– Четвертый – я?

Арей подтвердил его предположение кивком.

– Только вы четверо имеете власть над мечом. Опять же,подозреваю, что меч был телепортирован внезапно, по зову сущности, а неприготовлен заранее. Он возник в руке посланца, настигнутого валькирией, истоль же внезапно нанес удар.

– Значит, схватки не было? – грустно спросил Мефодий. Емупротивно было ощущать, что кто-то – возможно, он сам – нанес удар побеззащитной валькирии.

– Не было, – жестко сказал Арей. – Валькирии сильны иискусны в бою. Даже Хоорс в свое время избегал встречи с ними… Посланец же ещеслаб. В нем живет не Кводнон, а лишь его отголосок.

– А что нужно Кво…

– Все его прежние силы целиком, до капли. Силы, которыесейчас, как тебе известно, заключены в четырех подростках. Один из них ты,взявший больше других. Трое других – Мошкин, Ната и Чимоданов. Правда, для тогочтобы собрать все силы воедино, тому из четырех, в ком поселится Кводнон,придется уничтожить остальных троих… Но думаю, это случится не раньше, чемдыхание Кводнона полностью освоится в новом теле. Пока же его власть – этовласть отголоска…

Черная мраморная голова, стоявшая на невысокой колоннепосреди приемной, внезапно ожила. Из глазниц ее брызнул голубоватый свет.

– Начальник Канцелярии Лигул желает лично говорить с Ареем!НАЕДИНЕ! – произнесла голова.

Улита машинально показала язык. Тухломон на всякий случайвытянулся по струнке. Арей поморщился как от зубной боли.

– Теперь ты знаешь все. Будь осторожен с новыми учениками. Вком-то из них – неведомо для него самого, увы – таится отголосок Кводнона,который жаждет слияния с хозяином.

– Выходит, мы взяли новых учеников для того, чтобы простодержать их в поле зрения? – грустно спросил Мефодий.

– Это одна из причин. Вторая: мраку действительно нужны ихспособности. Мы испытываем кризис новых идей. И последняя: общениеисключительно с Даф могло сделать тебя слишком светлым или… слишком влюбленным.Сейчас же картина усложнилась. – Арей загнул третий палец и ухмыльнулся.

Подумав о Даф, Мефодий покраснел. Но тотчас на заднем планеего сознания, словно выхваченное прожектором из мрака, возникло лукавое лицо спухлыми губами. Ната Вихрова! Она-то тут что делает?

– Иди и слишком не доверяй никому! Помни: любой из трехможет быть вместилищем Кводнона! – напомнил Арей, оглядываясь на мраморнуюголову, которой, судя по всему, не терпелось заговорить голосом Лигула.

Мефодий двинулся к двери.

– Погоди! – окликнул Арей.

Буслаев остановился.

– Помни, что стражи мрака не должны никого любить! Убейлюбовь, пока она еще росток. Когда она станет взрослым деревом с сильнымикорнями, выкорчевать ее будет гораздо сложнее.

Вечер постепенно входил в ту фазу, когда спать еще нехочется, а жить уже не хочется. Закат оптимизма, сумерки разума. Телевизорлопотал что-то в углу, но картинки не связывались ни во что цельное.

По кухне прохаживался Эдя в новой спортивной майке сэмблемой. Не так давно он устроился в фитнес-клуб «Царица пляжа». Эдя работалтам в баре – продавал соки, витаминные коктейли и протеиновые смеси. Чтобы онимел спортивный вид, Эдю заставили похудеть на пять кило, однако похудел онскорее от злости, чем от спортивного образа жизни. Новая работа ему ненравилась.

– Да ну! Пыхтят там всякие разные на тренажерах. Пытаютсяотпилить от своих XXXL если не L, то хотя бы X… Опять же с чаевыми совсемглухо. Уйду я оттуда! – заявлял он.

– А почему с чаевыми глухо?

– Да там всю еду в компьютер записываешь. Кто чего сожрал ивыдул! Опять же – бар-то при зале! Дамочки все в одежде для фитнеса. Не вкроссовки же им деньги запихивать?..

– Бедненький ты у меня! – посочувствовала Зозо.

– Издевайся-издевайся! – уныло сказал Эдя. – Когда я в«Пальчиках» работал, нет-нет да какой-нибудь пирожок мы урывали. А здесь чтомне из бара выносить? Кислородные коктейли?

– А как насчет честности? – поинтересовалась Зозо. – Берипример с меня. Я же не утаскиваю с работы отбойные молотки и снегоуборочнуютехнику.

– У тебя другой расклад. Профессии бывают разные. Некоторыеподразумевают честность, а в других она изначально не входит в правила игры.Типа вертись как можешь. Реальная зарплата предполагает честность.Символическая зарплата предполагает гибкость. Занимайся я, скажем, оформлениеминомарок, я и сам бы еще платил зарплату государству… – Эдя мечтательновздохнул и, стряхнув наваждение, сказал: – Ладно, проехали. С кем ты вчера потелефону весь вечер проболтала?

Вопрос заставил Зозо напрячься.

– Ты его не знаешь, – сказала она.

– Да уж, да уж… Ничего я не знаю, я у мамы дурачок… Сноватот рыжий и заштопанный?

– Он не заштопанный!

– Ути-пути! Не заштопанный он! – передразнил Эдя. – Какаяроковая страсть!.. Будь я женщиной, знаешь, что бы я всем говорил? «Звоните мнепо телефону в любое удобное для вас время. Однако просьба оповестить меня обэтом удобном времени в письменной форме не менее чем за месяц».

– Хаврон, ты не смог бы быть женщиной! Ты был бы толстойхамкой из загородного магазина! – отрезала сестра.

– Идиотка! А еще прекрасный пол! – певуче сказал Эдя.

Зозо не осталась в долгу.

– Это для других я прекрасный пол! А для тебя я прекрасныйпотолок, уяснил?

– Ишь ты! Спасибо тебе большое! – обиделся Эдя.

– Пожалуйста тебе маленькое! – отрезала Зозо.

Разговор с братом привел Зозо в дурное расположение духа. Ейзахотелось ко всем придираться.

– И где, интересно, эта Даша, которая Даф? Ну и друзья уМефодия! Тринадцатилетней девицы в одиннадцать вечера нет дома! И о чем толькодумают ее родители? Хоть бы раз позвонили! – сказала она с негодованием.

– Да и твой Мефодий хорош! Вообще дома не ночует, – заявилЭдя.

– Не трогай Мефа!.. Ты тоже в его возрасте был не сахар!Думаешь, я забыла, как ты в детстве переводил старушек через дорогу, требовал уних за это денег и покупал сигареты! – вспылила Зозо.