– Вот ведь странно. Кому понадобилось сходить с тропинки и топтаться под стеной дома?

Мариша приподнялась на цыпочки, но в комнате ничего невозможно было разглядеть. Мариша не доставала до края окна. Тем не менее, толкнув тяжелый стеклопакет, Мариша убедилась, что он не закрыт плотно, а всего лишь прикрыт.

– Странно, – повторила она. – Очень странно. Алена, подсади меня.

– Я? Тебя? Мариша, но ты… плотней меня. И выше.

– Тогда я тебя.

И, подняв Алену, Мариша напряженно спросила:

– Ну, что там?

– Ничего не видно. Темно.

Алена спрыгнула на землю и принялась оглядываться по сторонам. Неподалеку от стены дома стояла садовая фигурка. Ярко раскрашенный гном с белой бородой и в синих штанах служил днем декоративным элементом, а вечером это был еще и фонарик. Очень функциональная вещь. Тем более что на голове у гнома имелась лысина, а свой колпачок он застенчиво мял в руках и призывно улыбался, кося своими большими навыкате глазами.

Фигурка была страшненькая. Но вот лысина гнома – такая ровная, такая гладкая. Она так и просилась, чтобы на нее встали.

– Если подтащим гнома к окну, то ты и сама сможешь заглянуть в комнату. Или даже залезть туда.

Вдвоем девушки быстро доставили гнома к окну. Правда, по дороге он у них немножко укатился и помял проклюнувшиеся из земли луковичные цветы, но Мариша сказала, что это ерунда. Не до цветов нынче, когда люди гибнут один за другим. На другой год цветы вырастут снова. А сейчас нужно подумать о том, чтобы сохранить жизни людей. Наконец гном был водружен на новом месте. И Мариша сама забралась на него.

Открыв окно, она убедилась, что Алена права. В комнате было темно и ни черта не видно. Но Мариша не растерялась. Она должна убедиться, спит Сима или куда-то снова удрала. Следы под окнами ее комнаты наводили Маришу на мысль, что второй вариант куда более вероятен. И точно. Пробравшись в комнату и откинув одеяло на кровати, Мариша обнаружила, что Симы под ним нет. Там лежала подушка и второе одеяло, свернутое таким образом, что издалека казалось спящим человеком.

– Удрала! – ахнула Мариша. – Ничего себе беременная! Снова куда-то удрала!

Выбравшись из комнаты, она озабоченно опустила нос к земле. Увы, на улице уже совсем стемнело. И будь Мариша трижды отличным следопытом, она бы все равно ничего не смогла тут увидеть. А тем более следопытом Мариша никогда и не была. Ну, не довелось ей пожить в диких лесах и охотиться на диких животных. Вот в городских джунглях Мариша могла дать фору любому Тарзану. А тут…

И вдруг в голове у Мариши мелькнула мысль.

– Апаш! – воскликнула она. – Где этот пес?

Апаш сладко дремал в своем домике. Покойный Сергей Юльевич считал, что сторожевая собака должна постоянно жить на улице. Но при этом позаботился о комфорте для любимца. Так что Апаш проживал в роскошном двухкомнатном теплом помещении. В лютые морозы, конечно, его брали в дом. Но последние зимы были такими мягкими, что в дом Апаш не рвался и сам. Там ему было душно и жарко. А на свежем воздухе куда легче и приятнее.

– Апаш! – постучала Мариша в будку. – Апашик, ты спишь?

Ответом ей было сонное мычание, словно в будке спал не сторожевой пес, а теленок.

– Апашик, ты нам нужен.

Снова мычание. Мол, отстаньте. Дайте поспать бедной собаке!

– А что у меня есть для моего Апаша?! – провокационно спросила Мариша. – Что у меня есть такое вкусненькое? Такое сладенькое? Такое мягонькое?

Из будки тут же высунулась морда собаки.

«А я и не спал вовсе! Что у тебя есть вкусненького, сладенького и мягонького?»

Скормив псу сдобную булочку, которую Мариша купила для Игната, но которую тот есть отказался: дескать, у него нет аппетита, Мариша схватила пса за ошейник и строго ему сказала:

– Апаш, надо найти Симу!

Разочарованный пес попытался нырнуть обратно в будку, но Мариша его не пустила.

– Надо! – строгим голосом сказала она ему. – А найдешь, получишь еще конфету.

Конфеты Апаш обожал. И это слово мог узнать безошибочно. Он тут же раздумал лезть обратно в свою будку. И наоборот, выразил всяческое желание посодействовать в поисках Симы. Деловито опустил нос к земле и принялся нюхать.

– Да не тут, дуралей! Пойдем.

И Мариша оттащила пса к окну, от которого, по ее предположению, должен был начаться путь Симы. Апаш снова понюхал землю, а потом замялся.

– Что? В чем дело?

Но Апаша явно что-то смущало. Он просительно поскуливал и искоса поглядывал на Маришу. Мол, хозяйка, хорошо бы авансик подкинуть.

– Дай ему конфету, – посоветовала Алена. – Я видела такой взгляд у нашего водопроводчика дяди Пети, когда ему на бутылку не хватает, а работы еще полно.

Мариша кинула одну сливочную помадку бурбулю. Тот подхватил ее на лету, проглотил и заметно повеселел.

– Ах ты, обжора!

Однако начинать работать пес не торопился. Съел еще одну «Коровку» и только после этого приступил к делу. Надо сказать, что след он взял сразу же и весьма уверенно, словно всю жизнь только этим и занимался. Пронесся по саду. Выскочил на улицу и помчался вперед. Подругам ничего другого не оставалось, как последовать за ним.

– Как ты думаешь, он просто так бегает или со смыслом?

– Конечно, со смыслом. Видишь, он бежит по дорожке. Там же, где шла бы Сима.

– Тут просто чище. Апаш выбирает дорогу, где посуше.

– Но на кусты, стволы деревьев и столбы он тоже не отвлекается. А если бы гулял, то описал бы их все!

Апаш обежал поселок, дав приличный крюк. И вернулся обратно к своему дому. Только зашел он не с парадного входа, а через заднюю калитку.

– Что за новости? – рассердилась на собаку Мариша. – Апаш, ты что вытворяешь?

Но бурбуль всем своим видом показывал, что привел их куда надо. Помахал хвостом, подошел к входной двери и коротко на нее гавкнул. Потом поскреб дверь лапой и выжидающе поглядел на Маришу.

– По-моему, он хочет тебе сказать, что Сима там, за дверью.

– Безобразие! – бушевала Мариша. – Он привел нас обратно домой! Это тебе что, игралочки? Ты зачем нас привел домой?

Бурбуль обиженно гавкнул, а потом неожиданно повернулся и ушел.

– Кажется, ты его обидела.

– Обидела! Пусть дело нормально делает, тогда и обижаться не на что будет!

– Не знаю. Он даже конфету у тебя последнюю не попросил.

И Алена толкнула дверь. Это была задняя дверь дома, которой полагалось пользоваться слугам, но которой пользовались при желании все, однако исключительно с целью попасть в оранжерею, где у Гены был размещен небольшой питомник декоративных растений. Чтобы пройти отсюда в сад, нужно было обогнуть дом. Чтобы принять товар у поставщиков – тоже. Поэтому так неудобно расположенным задним входом пользовались крайне редко. Во всяком случае, подруги с этой стороны в дом еще ни разу не заходили.