– Ну не съедят же они очаровательногопрапорщика? – спросила Даша тоном первоклассницы.

– Мало ли что…

– Вы, мон шер, за меня не беспокойтесь, главное, –сказала Даша, открывая дверцу со своей стороны. – Ежели начнут за коленкихватать, в обморок не упаду и деликатно отвязаться сумею… Держитесьпоестественнее, а то у вас сейчас физиономия главного героя детского триллера«Баба-яга в тылу врага»… Ну вот, расслабились, хвалю. Между прочим, я стрелятьне буду, не переживайте, я и пистолета-то не взяла, полагаясь на вашудворянскую честь и свой боевой опыт вкупе с умением предусмотреть случайности…Вы куда должны меня вести?

– В каминную, – глухо отозвался Стольник.

– Вот и прекрасно. Вперед?

Он распахнул перед Дашей дверь, и оба оказались в обшитомдеревянными панелями холле. Особой роскошью, присущей нуворишам, здесь и непахло – просто-напросто добротная загородная вилла, идеально приспособленнаядля разнообразных утех на лоне природы еще в те полузабытые времена, когда нафоне Шантарской ГЭС снимался на память Леонид Ильич Брежнев, притворяясь, будтодум великих полн. Впрочем, примерно половина из тех, кто посещал сейтерем-теремок, проторили сюда дорожку в те самые года. Ну, а вторая половинасимволизировала собою демократические преобразования, так что и приличиясоблюдены, и декорум…

Словно они, проходя, нажали на неведомую педальку – дверь вглубине, справа, бесшумно распахнулась, появилась особа лет сорока, в темномплатье и завитых светлых кудряшках, расплылась в отработанной улыбке:

– Виктор Степанович, неожиданность какая… Что же вы непозвонили?

Даша покосилась на спутника. Тот мгновенно переменился, наглазах ставши собою прежним – приближенной особой, имевшей полное правопопирать стопою здешние ковры. Отработанным тоном, вальяжно-равнодушным,сообщил:

– Так получилось, Виолетта Сергеевна. Вы там что-нибудьорганизуйте, типа «на скорую руку», мы ненадолго…

Домоправительница ухитрилась быстрым взглядом окинуть Дашу сголовы до ног – и при этом не встретиться зрачками. На ее лице при этом неизобразилось ни малейших чувств – прекрасно вышколенная барская прислуга,обязанная изображать непроницаемость, что бы ни откалывали господа и кого бы ниприводили. Выглядела она довольно молодо, что лицом, что фигурой и, вполневозможно, мстительно подумала Даша, исполняла тут самые разнообразные функции.

Мстительность проистекала, увы, из чисто женских комплексов,поневоле сохранявшихся в глубине души. В своем лучшем платьице из черноговельвета и с золотой цепочкой-паутинкой на шее Даша еще могла бы произвестивпечатление где-то далеко отсюда, но в этих стенах, сама понимала, выгляделабедной родственницей из провинции. В глазах челяди, правда, но тем не менее…Непроницаемо-бесстыжая физиономия хозяйки была не более чем оболочкой дляточного арифмометра, дураку ясно…

Она открыла указанную Стольником дверь, пошарив по стене,быстро нашла выключатель примерно там, где ожидала. И мгновенно узнала хоромы сфотографий – тяжелые драпировки, тот самый стол и кресла, камин. И часы.Тяжелая подставка из темного камня – прочно угнездилась на мраморной каминнойдоске, никаких ножек-подпорок, вокруг циферблата теснятся пухлые фигурки сзамершими в идиотских улыбках личиками. То ли нечто мифологическое, то липопросту пасторальные пастушки или как они еще звались – пейзане? Пожалуй, еслиспрятать под такой вот подставкой конверт, он сможет пролежать долго, никем незамеченный…

Оглядевшись, Даша опознала и страховидный кинжал, которыйтогда приставляли к горлу Маргариты, – висел на стене в компании парочкиказацких шашек, шпаги непонятно какого века и самой настоящей пики (древковыглядело новым, а вот наконечник – неподдельно старым).

– Разжечь камин? – спросила бесшумно появившаясяВиолетта.

Даша вздрогнула от неожиданности – но чисто мысленно – и необернулась, разглядывая оружие на стене. Стольник как ни в чем не бывалообъявил, что камин разжигать не стоит, потом с понятной любому опытному лакеюмягкой настойчивостью дал понять, что господа желают уединиться и хотят, чтобыих не беспокоили елико возможно дольше. Виолетта вышла молча.

– Ну, и что дальше? – спросил Стольник напряженно.

– Разворачиваем рацию и передаем в Центр, чтоприземлились благополучно, – сказала Даша. – Неужели не знаете? Этоже азбука. Расслабьтесь, Виктор, налейте даме коньяку, я как-никак дама по сутисвоей и хочу на минутку замереть посреди роскошного интерьера… – Подошла кдвери неподалеку от камина, распахнула и заглянула внутрь. – Милаяспаленка. Там, как я понимаю, вы и растолковываете девочкам суть перестройки?Ну, не смущайтесь, Виктор, – не мальчикам же…

Прежде чем взять у него рюмку, уважительно осмотрела пузатуюбутылку коньяка, определенно настоящего – видела такой в магазине, да лишнихчетырехсот тысяч не нашлось, как назло. Подняла глаза, ухмыльнулась:

– Хорошо живете.

Стольник залпом ошарашил свою немаленькую рюмку и, глядя наДашу довольно откровенно, сообщил:

– Вам же никто не мешает жить так же…

Она отпила из своей – умопомрачительно дорогое заграничноезелье само скользнуло в глотку, не оставив ни малейшего привкуса сивухи, –ухмыльнулась:

– Опять за старое? Дома и стены помогают, Виктуар?

– Помилуйте, я же – в рамках…

– Оно конечно, – сказала Даша, прикончив своюрюмку. – Попробовали бы руками, я бы вам показала, как сделать яичницу, неразбив яиц…

– Еще?

– А почему бы и нет? Когда-то случай представится…

– Садитесь вон в то кресло, – сказал он. –Там в семьдесят девятом сидел Брежнев, серьезно.

– Да ну его, – отмахнулась Даша, обозрев издалиисторическое кресло. – Вот если бы Мерилин Монро… Маргарита Монро – этотоже как-то не то…

Оглядевшись, она подошла к камину, опустилась на огромнуюмедвежью шкуру и, держа рюмку так, чтобы не пролить, приняла продуманную позуроковой красотки. Чистейшая провокация с ее стороны, понимала, что выглядитвесьма аппетитно – короткое платьице явило мужскому взору ножки на всю длину,волосы упали на одно плечо, грудь напряжена, обрисовалась откровеннее некуда. Улюбого нормального мужика в башке громко щелкнет релюшка… Судя по распаленномувзору спутника, там не просто щелкало – грохотало с лязгом, поворачивая мыслина единственную и незатейливую дорогу. Вот и прекрасно – пусть у него отшибетвсякое соображение и слюнки потекут до пупа, легче будет под любым надуманнымпредлогом отослать на пару минут и без помех познакомиться поближе с часиками.Предлог, правда, еще следует придумать…

– Великолепно, – промурлыкала она, глядя снизувверх. – Именно так, уверена, в Париже нас и представляют – тайга, камин,медвежья шкура, икорка в самоваре… Виктор, вас не затруднит легонько подобратьмизинчиком нижнюю челюсть? Помилуйте, если я майор, неужели не имею прававыглядеть сексапильно?