережет, – сказала Даша. –Есть у меня впечатление, будто вокруг последнее время происходит нечтонеприятное и непонятное… А у вас нет такого впечатления?

– Понятия не имею, куда вы гнете, – фыркнулСтольник и надолго замолчал.

Даша взглянула в зеркальце последний раз. Две машинынахальнейшим образом висели на хвосте – во исполнение полученных инструкций. Нестоило растолковывать Стольнику, что инструкции эти были куцыми и туманными.Она всего-навсего порознь встретилась с двумя своими подчиненными, и ни один изних не знал, какое задание получил другой. А задание было не столь ужзамысловатое: одна машина должна была сопровождать «ауди» с означенным номеромот того места, где в иномарку уселась Даша, второй надлежало, «подхватив» ту жеиномарку при въезде на Каландаришвили, вести до определенной точки. В которойобе машины должны были отвалить.

Весь этот спектакль преследовал одну-единственную цель:убедить Стольника, что в уголовке прекрасно известно, куда Рыжая уехала и скем. А парочка якобы небрежно брошенных ею реплик могла бы заставить и человекапоумнее поверить, что у нее с собой миниатюрный передатчик. На всякий случай,вдруг решат придушить на этой своей роскошной даче. Даша мельком подумала, чтоэто, должно быть, признак то ли зрелости, то ли старости: еще год назад и вголову не пришло бы вот так подстраховываться. Однако последние события, как никрути, поубавили бесшабашности…

Что скверно, после визита к Беклемишеву она не продвинуласьни на шаг. Несмотря на подарок в виде «пятой папки». Ее содержимоенеопровержимо свидетельствовало, что Камышан был знаком с Женей Беклемишевойболее чем интимно, однако и ребята Бека, как ни старались, не раскопали, как жевсе-таки Женя попала на ту квартиру. Возможно, в тот вечер она села в машинуКамышана, а может, и в другую, похожую. Шофер Камышана ясности не внес, как нибились, Женю по фотографиям не опознавал и клялся, что в глаза ее не видел, неговоря уж о том, чтобы возить. Подловить его не на чем, задерживать далее –чересчур рискованно, так что пришлось выпустить…

«И все же, – подумалось Даше, – папка свою рольсыграла. Неопровержимо засвидетельствовала, что у Камышана есть своя роль впроисходящем, что он – шестеренка в механизме. Вот только что это за механизм идля чего он предназначен, понять пока что невозможно…»

Условленное место. Даша видела в зеркальце, как фары обеихмашин становятся все меньше, превращаясь в нечто подобное огонькам светлячков,а там и исчезают совсем. На миг ей стало прохладно и неуютно. Никакогопередатчика при ней не было, пистолета тоже – а опера из второй машины даже ипредставления не имели, кто сидит в «ауди», чему, конечно, не удивились,привыкли выполнять порой приказы и постраннее…

– Наконец-то отстали, – облегченно вздохнулСтольник.

– Согласно приказу, – сказала Даша. – Они уменя дисциплинированные.

Они были уже за городом, в свете фар по обе стороны дорогитянулись унылые стены темных елей. Даша подумала, что, быть может, наконец-тоотыскала мотив убийства Маргариты. Сделала то, что следовало сделать гораздораньше – поставила себя на место белокурой певицы.

Маргарита была шлюха, но не дура. Скорее наоборот. Чтобывскарабкаться на Олимп, пусть даже низенький, провинциальный, недостаточноиметь длинные ноги, тугую попку, пристойный голос, не вызывающий у слушателейнемедленного порыва закидать певицу гнилыми помидорами. Дело даже не в толковомменеджере и покровителях с пухлыми бумажниками.

Нужны еще мозги. А они у Маргариты, несомненно, имелись.Даша успела узнать о ней достаточно. Богемности и безалаберности имелось, таксказать, в плепорцию. Ровно столько, чтобы поддерживать имидж. А в остальном –цепкая, расчетливая щучка, рассчитывавшая каждый шаг. И зацикленность настремлении во всем повторять Мерилин Монро, если разобраться, ничуть не мешалаРиточкиной карьере…

До определенного момента. Начнем работать с допущениями. Ивспомним, что мания есть мания, как ни крути…

Красный дневник, свой красный дневник завести нетрудно.Обзавестись любовником-спортсменом еще легче. Губернатор-хахаль, если сделатьнеобходимые поправки на время, место и житейские обстоятельства, худо-бедносойдет за Джона Кеннеди. И так далее, что ни возьми: платья, прически, попыткапоиграть в лесбос…

Однако есть область, в которой Маргарита, безусловно, немогла подражать своему кумиру, и область самая существенная: кино. Дажестоличным эстрадным звездочкам трудновато было бы прорваться на большой экран,возымей они столь дерзкое желание. Что говорить о шантарской диве? А ей,насколько Даша успела узнать, адски хотелось в кино, на стенку лезла, с умасходила. В самом деле, что такое Мерилин Монро без киноэкрана? Это и не Монрововсе…

Предположим, Риточке и в самом деле было что-то известно оделах и буднях губернатора с присными – или она делала вид, что известно.Шантаж – искусство старое, как мир, здесь нет нужды что-то открывать илипридумывать, основные принципы разработаны во времена постройки пирамид.

Предположим, однажды она поставила вопрос ребром. Изапрошенная ею сумма оказалась чересчур велика. Кино в наше время – предприятиечертовски дорогое. И с губернатора пытались слупить столько, что три годаскреби по сусекам – не наскребешь… Та самая ситуация, когда дешевле дать парураз по голове. Вот и дали.

Мотив? Почему бы и нет? Вот только доказательств никаких –разве что Камышан запоет очередную арию…

Или под часами отыщется нечто. А если звезды расположатсявовсе уж благоприятным образом – неведомая добыча сработает независимо от того,какими путями добыта.

Оборотная сторона медали, конечно же, наличествует. ЕслиНиночка Евдокимова была допрошена с пристрастием и призналась, что говорилаДаше о загадочном предмете под часами, если похитители чувствуют себя в«Золотой пади», как дома… Нет, вовсе не обязательно бить Дашу позолоченнойкофемолкой по темечку, достаточно забрать из-под часов загадочное нечто –буде оно все же существует в реальности…

Стольник резко свернул. Узкая дорога вилась вокруг сопок,смутно угадывавшихся в виде темных громад. Потом уперлась в неширокиедеревянные ворота, по обе стороны коих тянулся солидный, ухоженный забор.Стольник посигналил, не вылезая из-за руля. Кто-то прижал лицо к темному окошкусторожки, всмотрелся, исчез. Очень скоро ворота распахнулись без скрипа,открылись аккуратные асфальтовые дорожки, ярко освещенные невысокими фонарями,кирпичные и деревянные коттеджи, стоявшие далеко друг от друга, вольно, словноизбы в старой сибирской деревне. Кое-где в окнах горит свет, а у коттеджейстоят недешевые машины, но повсюду благолепная тишина – здешние завсегдатаибыли народом серьезным и развлекались без присущего мелкоте гомона.

Стольник облегченно вздохнул, показав на кирпичный дом вэтаком готическом стиле:

– Вроде никого, только у обслуги окна светятся. Значит,может кто нагрянуть…