запрещено. Других правил нет.

— Вам все понятно? — обратился он к Андрею и Илаю. Те подтвердили свое согласие наклоном головы.

— Тогда начинаем и пусть боги укажут на правого и покарают виноватого!

Неподалеку от Захариса глухо бухнул барабан, это было неожиданно, так что купец даже слегка вздрогнул. За ним вступил второй барабан, и они оба начали мерно рокотать, создавая непрерывный ритмический рисунок.

— Зачем барабан? — почему-то шепотом спросил Захарис у своего словоохотливого спутника.

— Это военные барабаны, они настраивают на битву, — ответил бродяга тоже шепотом. — А еще с помощью их ударов некоторые военачальники управляют отрядами.

Противники начали медленно ходить по внешней стороне круга, пока не вступая в схватку, а лишь присматриваясь к движениям соперника и привыкая к площадке. Илай держал шест за спиной, скрывая его от Андрея, а северянин держал орудие в опущенной руке параллельно земле, словно какую-то оглоблю. В отличие от Баланга Илая его шест был простой деревянной палкой.

— Мне кажется, или он совершенно не владеет оружием, даже не знает, как его правильно держать? — бросил Захарис, имея в виду, конечно, Андрея.

— Сложно сказать, зато посмотри, как он двигается! — сказал бродяга.

— Не вижу ничего особенного, — сказал купец, которому пот уже заливал глаза.

— Походка у него слегка танцующая… жилистый, вон мышцы как веревки под кожей перекручиваются.

— Да что ты там понимаешь! — азартно встрял старичок слева. — Илай его размажет одним ударом.

Прошло минут пять и Илай начал постепенно сужать круги, оказавшись таким образом почти в центре площадки и оттеснив Андрея к опасному краю, чего тот, кажется, даже не заметил. Дождавшись пока соперник не окажется лицом напротив палящего светила, Илай прыгнул и резко выбросил оружие из-за спины, метясь в голову.

Люди на трибунах ахнули все как один.

— Вот это удар! — выдохнул бродяга. — Я даже моргнуть не успел.

Но Андрей мистическим образом сумел уклониться, даже не став парировать выпад. Он просто пригнул голову и скользнул в сторону, сразу оказавшись далеко от опасного шеста Илая. Илай не стал продолжать атаку, а лишь молча отступил в центр круга, выписывая оружием сложные восьмерки.

— Не могу понять, почему здоровяк еще не прикончил этого выскочку, — сказал Захарис недоуменно. — Он же полный «мидэн»*.

— Осторожничает, — предположил кто-то сидящих сзади. — Наверное, хочет победить эффектно и выразительно.

Андрей перестал ходить и встал напротив соперника, уперев шест вертикально в землю и показав жестом ладони, что он приглашает того подойти поближе. Илай, конечно, не стал выжидать, иначе его промедление могло показаться всем признаком трусости. Он с ревом бросился на Андрея и постарался поразить его одним могучим ударом сверху вниз. В этот момент Захарис понял, что он, кажется, сильно недооценил северянина. На фоне медведеподобного аборигена тот выглядел, конечно, слабовато, но при этом двигался стремительно, словно молния. В то время как мастер Баланга, кажется, делал ставку на силу и мощные выпады, которые должны были сокрушить соперника.

Андрей неуловимо быстро сместился вбок и увел сильнейший удар Илая в землю, одновременно оказавшись у него за спиной. Странно, что он не воспользовался этой оплошностью. Вместо того чтобы поразить противника, северянин издевательски хлопнул ладонью по его бычьей шее, а потом… стал двигаться назад странной, невиданной походкой, словно скользя по гладкой поверхности, резко выбрасывая носки и двигаясь строго в ритм барабана. Потом Андрей прокрутился вокруг оси и сделал несколько танцевальных движений, удивительным образом выбрасывая руки и ноги.

У Захариса, да и у всех остальных, натурально отвисла челюсть. Еще бы, вряд ли кто-либо из сириллианцев мог когда-либо посетить концерт Майкла Джексона. «Лунная походка» просто заворожила всех зрителей. Андрей сделал еще несколько движений и поднял руки над головой, улыбаясь и хлопая в ладоши в ритм барабанов (свой шест он небрежно бросил рядом). Народ на трибунах вначале не очень понял, что обращаются именно к ним, тем более, одобрение тут было принято выражать громким топотом ног, но все это выглядело настолько живо и музыкально (а рыбаки йори народ весьма музыкальный), что все потихоньку подхватили и начали хлопать в такт. Смертельная схватка стала превращаться в танцевальный концерт, казалось, еще немного и зрители, подогретые невиданными зажигательными движениями, сами сорвутся с мест и начнут танцевать как будто на празднике.

Об Илае как-то неожиданно забыли. Захарис, с удивлением для себя осознал, что сына вождя тут не очень-то и поддерживали, и это было немного странно на взгляд купца. Илай был тоже ошарашен выходкой Андрея и впал в ступор, раскрыв рот, но потом, когда все начали хлопать, от возмущения кровь бросилась ему в голову. Он наконец-то сбросил оцепенение и бросился вперед, бешено вращая шестом. Андрей подхватил свой Баланг и встретил его серией ураганных блоков. Над всем амфитеатром раздался резкий громкий треск, как если бы разорвали огромное полотнище ткани. Это были удары схлестнувшихся палок. Илай смог за несколько мгновений провести серию атак с разных сторон. Но ни один удар так и не настиг цели. Андрей стоял крепко, словно дерево с тонким, но гибким стволом и мощными корнями под ударами ураганного ветра. Илай немного отступил, потом бросился к противнику явно намереваясь если не поразить его шестом, то задавить массой. Неожиданностью для всех стало, что в момент, когда их тела почти соприкоснулись, Илай отбросил свой шест и схватился за оружие Андрея, сковывая его руки и пригибая его к земле. Андрей вначале сопротивлялся изо всех сил, потом колени его стали медленно подгибаться, пока его ноги не согнулись совсем, и он упал спиной плашмя на землю.

Откуда-то сбоку раздались крики (впрочем, редкие и разрозненные):

— Давай, Илай! Мочи наглеца! Убей его, Илай, убей!

Эти крики не нашли поддержки, постепенно стихли и на трибуны навалилась напряженная тишина. Купец только покрутил головой, насилие он никогда не одобрял. В глаза ему бросилась молодая женщина в белом плаще, стоявшая неподалеку. Она напряженно наблюдала за финалом схватки и нервно комкала в руках красный платок. С его места было отчетливо видно, что она, кажется, прикусила губу до крови, но даже не замечала этого.

Северянин был целиком погребен под Илаем, как будто его придавило горой. Купец неожиданно поймал себя на странном сожалении и сочувствии к веселому