Внезапно Рамзи вскочил на ноги. Вскочил так резко, что даже испугал Сесилию.

– Ты уже поела? – рыкнул он, указав на ее пустую миску.

– Да, – кивнула она.

Рамзи же схватил миску и понес ее к ведру, стоявшему под старым водяным насосом.

– Было очень вкусно, спасибо. Позволь, я помогу тебе помыть посуду, – предложила Сесилия. – Я же должна что‑то делать по дому.

– Нет. – Он оставил грязную посуду и направился к аккуратному штабелю свертков и коробок у двери. – Только после десерта.

– Будет еще десерт?! – встрепенулась Сесилия.

Она не могла не любоваться могучей фигурой шотландца, пожалуй, даже массивной, но двигался он при этом легко и грациозно.

Склонившись над свертками, Рамзи отложил их в сторону и взял маленькую коробочку, перевязанную лентой, а также бутылку вполне узнаваемой формы.

Сесилия прикусила губу, едва скрывая дрожь нетерпения.

«Не может быть!» – мысленно воскликнула она.

Коробочка с мягким стуком упала на стол прямо перед ней.

– Ты однажды сказала, что не мыслишь своей жизни без трюфелей и вина, – пояснил Рамзи.

Сесилия расплылась в улыбке. Будь она спаниелем, наверняка завиляла бы хвостом.

Рамзи на мгновение замер и побледнел. А она изо всех сил старалась не совершить… чего‑нибудь неподобающего. Ей очень хотелось вскочить и расцеловать великолепного шотландца в обе щеки. И это желание было таким сильным, что она едва сдерживалась.

– А я думала, что ты осуждаешь мою склонность к излишествам.

Рамзи покосился на нее мрачным взглядом, которого она не заметила, поскольку в этот момент развязывала ленточки на угощении.

– Мне хотелось немного скрасить твое пребывание здесь, – сказал он вполголоса.

– Шоколад и вино могут даже ад превратить в сущий рай, – заявила Сесилия. Вонзив зубы в темный восхитительный десерт, она застонала от удовольствия. Она смаковала любимое лакомство, закрыв глаза и, казалось, забыла обо всем на свете. – Знаешь, ты должен попробовать один трюфель. Или пять. Они выше всяких похвал.

Громкий хлопок вылетевшей из бутылки пробки заставил ее подпрыгнуть на стуле. Сесилия прикрыла рукой рот на случай если ее зубы испачканы шоколадом, и радостно засмеялась.

Но Рамзи не улыбнулся в ответ. Напротив, сохраняя на лице весьма мрачное выражение, он крепко сжимал горлышко бутыли – казалось, вот‑вот раздавит.

– Я только сейчас понял, что у меня здесь нет винных бокалов. И даже пивных кружек нет. – Рамзи указал на пустую полку, на которой раньше стояли миски и одна тарелка, использованные для ужина. – Боюсь, тебе придется пить из бутылки.

– Пить из бутылки? Какое скандальное поведение! Как ты это вынесешь? – Сесилия взяла у него бутылку и вдохнула запах, чтобы оценить букет. Сладкий виноград с нотками вереска и мирта… Вино молодое, но какая разница?

– Сегодня будем пить, как самые обычные люди, которыми мы и родились, – сказала она нарочитым простонародным говором и отсалютовала Рамзи бутылкой. Потом поднесла горлышко к губам и запрокинула голову.

Мягкая и совершенно нетерпкая жидкость потекла ей в рот. В первый момент вино показалось резковатым, но потом, почти сразу, стало удивительно приятным и бархатистым. Ей хотелось пить и пить… Она лизнула ободок горлышка, чтобы в полной мере насладиться букетом, затем снова стала пить.

Оторвавшись наконец от бутылки, Сесилия перевела дух. Почувствовав, что тонкий ручеек стекает из уголка губ на подбородок, она попыталась стереть его костяшками пальцев. Потом, не зная, что делать дальше, протянула бутылку Рамзи.

Но он не сделал движения навстречу, молча стоял перед ней, и его взгляд был прикован к каплям вина у нее на подбородке.

– Хочешь попробовать? – спросила Сесилия.

– Ты искушаешь меня, женщина. – В его голосе отчетливо прозвучало обвинение.

Разве? Но как же это?… Сесилия на мгновение задумалась. Но, с другой стороны, почему искушение – это плохо? Ева первая подвергла Адама искушению, и женщины с тех пор за это платят. Но ведь согласно каноническим текстам, если бы Ева не искушала Адама запретным плодом, человечества бы не было. Так что вполне возможно, что Праматерь Ева совершила благодеяние.

– Мне пришлось есть в одиночестве, – пробормотала Сесилия. – А теперь я должна еще и пить в одиночестве?

Высокий лоб Рамзи перерезали морщинки.

– Я уже говорил тебе, что…

– Знаю‑знаю, ты не потворствуешь своим желаниям. – Сесилия с радостью заметила, что его лоб разгладился. – Но скажи, кто здесь тебя осудит? Кому ты в данный момент должен демонстрировать свою безупречность? – Она повела руками по сторонам, как бы показывая, что в комнате, кроме них, никого нет. – Надо полагать, мне, Леди в красном. Пусть я королева непристойности, но я нахожусь неизмеримо ниже вашего горделивого лордства. Так что уверяю тебя: несколько глотков вина не уронят твоего достоинства. – Сесилия ухмыльнулась и покачала бутылкой перед носом упрямого шотландца. – Давай же, день был долгий и тяжелый.

Сесилия хотела всего лишь обезоружить Рамзи, однако ее шутки сделали гораздо больше. Рамзи, казалось, был побежден, а не просто обезоружен.

Взяв бутылку, он тяжело опустился на стул напротив нее и, шумно выдохнув, пробормотал:

– Ты можешь не верить, но я не всегда был таким занудой. – Он поднес бутылку к губам и стал пить.

Не зная, что ответить, Сесилия как зачарованная смотрела на его могучую шею, на движения кадыка. Интересно, как удалось природе создать человека, у которого выдающейся силой обладают абсолютно все части тела, даже шея?

Его губы надолго задержались на горлышке бутылки, словно он тянул время, наслаждаясь вкусом вина. Или же каким‑то другим вкусом…

Наконец Рамзи вернул бутылку Сесилии.

Сделав несколько глотков, она обнаружила, что вино приобрело немного иной, более богатый вкус.

Но какой вкус она сейчас чувствовала? Вина? Или мужчины, губы которого только что прижимались к горлышку бутылки?

Сесилия поставила бутылку на стол. Она задумалась о том, о чем раньше никогда не думала. И появились незнакомые желания, в основном несбыточные. Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы она встретила лорда Рамзи раньше, чем узнала, к какой семье он принадлежал?

– Девочка, я был с тобой несправедлив, – послышался вдруг его голос.

Сесилия ощутила подкативший к горлу комок. Она постаралась сглотнуть его. Тщетно. Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Опустив глаза, Сесилия уставилась на стоявшую на столе бутылку, и фигура Рамзи, находившаяся немного дальше, превратилось в размытый фон.

Сесилия тотчас же поняла: его слова не были случайной фразой, скорее наоборот, имели первостепенную важность. Но она не решалась посмотреть ему в глаза, не решалась встретиться с ним взглядом. Ведь тогда бы он понял, как порадовали ее эти его слова.