И ведь подействовало. Полковник подошел вплотную, почти приэтом не качаясь, щелкнул каблуками, приложился к Дашиной ручке:

– Прошу прошения, мадемуазель! Охамели в Азиях-с!Окромя того – поражены и восхищены. Излишне добавлять, кем. Честь имеюпредставиться, полковник Волхович. Соблаговолите ли…

– Мадемуазель Дарья, – сказала она в тон. –Вы так внезапно вторглись, ваше высокопревосходительство, я застигнута врасплохи смущена…

– Приятно слышать, мадемуазель, приятно слышать! –прогудел он, подкручивая несуществующий ус. – Разрешите вашего штафирку надуэль – и чпок?

– Ну к чему же такие зверства, полковник… –протянула она капризно. – Извольте без варварства, иначе велю кликнуть моюкарету и укачу в ночь…

– Понял! – заверил полковник, раскланялся икинулся назад в холл, вопя на ходу: – Виолетта, ты, главное, сумку непереверни, а то раки расползутся!

Глядя ему вслед, Даша внутренне собралась и посчитала просебя до десяти. Сердце все еще колотилось сильнее, чем ему следовало бы.

Полковник Волхович с медицинскими эмблемами на лацканахтужурки нового образца был тем самым Барином с фотографии. И, соответственно,тем самым «подполковником», что вкупе с неизвестным пока субъектом средь беладня похитил Нину Евдокимову из милицейской школы. Ошибка исключена – та самаясыто-барственная физиономия с брезгливо откляченной нижней губой, волосы упалина лоб в точности так же… Не бывает таких совпадений.

«Это называется – залетела девочка», – подумала Даша,стоя на прежнем месте и глядя на входящих. Одним из первых появился еще одинзаочный знакомец, которого она опознала мгновенно, – Роман Фирсовсобственной персоной, персонаж фотозабав с участием Маргариты Монро, чуточкузагадочный представитель чуточку загадочных столичных воротил… Н-да, залетела.Словно бы наблюдая за собой со стороны, она слушала собственный голос –опамятовавшийся Стольник представлял ее новоприбывшим, начав с Романа, а Даша,как и полагалось по легенде, совершенно безмятежно улыбалась, показывая всемвидом, что крайне рада и ничуть не смущена. Судя по реакции ввалившейсякомпании, подобные случайные знакомства были тут делом самым обычным, и рыжаянезнакомка никакого неудовольствия не вызвала. Если ее и принимали заэскортницу, то постарались этого не показать.

Вот теперь началась настоящая суматоха, предварявшаянешуточную гульбу. На подмогу Виолетте неведомо откуда возникли две девахи вчерных платьицах с белыми передничками, и все трое, в момент застелив столскатертью, принялись уставлять его яствием и питием. Волхович увивался вокруг,с гусарской прямотой похлопывая по разным местам и призывая упасть-отжаться (начто никто не обращал внимания). Даша не без тоски во взоре посмотрела навожделенные часы, отошла и присоединилась к остальным, перебравшимся пока вуголок, чтобы не мешать проворным официанткам или кто они там.

– Полковник, ваше благородие! – громко позвалРоман. – Ну оставь ты девочек, право слово, пока не уронили тебе на ногупорося. Нога твоя меня не волнует, а вот поросенок у нас последний… Покахозяйка нового зажарит, сто лет пройдет… – И, обернувшись к Даше, сказалсовершенно непринужденно, словно они были знакомы сто лет: – Он у нас мужикумный, и весьма, просто любит вот так вот придуриваться, солдафона изображать.В армии просто поветрие какое-то – насмотрелись «Особенностей национальнойохоты» и «Лебедь-шоу»… Сюрреалистическая штука – армия.

– А я знаю, – сказала Даша столь женепринужденно. – Сама служила, представьте.

– Да? В чинах?

– Какие там чины, – сказала она чистуюправду. – В связистках.

– А теперь?

– А теперь опять на телефоне. Во вневедомственнойохране. Аж прапорщик.

– И есть перспективы?

– Ага. Повезет, буду старшим прапорщиком.

– Это же грустно.

– Чем богаты, – пожала она плечами.

К тому времени она успела украдкой рассмотреть собеседника –искусство, доступное даже не обремененным погонами женщинам. Лет сорока пяти,но ни малейших признаков лысины, крепкий, уверенный в себе мужик – уверенностьспокойная, без лишнего суперменства. Такой и в самом деле способен игратьпервую скрипку, под которую поневоле пляшут и Стольник, и ввергнутый в узилищеКамышан. Стольник и сейчас выглядит зажатым, как устрица, у которой пытаютсяплоскогубцами выдрать жемчужину.

Как ни удивительно, пьяный полковник расслышал их разговор.Оставив облегченно вздохнувших служанок, придвинулся к Даше и браво предложил:

– Переходите ко мне, звезда моя, враз перепрыгнем черезпошлых прапорщиков и соорудим звездочки побольше с одним просветиком…

– Мерси, – сказала Даша. – Всю жизнь кровибоялась, так что с медициной связываться погожу…

Полковник заржал, загадочно похмыкал и вновь кинулся кстолу, вопя:

– Виолетта, упала-отжалась! Не манерничай ты сколбасой, кромсай ее, родимую, ломтями погрубее, русские, чай, люди!

– Вообще-то, он не особенно и шутил, – сказалаДаше женщина по имени Марина. – Он может и устроить. Так что имейте ввиду. Эти его змеюги на петлицах – чистой воды камуфляж. Как у всех особистов.

Полковник, не оборачиваясь, рявкнул:

– Мариночка, автокатастрофу устрою! Не болтай, враг недремлет!

– Кто кому устроит… – бросила она с пьянымнахальством. – Нынче вам, мон колонель, не тридцать седьмой и даже невосемьдесят пятый… Пойдемте за стол, господа? Душу пора оросить…

Даша оказалась меж Стольником и Романом. Стольник, видимо,до сих пор не выработал должной линии поведения – то бросался наполнять еебокал, то сидел надувшись, словно мышь на крупу. А взгляд Романа она ощущала насебе все чаще – чисто мужской заинтересованный взгляд, если здесь и была игра,он должен быть великим актером. Сейчас она уже могла сказать со всейуверенностью: это его голос раздался в трубке во время обыска у Камышана,именно он, а не выдававший себя за него рвался сообщить Камышану, что Рыжаясела на хвост…

Правда это еще не повод для опасений. Подобные Роману людисами никогда никого не убивают. Да и не за что ее пока убивать. А вот заСтольника могут потом взяться – если все же знают, кто она такая. Но это уж,цинично выражаясь, его проблемы, оно и к лучшему, послужит живцом…

Остальных она тоже успела рассмотреть, прокачать и оценить.Лощеный джентльмен средних лет по имени Влад не являл собою никакихпсихологических загадок – быстро стало ясно, что он собирается, не выпендриваясьи не шумя, хорошо поесть, хорошо выпить, а потом повести в постель одну издевочек, в каковую программу изменений вносить не намерен, выполняет еестарательно, как отбойный молоток.