– Ничего нового?

Долгов пожал плечами.

– Да пока ничего.

– Вы не волнуйтесь, Дмитрий Евгеньевич! Как-нибудь всеобразуется!

– Как-нибудь не образуется, – сказал Долгов, улыбаясь. –Нужно что-то придумать, чтобы образовалось. Но я постараюсь.

– Да вы уж постарайтесь, – она улыбнулась в ответ. – Но явам говорю совершенно точно: все будет хорошо!

Он ушел из реанимации в свой кабинет, где давно все привелив порядок.

Главврач тогда настойчиво объяснял приехавшим из дежурнойчасти милицейским, что ничего особенного не происходит – ну, упала девушка,разбила голову, работает много или, может, эфиру нанюхалась!.. То, что никакогоэфира у них и в помине не было и с ним сто лет никто не работает, милицейскихне слишком интересовало. Заявление подавать было некому – родители медсестрыжили в каком-то далеком городе и ничего о происшествии не знали, а главврач прозаявление и слышать не хотел, твердил одно – упала, ударилась, нанюхалась,заработалась, а может, экзамены сдавала, ночку-другую посидела, и готоводело!..

Так и уехали милицейские ни с чем, остался один Долгов!..Ей-богу, он предпочел бы, чтобы этим делом занималась милиция!

Он вернулся в кабинет, сел за стол и в который раз с тоскойогляделся по сторонам. Весь кабинет – пять метров. Стол, а на столе компьютер.Три стула. Шкаф, в котором ничего не помещалось. Кушетка впритык к шкафу. Надвери с обратной стороны несколько халатов и зеленая хирургическая «пижама».Когда Долгов сидел за столом, а дверь была закрыта, взглядом он все времяупирался в эту «пижаму».

Смотреть на нее было приятно – она напоминала о работе и ещео том, как он первый раз поехал за границу, в Бельгию. Абельман спровадил егоучиться. В московской больнице, где тогда работал Долгов, «пижам» этих не было,и вообще это был страшный дефицит и определенный шик – оперировать в такой«пижаме». У Долгова была одна, подходящая ему по размеру, ибо все другие, дажеесли их удавалось достать, были ему катастрофически малы. Прикрывали толькогрудь, а на спине уже не сходились. Шевелиться в них он не мог, а хирургу, какизвестно, нужна некоторая свобода действий. Ту самую, подходящую по размеру, онберег, как неимущий жених бережет свадебный костюм, таскал ее за собой избольницы в больницу, следил, чтоб никто не попер, в общем, был ею крайнеозабочен.

Каково же было его изумление, когда выяснилось, что вмедицинском центре в Брюсселе, где он учился, эти «пижамы» лежат просто так, вогромном, до потолка шкафу в предоперационном помещении! Их было до черта, всехразмеров, они и сложены были по размерам, как в магазине – вот S, вот L, а вотXXXL, то, что нужно Долгову! Врачи выходили из операционной, снимали «пижамы» ишвыряли их как попало, чтобы назавтра достать из шкафа стерильную и подходящуюпо размеру!..

И Долгов стал строить планы, как ему украсть хотя бы одну.Конечно, две было бы лучше, но хотя бы одну! Он все разрабатывал стратегию, какон пойдет «на дело», то есть воровать «пижаму». Можно ведь сделать вид, что онпросто позабыл ее снять после операции, и переодеться в туалете, а «пижаму»затолкать в портфель! Он даже предпринимал некоторые маневры, и все ему былостыдно, неловко, и чувствовал он себя ужасно.

Украсть он не смог.

Когда пришло время улетать, он мрачно спросил миловиднуюдаму-куратора, работавшую с ним, можно ли ему забрать «пижаму» с собой. Ну, каксувенир!..

К счастью, она не поняла его. Он сгорел бы со стыда, если быона догадалась, что «русский доктор» хочет забрать «пижаму», потому что врусской больнице хирургических костюмов просто нет!.. Она поняла его по-своему.На кармашке «пижамы» была вышита эмблема медицинского центра, в котором ониучились, и это спасло Долгова от позора!

– О, конечно! – воскликнула дама приветливо. – Наш центр –один из старейших в Европе! Мы гордимся тем, что здесь училось не однопоколение хирургов!

Она распахнула шкаф и пригласила Долгова выбрать.

– Сколько вам нужно, доктор? Наверное, всем вашимдрузьям-врачам, которым не посчастливилось проходить здесь обучение, будетприятно получить небольшой сувенир с символикой именно этого медицинскогоцентра!

Долгов, красный, как рак, схватил три «пижамы» – размерXXXL! – невнятно поблагодарил, выскочил в коридор и вытер пот со лба.

Лучше бы украл, ей-богу!..

Одну он тогда подарил Абельману, а остальные приберег длясебя, и они служили ему верой и правдой много лет!

«Пижама» висела на двери, один рукав завернулся – он оченьспешил, когда стягивал ее с себя, – и ему казалось, что она тоже осуждает егоза то, что все так ужасно вышло.

И Екатерина Львовна в реанимации, и писатель помер, и егобольных оперируют теперь какие-то совершенно другие люди!..

В дверь легонько постучали, и заглянул Костя Хромов.

– Сидите, Дмитрий Евгеньевич? – грозно спросил он.

Долгов посмотрел на него и ничего не ответил.

– Тут по твою душу какие-то курсанты с кафедры приходили. Яне знаю, ты им назначал или нет! Ну, они потоптались и ушли. Я сказал, что незнаю, когда ты будешь!

Долгов опять ничего не ответил. Костя его раздражал – хотябы тем, что Терентьев обещал передать ему долговских больных!..

– Катька-то очухалась? – спросил Хромов.

– Нет пока. Мария Георгиевна ее отключила от сознания, ты жепонимаешь!

Хромов вошел окончательно, а то все в дверях маялся, сел ивытянул длинные ноги, которые сразу оказались под столом Дмитрия Евгеньевича.

– И кто, зачем, почему – ничего не известно, да?

Долгов пожал плечами.

– Хотел бы я знать, что она в кабинете делала так поздно, –сказал он задумчиво. – Чего ее сюда понесло ночью! И день был не ее, иразошлись все к тому времени, кроме дежурных. Да и я бы не приехал, если бы…

Он не приехал бы, если б кто-нибудь ждал его дома или ещегде-нибудь кто-нибудь ждал! Но его никто и нигде не ждал, и он приволокся вбольницу и нашел Екатерину Львовну с размозженной головой. Если бы он неприехал, она бы до утра не дожила, вот как!..

– Ну, подожди, – сказал Костя сочувственно. – Она в себяпридет и все тебе расскажет. И зачем в кабинет пришла, и почему так поздно, икто ее по голове шарахнул! И, главное, чем! Здесь ничего такого нет, чем можнобыло бы шарахнуть?..

Долгов покачал головой.

– Значит, этот, который шарахнул, то, чем бил, с собойпринес, – продолжал Костя весело. – Ну, я тебе скажу, история!.. Никогда недумал, что в нашей тихой-спокойной больничке такие страсти кипеть могут! И,главное, за что Василий Петрович на тебя-то наехал?! Ты-то тут при чем?!