Мы продолжили наш путь, когда на повороте тропы появился силуэт. Это был пожилой мужчина со светлыми глазами и бородой, окрашенной в оранжевый цвет. Он смотрел, как мы приближаемся. В одной руке он держал палку, в другой мачете. Муслах обогнал нас, чтобы поговорить с этим хранителем леса. Этот мужчина был ветераном войны 1971 года в Бангладеш. Он ходил босиком и показал нам шрамы на ногах, следы, напоминавшие, по его словам, о схватке с тигром. Он знал деревья и показал нам наиболее многообещающие экземпляры, постучав по стволам палкой.

– Вы идете в деревню? – спросил он. – Идите спокойно, тигра здесь нет.

Мы прошли еще немного, когда нам встретились четыре девочки, возникшие перед нами словно из ниоткуда, их черные глаза пристально нас разглядывали. Их одежда была словно вспышка цвета в полумраке леса: розовые, желтые, красные с белым платья, ярко-зеленые и бирюзовые брючки. При нашем приближении они мгновенно исчезли, как будто испарились между деревьями. Муслах сказал мне серьезно, но с улыбкой, что это феи леса. Мы снова заметили девочек около деревни. Они нам улыбнулись, а потом снова исчезли. Этот балет продолжился, безмолвный, грациозный. Произошло необъяснимое: я почувствовал, что феи ведут меня к своему логову. Они ждали нас возле первых домов деревни как будто для того, чтобы дать разрешение на наш визит. Каждая из них сидела на ветке старого дерева. Маленькие феи с черными волосами, любопытными глазами и напряженным взглядом казались яркими цветными пятнами среди листвы.

На другой день мы отправились рубить дерево, в котором, как предполагали, были куски уда. По просьбе Дамьена и Муслаха были отмечены деревья, подлежавшие вырубке в этом сезоне. Они знали, что требуется срубить тридцать-сорок деревьев, чтобы получить достаточное для одного килограмма масла количество уда. После моего первого визита мы заключили договор. Они резервировали для нас масло, и я подтвердил им, что в этом году наши потребности увеличились. Мы шутили по поводу того, что их уд слишком хорош, но вопрос был серьезным. Они установили лимит для своего производства, основанный на плане управления их ресурсом, который они не собирались повышать, что бы ни случилось. В конце XVII века, чтобы обеспечить будущее королевского флота, министр финансов Кольбер приказал посадить в центральной части Франции дубовые леса, которые существуют до сих пор. В то же время предки Муслаха вбили первые гвозди в деревья Силхета. Это сравнение мне понравилось, оно говорило о давнем благородстве настоящего лесоводства, в нем была сила послания, оставленного мудрецами, служившими императорам Великих Моголов или королю-солнцу.

В тот день, как сказали нам жители деревни, предстояло срубить шестидесятилетнее дерево. Ржавые гвозди были едва различимы в его коре.

Накинув веревку на дерево высотой двадцать метров, чтобы оно не упало на стоящий совсем рядом дом, за работу принялись два лесоруба. Точные и экономные жесты, слаженная работа двух топоров, и дерево быстро упало. Черные метки в его основании, расположенные на одинаковом расстоянии в белой древесине, указывали на большое содержание уда. Затем ствол раскололи пиками. Топор нельзя было использовать, чтобы не повредить драгоценные куски уда разнообразной и непредсказуемой формы. Наше дерево развалили на четверти, в которых были хорошо видны черные узелки вокруг остатков гвоздей. Урожай оказался богатым, и Муслах уже наметил несколько конкреций, заслуживавших того, чтобы их сохранили в виде кусков дерева. Если положить их на горячие угли, то нагреется содержащаяся в них смола.

Испаряясь, она дает знаменитый дым, о котором Будда сказал, что он напоминает о нирване.

Когда мы вернулись в Сусанагар, дистиллятор Хусейн показал нам мастерскую, где обрабатывали дерево. В просторном тенистом помещении человек двадцать молодых людей сидели, поджав ноги, перед деревянной колодой и с помощью мачете разделывали части ствола Aquilaria. Любой не полностью белый кусок дерева имеет ценность и будет использоваться для производства эссенции. В течение года работников обучают точности ударов. Они тщательно сортируют результаты своего труда, раскладывая древесину в разные корзины. В соседнем помещении мастера стамеской обрабатывали куски дерева причудливой формы, чтобы очистить их от белой древесины по краям. На то, чтобы закончить работу, может потребоваться четыре-пять часов, а иногда и целый день, если форма окажется особенно сложной. Этими мастерскими руководит Хусейн, бдительный, суровый, непримиримый, если речь идет о качестве. Куски уда должны быть идеальными, чтобы стать максимально ценными.

Наступил вечер, глухой стук мачете по поленьям прекратился. Хусейн вынес стол и несколько стульев, поставил их перед перегонной мастерской. Муслах предложил мне оценить масло разного качества. Продукция хранится в плоских стеклянных флягах, похожих на бутылки с крепким алкоголем. Традиционно эти масла оценивают, нанеся на кожу. Муслах нанес каплю мне на запястье и слегка растер ее, чтобы я понюхал. Я почувствовал аромат темного и незнакомого дерева, смешанный с животным теплом. Ольфакторный шок.

Ноты необработанной кожи в масле уда всегда вызывают изумление. Это древесно-животное сочетание уникально.

У некоторых людей ноты, напоминающие о конюшне, козах или сыре, вызывают отторжение. Для большинства парфюмеров это верх совершенства.

Дамьен приготовил маленький горшочек, наполненный горячими углями, и положил на них кусок черного дерева. От жара смола закипела, на ней начали появляться мелкие пузырьки задолго до того, как дерево сгорело. Нас окутал дым, я закрыл глаза. В испарениях или в масле запахи уда достаточно сильные, чтобы потерять равновесие и ориентиры. Чистый уд завоевывает мозг и не слишком быстро его отпускает, бьет в голову, словно легальный опиум. В Сусанагаре наступала ночь, сила аромата вызвала в моей памяти картины дня. Вечное дерево, хранитель и тигры, феи со сверкающими глазами, куски черного и белого дерева, глубокий коричневый цвет масла на руке Хусейна, масло, стекающее по изгибам отполированного металла, блестящего на солнце.

Прошло время, мы представили эссенцию Муслаха нашим парфюмерам, дали ее понюхать избранным клиентам. В конце зимы 2018 года две упорных представительницы парфюмерного департамента крупной ювелирной марки отправились вместе со мной в Бангладеш. Им понравились мои истории, они мечтали привезти образы сверкающих гвоздей, фей, хранителей и дурманящего дыма. В мае они собирались запустить коллекцию, созданную Альберто, четыре эксклюзивных аромата, основанных на величии уда.

Вечер в честь выпуска коллекции был организован во время Каннского кинофестиваля на террасе большого отеля на набережной Круазетт. Контраст между лесами Силхета и блеском Канн был максимальным. Как все великие парфюмеры, Альберто привык к таким мероприятиям. Выпуск нового парфюма