Записывали мы мало. В основном куратор объяснял материал на примерах, демонстрировал иллюзии, в общем, как мог, усложнял нам жизнь. С одной стороны, примеры – это хорошо, с другой – он дал понять, что на экзамене будет спрашивать и теорию, большую часть которой нужно искать самостоятельно. Где? Правильно, в библиотеке. Даже домашку задал, единственный из всех знакомых преподавателей.

Но это, наверное, и правильно. Для меня магия – темный лес. Наоборот, надо бы попросить список литературы для самостоятельного изучения основ. Да и у Малу тоже: официальную историю, географию, религию, да много чего еще. Я же ничегошеньки не знаю! Вот только сейчас эта мысль и дошла. Где, как говорится, шлялась?

Все-таки и от ду Врана есть польза, дисциплинирует мужик. И еще как!

«Мужик» тем временем вещал о способе построения обычного водного кулака. Я пыталась разобраться, но, к сожалению, почти ничего не поняла. Не хватало тех самых основ.

Вот скажите, что обозначает слово «разлоганизация воды»? Или «гроболизация»?

И если первое я ассоциировала с земным Интернетом, то второе… Да-да, с последним пристанищем человека. В общем, нужно было срочно нагонять остальных студентов. Иначе отстану, а плестись в конце хуже некуда.

В тот момент, когда моя голова опухла от новых сведений, господин ду Вран решил, что теории хватит. Пора практиковаться.

– Господа студенты-водники, прошу спуститься на площадку. Конспекты будьте добры оставьте на столах.

Кора поднялась, гордо расправила плечи (бедняга явно ругала себя за слабость) и, чеканя шаг, отправилась в указанном направлении. Помимо нее, робко посматривая на преподавателя, засеменила на площадку гнома Дара. Всего «водяных» оказалось четверо, двое близнецов – мономорф и элементаль – вышли последними. Остальные студенты сжали в ладонях выданные куратором кристаллы и вперили в «счастливцев» внимательные взгляды, пытаясь усмотреть токи магии.

Выбрав в качестве жертвы подругу, постаралась отвлечься от всего лишнего. Мысленно очертила фигуру валькирии синей линией и сосредоточилась. Необходимо было «заполнить» Кору водой, ее родной стихией, а для этого существовало заклинание, которое мы раз двадцать (для лучшего запоминания) записали в блокнотах. Держа в уме заветные строки, представила прямо над подругой смеситель, старинный такой, с барашками, и позволила воде политься.

– Аманзи агелазо, – шепнула в пустоту, ожидая, когда фигура Коры начнет «наполняться» воображаемой жидкостью. Но вместо этого вода соскальзывала по синей линии и «падала» на пол.

Блин! Ну что такое?

Помотала головой, чтобы избавиться от картинки, и начала заново. Не с первого, далеко не с первого раза мне все-таки удалось совершить задуманное: валькирия наполнилась водой и побледнела. Казалось, я смотрела на нее через стенку аквариума.

Тем временем подруга выпустила полупрозрачную щупальцу и скрутила свободный конец наподобие фиги. Фига стала пухнуть, увеличиваться в размерах и в какой-то момент отделилась от «материнского» щупальца и была направлена Корой в стену площадки, где и разлетелась каплями, стоило ей соприкоснуться с преградой.

Здорово! Мне удалось увидеть!

Вот только радость, как оказалось, была преждевременной, записать свои наблюдения на кристалл я не успела. Пришлось начинать сначала.

К концу пары я не только смогла запечатлеть построение водного кулака в исполнении Коры, но и «сфотографировала» остальных трех участников эксперимента, да не по разу. Наловчившись «топить» однокурсников, перевела карающий взор на ду Врана. Уже привычно произнесла заклинание, ожидая, когда он заполнится водой. Вот только как ни старалась, ничего у меня не получалось. Вместо этого фигура декана начинала пестреть черно-белыми помехами. Точь-в-точь как у старого телевизора.

Автоматом записала увиденное на кристалл и только после этого задумалась, а надо ли было. Впрочем, не съест же меня ду Вран за самоуправство.

Вскоре подали сигнал окончания пары. Кора и остальные водники вернулись на трибуну и уселись за столы. Куратор уходить не спешил, мы проявлять инициативу побаивались. Она, как известно, наказуема. Так бы и сидели до следующего занятия, если бы ду Вран милостиво не разрешил господам студентам покинуть аудиторию. Обрадовавшись, я схватила сумку и собиралась бежать отсюда без оглядки, но тихий проникновенный голос куратора пригвоздил к месту:

– Пара Скай дэ Роушен – Полайкина, будьте добры остаться.

Все! Похоже, время пришло! Судья вынес приговор, осталось его только озвучить.

Сглотнув вязкий комок, осторожно повесила сумку на крючок и уселась обратно. Хмурый желтоглазик проводил взглядом удалявшуюся спину Лиопольдины и с видом великомученика подошел к моему столу. Немного помялся, но соизволил усадить зад на стул.

– Итак, – произнес ду Вран, когда за последним выходящим студентом закрылась дверь. – Проанализировав ситуацию с досточтимой госпожой Ао, учитывая ее моральные страдания, а также принимая во внимание ваше чистосердечное признание, я решил установить следующее, весьма легкое наказание.

Невольно схватив близнеца за рукав, я с ужасом ждала развязки, но коварный декан сделал многозначительную паузу. В мыслях крутились разнообразные виды пыток, но все они казались несущественными. Ду Вран явно придумал для нас нечто изощренное.

– Господин Скай дэ Роушен, госпожа Полайкина, вам надлежит в течение двух месяцев, начиная с завтрашнего дня, всячески помогать госпоже Ао на складе. Она лично будет давать задания и следить за исполнением. Работать будете после всех пар, с пяти до восьми часов вечера.

Честно, едва не упала со стула от облегчения. Даже голова от радости закружилась.

Неужели мы отделались лишь этим?!

Вот только ду Вран не был бы ду Враном, если б не добавил ложку дегтя в нашу бочку счастья.

– Периодически я буду к вам заходить и проверять. В случае отсутствия на рабочем месте приму меры.

Последняя фраза прозвучала весьма зловеще.

Уверив преподавателя в том, что обязательно посетим достопочтенную госпожу кладовщицу завтра вечером, мы бочком-бочком выкатились из аудитории. И дружно выдохнули, когда перед нашими носами закрылась дверь.

Все. Выжили. Можно двигаться дальше.

– Ну, это, – проблеяла я неуверенно. Встряски встрясками, а находиться наедине с Альдамиром, да еще так близко, было проблематично. – Я пошла к друзьям. Не забудь о Палиано. У лисицы и Жара спроси, вряд ли им нравится ходить с лысыми черепушками.

– Помню, – ровно сказал он. – Иди, только рукав отдай.

Лишь сейчас заметив, что продолжала судорожно сжимать ткань рубахи, я тут же разжала пальцы. А еще ощутила, что начала краснеть.

– Да-да, все, уже ухожу, – пискнула в ответ, но вместо этого сумела лишь переступить с ноги на ногу.

Альдамир кивнул, а потом взглянул на меня.