— Я тебе и так уже больше, чем обещал, рассказал, — ответил он и прикурил сигарету, — дальше думай сама.

— Нового, скажу сразу, ты мне ничего не сообщил. Можешь хотя бы объяснить, откуда у тебя негатив?

— Хорошо. Чтоб у тебя всякие сомнения отпали. В число студентов я никогда не входил — к тому моменту жизни, про который ты интересуешься, уже пару лет отсидел. А с судимостью, сама знаешь, тогда в институт попасть нельзя было.

Артист глубоко затянулся, сосредоточиваясь.

— Короче, с Киреевым мы тогда соседями были. В тот день он сам ко мне пришел, весь трясется. Можешь, говорит, посоветовать, что делать? Так, мол, и так, все рассказал. Ну, я его успокоил. Говорю: сама повесилась, чего боишься? Но от фотоаппарата избавься. Давай, мол, я его толкну. Бабки поделим. Ну, он мне его и отдал. Пленка в нем осталась. Я оттащил ее к одному человеку, тот проявил. Карточки, несколько штук, напечатали. Ну, ему же и аппарат задвинул. Деньги, как и обещал, поделил с Андрюшей. Тот уже к тому времени перестал маленько трястись. А про пленку наврал ему, для пущего успокоения, что засветил и выкинул. На хрен, мол, она мне сдалась? А сам припрятал. Ну а потом и действительно забыл. А там новый срок. Так что вся эта история из головы вылетела, поскольку меня она не касалась.

— Пока не встретился с Маринкой?

— Верно мыслишь. Мы с ней случайно перехлестнулись. Снял я ее на пару часиков. Пока сутенера ждала, болтали. Оказалось, что землячка. Разговорились. Ну как обычно: где в Тарасове жила, кого знаешь. Маринка начала мне рассказывать, какая скотина ее родственничек. Оказалось, что родственничка этого я знаю!

— Хорошо, это я поняла. А как ты узнал, что Киреев тогда насиловал с приятелем именно сестру Руслана Злого?

— Это уже совсем другая тема, и посвящать тебя в нее я не намерен! — запротестовал Артист.

— Хорошо, но ты так и не дал намек, который обещал: кто же убил Киреева?

— А ты сама потрудись, время сопоставь. Когда вы целовались, когда Шустрик в доме была. Кто, кроме этого придурковатого архитектора, мог еще шлепнуть Андрея?

— Сестра его? — сделала я вывод из его слов. — А зачем ей это понадобилось?

— Не знаю, — ответил он, — думай сама.

* * *

Первое, о чем я подумала, когда оказалась за воротами: «Как же ты, голубок, умудрился в квартиранты напроситься?» Что, Шустрик стибрила ключи от коттеджа у сестры и на свой страх и риск поселила туда Артиста? Тогда почему в комнату, принадлежащую Вершинину? Простая наглость? Или бандит уже начал потихоньку присасываться к Антону?

Второй вопрос назрел у меня в голове уже по дороге: а почему, собственно, Миша сдал мне сестру архитектора? Поскольку я была уверена на сто процентов, что этот волчара ничего делать не будет, не просчитав на пять ходов вперед, решила определить, какая ему может быть польза. Первое, что мне пришло тогда на ум, — его желание вывести из-под моего прицела Антона. Он ему нужен, а сестра — зачем? Второй вариант, как мне представлялось, заключался в следующем: действительно, убийца Лада. Тогда, возможно, она в погоне за пленкой была в сговоре с Артистом. Теперь сестра Антона стала ему просто не нужна. И он хочет, чтобы мы сцепились с ней. А он тем временем без помех займется братцем.

Но, какой бы расклад ни оказался справедливым, Миша уверился в одном: в милицию я не пойду. Потому и выдал все так спокойно. Действительно, с чем мне идти? Доказательств нет никаких! Ни против Вершинина, ни тем более против его сестры. Да и против самого Миши Артиста. Без них же все мои рассуждения являются для закона лишь досужими вымыслами. А вот факты: девочку видели свидетели с пистолетом в руках. На оружии — ее отпечатки. Второе: Саша Семенов убит из моего пистолета. Это тоже факт! И с ним не поспоришь!

Так что Миша совершенно ничем не рисковал, рассказывая о своем ночном визите в особняк.

«Зачем же он хотел меня убить? Причем дважды. Все же я представляю для него опасность», — думала я, топая к трассе.

«И ведь третий раз пытается, подсовывая мне Ладу! — неожиданно отыскала я еще один возможный мотив действия Артиста. — Ничего не помешает ему сейчас перезвонить ей на сотовый и сказать, что я стала крайне опасна. И добавить в конце невзначай, что и пленка у меня!»

ЗАЧЕМ?!

Зачем Ладе понадобилось убивать Киреева?! Эта стильная дамочка никак в моем сознании не представлялась нажимающей на курок пистолета. Скорее уж Анна Андреевна. Хотя что я знаю о них обеих?!

Как ни рассуждай, вопрос этот по-прежнему ставил меня в тупик.

* * *

Еще одна мысль одолевала меня в последние дни, но я так не нашла времени до нее добраться: кто тогда звонил мне на сотовый и вытащил из чебуречной? Кому я обязана тем, что моей «ласточке» прямая дорога на городскую свалку? Костик, знакомый автомеханик, прямо заявил, что новую машину купить дешевле, чем ремонтировать мой видавший виды «Фольксваген».

Судя по голосу, это была Анна Андреевна. Только с чего ей взбрело в голову посылать меня на смерть? А вот если после моего визита младшенькая экстренно связалась с Артистом и обрисовала обстановку, то он вполне мог ей посоветовать выкинуть подобный трюк. Кто его знает: может, Шустрик не только внешность может заимствовать у старшей? Вдруг она и голос наловчилась менять?

В любом случае у нас с ней намечалась еще одна встреча. Да и с Анной Андреевной непременно следовало поговорить по душам.

«До этой встречи!» — уточнила я для себя.

Ну а пока меня вновь ждала 3-я Советская. От того, насколько серьезным являлось положение Вершинина, зависели и мои дальнейшие действия.

* * *

В приемной народу меньше не стало. Разношерстная публика, объединенная лишь одним — у каждого случилось несчастье. Или у самого, или у кого-то из родственников или друзей.

В больницу от нечего делать никто не заходит. Даже вездесущие коммивояжеры с суеверным страхом обходят подобные заведения.

Все в той же регистратуре я узнала, что Вершинина перевели в палату интенсивной терапии.

— Но это еще ни о чем не говорит, — сурово уточнила медсестра.

Я махнула гривой, будто соглашаясь с ней. На самом же деле меня грызли свои мысли. Вернее, одна, самая насущная. Ее-то и я принялась воплощать в жизнь. Первым делом путем ненавязчивых вопросов выяснила, что нужная мне палата — на втором этаже. Следующим этапом надо было разжиться халатом. На это я затратила меньше двадцати минут — смекалкой меня бог не обидел! С независимым видом поднялась на второй этаж, не вызвав у персонала ни одного вопроса!

Антон встретил меня жалобным взглядом. Я, как ни старалась, не смогла смягчить свой взор. Потому, наверное, он поспешил с ответом на тот вопрос, который легко читался в моих глазах.

— Женя, я… не убивал… Андрея. — Слова давались ему с трудом. — Если бы я… это сделал, то никогда бы… Катя…