– О, в этом нет необходимости, – говорит король Чезаре, отмахиваясь от ее слов. – Знаешь, что всегда лечит головную боль? Бокал вина. Николо! Дай принцессе вина.

Николо выглядит взволнованным.

– Ваше Величество, у меня только ваш кубок и…

– Никаких возражений! – рявкает король Чезаре.

Как только Николо, нахмурив брови, выходит вперед, Беатрис улыбается королю.

– Это очень любезно, Ваше Величество, хотя боюсь, что вино оказывает на меня противоположное действие, – говорит она, тихо добавляя про себя «как и на большинство людей».

Окружающие его люди вздыхают, и одна женщина начинает энергично обмахиваться своим шелковым веером. Даже Жизелла делает еще один резкий вдох.

– Ты отказываешь своему королю? – спрашивает король Чезаре низким голосом без нотки веселья.

– Нет, – быстро отвечает Беатрис. – Нет, конечно нет, Ваше Величество. Просто мне не хотелось бы доставлять вам неудобства.

– Предложил бы я это, если бы это было неудобно? – спрашивает он, и его глаза проникают в нее так глубоко, что она чувствует его взгляд до самых своих костей.

Беатрис никогда не считала, что ее легко запугать. Видят звезды, она всегда была единственной из своих сестер, кто был готов выступить против матери. Даже когда императрица была очень строга, даже когда она подвергала их изнурительным урокам или применяла самые кошмарные наказания, Беатрис никогда по-настоящему ее не боялась. Но теперь небольшая часть ее боится короля Чезаре. Ее мать хотя бы находится в своем уме и благодаря этому становится предсказуемой. В отличие от короля Чезаре. Так что Беатрис принимает кубок, который предлагает ей Николо, и, стараясь не сморщиться, делает небольшой глоток. От осознания того, что ее губы коснулись того места, где был его рот, ей становится плохо, но, опуская кубок, она заставляет себя улыбнуться.

– Спасибо, Ваше Величество. Вы были правы, это было очень здорово, – благодарит она, передавая кубок Николо.

– Вот видишь? Ты должна помнить, принцесса Беатрис, твой король прав во всем. Разве не так? – спрашивает он, и его окружение снова быстро соглашается. Беатрис подозревает, что он мог бы объявить небо зеленым, и они наперебой стали бы ему твердить, насколько он гениален.

– Вперед, пойдем гулять.

Прежде чем Беатрис понимает, что происходит, король Чезаре одной рукой берет ее за руку, а другую кладет сверху, так что она чувствует себя пойманной в ловушку. Она оглядывается назад и видит, что Жизелла смотрит на нее широко раскрытыми глазами и следует за свитой короля. Беатрис знает, что Жизелла ей не поможет, но не может даже расстроиться из-за этого. В конце концов, чем может помочь она или кто-то еще? Король уже однажды был близок к тому, чтобы ее казнить. Она не может провоцировать его во второй раз. Поэтому, пока король Чезаре ведет ее по длинному коридору, она заставляет себя продолжать улыбаться.

– Скажи мне, принцесса Беатрис, – говорит он достаточно громко, чтобы все его окружение могло услышать. – Как тебе семейная жизнь? Я уверен, что такая девушка, как ты, просто создана для этого.

Придворные хихикают. Беатрис смотрит прямо перед собой, но чувствует взгляд короля Чезаре, сфокусированный на передней части ее платья. Желчь поднимается к горлу, но она заставляет ее отступить.

– О да, – отвечает она так вежливо, как только может. – Мы с принцем Паскалем очень счастливы. Я так благодарна Вашему Величеству и моей матери за организацию свадьбы. Он такой муж, о котором девушка может только мечтать, так что вы должны им гордиться.

Беатрис надеется, что, говоря о Паскале, напомнит ему, что теперь она его дочь, и он перестанет пялиться на ее грудь. Но, похоже, это имеет противоположный эффект. Во всяком случае, его ухмылка растет.

– Уверен, ты так думаешь, потому что никогда не была с настоящим мужчиной, – замечает король Чезаре, вызывая у окружающих еще больший смех. Беатрис и представить себе не могла, что смех может показаться ей таким раздражающим, но от него головная боль, которую придумала Жизелла, даже стала казаться реальной. – Стоит тебе захотеть, и мы всегда сможем исправить это, Беатрис. Я уверен, что Паскаль не будет возражать.

Он скользит по ее руке, и ей кажется, словно этот жест оставляет за собой слизистый след. Она могла бы принять дюжину ванн и все равно еще чувствовать его на своей коже.

– О, я не знаю… – она замолкает. Она всегда отлично флиртовала, лучше, чем Дафна или Софрония, но внезапно ей кажется, что ее бросили в какую-то новую, непонятную игру. А ставки – жизнь и смерть, и ей приходится балансировать на тонком канате.

Что-то врезается ей в спину, и внезапно она чувствует, как сквозь юбку просачивается жидкость.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, – говорит Николо.

Беатрис оглядывается назад и обнаруживает, что он пролил вино на ее платье, оставив темно-красное пятно на аквамариновом шелке. Она так рада, что ей хочется рыдать – ей придется вернуться в свои комнаты, чтобы переодеться. Быстрый взгляд на Николо говорит ей, что он тоже это знает и что он намеренно пролил на нее вино.

– Ты неуклюжий дурак! – рычит король Чезаре, схватив кубок с пола и швыряя его Николо в голову. Позолоченный ободок скользит по виску, и его рука взлетает, чтобы прикрыться, но вскоре Беатрис видит струйку крови.

– Извините, Ваше Величество, – говорит Николо, низко кланяясь. – Разрешите мне принести вам новый кубок вина, и я могу проводить принцессу обратно в ее комнаты, чтобы она переоделась во что-нибудь чистое.

– Да, да, – рявкает король, отпуская руку Беатрис. Она так рада избавиться от его рук, что, спотыкаясь, идет к Николо, и он поддерживает ее под локоть. – Скоро увидимся, принцесса! – кричит ей вслед король, когда она и Николо идут по коридору, а Жизелла спешит за ними.

– Спасибо, – благодарит Беатрис Николо, когда они заворачивают за угол и оказываются вне поля зрения короля Чезаре и его свиты. Жизелла сумела их догнать и идет по другую сторону от Беатрис.

– В последнее время ему стало хуже, – говорит Жизелла шепотом, хотя в коридоре никого кроме них нет. Беатрис не может обвинить ее в паранойе – любое слово в адрес короля может означать измену. – Ему всегда… нравились более молодые женщины, – осторожно произносит она.

– На самом деле, дети, – отмечает Николо. – Служанке леди Эмилии было всего четырнадцать. Но я думал, что к жене своего сына он не притронется.

Беатрис тоже так думала, даже после того, как он щупал ее при их первой встрече. Она думала, что он ограничится непристойной болтовней и неуместными комментариями. Даже после того, как он ухмылялся, проверяя ее простыни после свадьбы. Она, конечно, чувствовала себя неуютно, но никогда не опасалась. Сегодня же она чувствовала себя в опасности, несмотря на то, что ее окружали люди, которые могли бы высказаться, могли бы ей помочь. Но это сделал только Николо и заплатил высокую цену.