– Не видишь? Занимаюсь обустройством.

Взгляд его при виде того, как я пыхчу, оттаскивая наш стол к соседям, выражает глубокий скепсис. Брови при этом собраны домиком.

– Дождь усиливается. Давай, может, поедим? – просит.

– Успеем, – уверяю его. – Сейчас поменяю столы и достану еду. А ты пока забивай остальные колышки. Нужно и вторую палатку найти и построить.

Его дом с козырьком у входа уже почти построен, а мой мы ещё даже не нашли в куче всего, что притащили с собой на кэмпинг.

Новый стол, в отличие от старого, оказывается неподъёмным, но я не сдаюсь, всё равно тащу его. И, наверное, оставляю в этом мероприятии свои последние силы, потому что позже, когда вынимаю из переносного холодильника продукты, раскладываю их на столе, уже накрытом одноразовой скатертью из долларамы, у меня трясутся руки. Скатерть и холодильник с продуктами – это мои покупки. Яркая пластиковая посуда из Икеи – тоже. И газовая плитка с двумя конфорками и створками от ветра по бокам, и блок баллончиков, заправленных пропаном, и надувные двуспальные матрасы (потому что одинарные закончились) в количестве двух штук – всё это мои приобретения.

Лео настаивал на энергетических батончиках, консервах и лапше быстрого приготовления, но я сказала, что так питаться мы не будем. Хорошо, если он может себе позволить есть такое, я не могу. Поэтому у меня в ящичке упакованы свежие овощи и фрукты, запасены спагетти и картошка, лук, морковь, а в переносном холодильнике замороженное мясо, рыба, масло и прочие ингредиенты для нормального питания. На пару дней должно хватить, а как доберёмся до Нанаймо – второго по величине города на острове после Виктории – найдём супермаркет, закупимся по новой и отправимся дальше.

Ну и, конечно, ровно в тот момент, когда хлеб нарезан и красиво разложен на тарелке, распакованы сыр и ветчина, собран салат, дождю нужно не просто усилиться, а стать ливнем. В Ванкувере таких практически не бывает – у нас вечный вялый, растянутый на месяцы и времена года, ленивый, усыпляющий дождь. А то, что сейчас стеной обрушилось на наши головы – настоящая стихия, грубость и негостеприимность океана!

Мы ещё не достроили дом – в нём нет кровати, то есть, надувного матраса, Лео всё ещё возится с последним колышком. Меня не спасает даже ветровка – дождевая вода стекает за шиворот, хлещет по лицу и рукам, пока ищу матрас, разворачиваю, забрасываю в палатку и подсоединяю к инвертору. И вот, была у меня мысль, что, возможно, инвертор нельзя подключать через прикуриватель, но чёртов дождь, холод и ветер… В общем, прикуриватель говорит «БзззПшшшш».

– Лео! Лео! – зову его.

– Что?

Он уже тоже весь мокрый, но у него, в отличие от меня, на голове бейсболка, поэтому выглядит он не так жалко.

– Кажется, прикуриватель перегорел…

Он округляет глаза.

– Как? Почему?

– Ну… я только всунула инвертор, а он «БзззПшшшш!».

Глаза у Лео сужаются, и я вижу, с каким усердием он старается не улыбаться.

– Посмотри, в коробке от матраса должны быть клеммы, я купил.

– Это щипцы такие? Я их видела.

– Да. И открывай капот.

Он подсоединяет один провод клемм к инвертору, а сами щипцы прижимает к выступам на аккумуляторе. Я не просто стою рядом – стараюсь запоминать детали.

– А прикуривателю совсем хана? – спрашиваю с грустью, и уже даже не обращаю внимания на дождь.

– Просто переходник сгорел. Не переживай.

Для меня это важно, потому что машина у меня старая, и магнитола в ней давно не работает. Музыку я слушаю с флэш карточки через специальное устройство, подключаемое к прикуривателю. А без музыки я жить не могу.

Через полчаса мы с Лео сидим на надувном матрасе в его палатке. Уже переоделись, потому что пока подсоединяли модуль насоса к инвертору, а инвертор к аккумулятору моей Хонды, оба промокли насквозь. Само собой, вторую палатку собирать не стали. Лео отвернулся в одну сторону, я в другую – так и переоделись. И я даже не подглядывала – так трясло от холода, что было не до того.

– Вот же дерьмо… – говорю и откусываю кусок от совершенно размокшего бутерброда.

– Говорил… давай поедим, пока дождь не начался, – напоминает Лео.

В этот момент мне хочется его просто прибить. И да, если бы мы остались на первоначально забронированном месте, времени хватило бы на всё до дождя, но кто же знал, что он начнётся!

– Мой телефон обещал 0,4 миллиметра осадков и то ближе к десяти вечера.

– Никогда не верь прогнозам. Верь интуиции. Ты не заметила облако даже не над нами, а вокруг нас? Воздух можно было отжимать, из него вода сочилась.

Тоже мне, умник.

– Честно говоря, я сам такого ещё не видел, – добавляет, срывая бумажную крышку с заварной лапши.

Вода над его костром не успела закипеть, но успела довольно хорошо согреться. Он заливает ею лапшу и запах горячей курицы заполняет палатку. Боже, я бы сейчас все свои сбережения отдала за эту чашку супа.

– Держи, – говорит Лео и протягивает мне миску.

– А ты? – спрашиваю, но не громко, чтобы он не передумал, не дай Бог, а тихо, как мышь.

– Вода ещё осталась, хватит и мне.

Пока я убирала в багажник провода, он переливал воду из котелка в термос. Тогда меня это взбесило, и я что-то рявкнула ему. Теперь стыдно.

– Спасибо, – говорю. Ещё тише.

– Иногда «игры с водой» бывают полезны, – подмигивает мне.

Да, точно, я крикнула ему, чтобы прекратил играть с водой и лез в палатку, пока не простыл.

– Ну как, согрелась? – спрашивает, пока я хлебаю суп, и улыбается.

Лео в сухой футболке и штанах, я в своей меховой пижаме, поверх ещё одной меховой пижамы. А вокруг меня обёрнут расстёгнутый спальник и… тёплое одеяло. У каждого человека свои причуды, я кутаюсь. Всегда сплю в тёплом комбинезоне и зимних носках. Дома у меня самое толстое из всех ватных одеял – продавец в магазине заверяла, что оно сделано из верблюжьей шерсти. Я думаю, это враньё, потому что верблюдом оно не пахнет.

Как объяснить Лео, что мои кости за два проведённых на улице года так промёрзли, что я вот уже годы никак не могу их отогреть? Да и нужно ли это объяснять?

Как ему донести, что даже если палатка сделана из непродуваемой ткани, я всё равно не смогу уснуть, если она поставлена в неподходящем, небезопасном месте? Я знаю, что мои страхи абсурдны, как и одержимость потребностью спать в сухом месте без ветра и желательно без дождя, но то, что сдвинуто в твоей психике, не вернуть на место одним желанием.

Благодаря козырьку над входом в палатку Лео, мы можем держать дверь наполовину расстёгнутой и наблюдать за тем, как медленно гаснут дрова в костре. Теперь они уже сдались и перестали шипеть, ругаться на дождь паром.