Мы поспешили искать веник, которым отряхивали снег с одежды и обуви. Он обнаружился в углу кухни. Никто из нас не признавался (я-то точно совершенно была ни при чем), но веник же никак не мог самостоятельно перебраться из прихожей на веранду!

Мы препирались все время, пока стряхивали снег, грелись и сушили одежду на печи, даже успели чаю попить. В итоге, чтобы окончательно не переругаться, опять вышли на улицу с твердым намерением слепить снеговика. Вытащили из топки угольки для глаз, в поленнице нарыли подходящие палки, неизвестио как туда затесавшиеся. Для носа морковки, разумеется, не нашлось, зато пригодился красный перец, оторванный от гирлянды на кухне.

Сначала казалось, что снежные шары будут лепиться не особенно хорошо, но из снега, счищенного с тропинки, мы то влажными перчатками, то голыми руками — периодически отогревая их в карманах — скатали вполне себе достойного товарища. Снеговик получился что надо. Особенно был прекрасен нос — красный перец.

Снеговик смотрел прямо на калитку и как бы приветственно помахивал своей палкой каждому входящему.

Очерченный Соней полукруг мы, разумеется, напрочь затоптали.

Так вышло, что в дом я заходила последней и на пороге обернулась, краем глаза зацепившись за что- то неладное. Что-то не то. Ну точно: у нашего прекрасного снеговика отвалился перец. Он лежал на снегу — красный, яркий, притягивающий взгляд.

Я немедленно побежала исправлять непорядок. Уже подняла руку с носом-перцем и замерла, неприятно пораженная. Наш милый снеговик без носа выглядел совсем другим. Гадким каким-то. Особенно мерзко было то, что его круглая снежная голова, которую я сама, своими руками, выравнивала, теперь выглядела точь-в-точь как бледная мертвецкая лысая башка, торчавшая из окна бани и из заброшенного коровника.

Снеговик пялился прямо мне в лицо и улыбался.

Так вообще свихнуться можно, если собственноручно слепленных снежных баб бояться. Я решительно воткнула ему нос и быстро, не оглядываясь поспешила в дом. И дверь заперла покрепче. И даже убедилась, подергав, что она надежно заперта.

— Сейчас самое гадальное время! — вдруг сказала Лерка. — Можно своего будущего парня увидеть. Судьбу-у-у! — дурашливо провыла она.

— И ты веришь в эти сказки? — протянула Соня с насмешкой.

Я только хмыкнула. В эти сказки она не верит, а воск лить, значит, норм было!

Мы помолчали, выжидательно глядя друг на друга. Только печь трещала отчаянно, будто поленья не сгорали, а она их сама пережевывала. Наконец я решилась:

— Мне мама рассказывала, как на жениха гадать.

— И мне мама рассказывала! — Лерка решительно потерла руки. — Приступим!

Я даже рта не успела раскрыть, чтобы поделиться маминым способом гадания, как Валерия сообщила что мы будем глядеть в кольцо.

Когда разбирали старый дом, чтобы построить на его месте дачу, то нашли клад. Это была небольшая жестяная коробочка из-под печенья, внутри которой оказалось медное кольцо. Никакой ценности этот клад, конечно, не представлял, но коробочку поставили в сервант. Вот это-то кольцо Лерка и притащила в качестве гадального атрибута. Вещь из клада уж точно должна обладать какой-то магией.

Дожидаться полуночи, то есть самого подходящего для гадания времени, никому из нас не хотелось. Хотя сейчас вообще не было никакого контроля, мы упорно старались лечь максимум часов в одиннадцать, а встать пораньше. Родители были бы в восторге, узнай они об этом.

Лерка на правах хозяйки дома первая бросила кольцо в пластиковый стакан с водой и принялась сосредоточенно вглядываться, подсев поближе к лампе, потому как в комнате было темновато.

Было совсем тихо. Радио мы выключили, чтобы не спугнуло видение, а печь теперь шипела горящими поленьями так деликатно, словно специально старалась не мешать.

Мы с Соней просто сидели рядом, пялясь на подругу и пытаясь по выражению ее лица угадать, что она там видит. Хотели было в телефонах потупить, но Лерка на нас так шикнула, что мы присмирели.

В какой-то момент мне показалось, что в комнате внезапно потемнело, а откуда-то со стороны печи стало подванивать тухлятинкой. Но тут Лерка резко дернулась, словно очнувшись ото сна, и решительно сунула стакан Соне:

— Теперь ты!

— Увидела что-нибудь? — почему-то шепотом поинтересовалась я, немного уязвленная тем, что теперь не моя очередь.

В конце концов, Сонька вообще называла все это сказками, а я первая предложила рассказать способ гадания.

Лерка неопределенно передернула плечами, приложив палец к губам. Но Соня недолго смотрела. Поставив стаканчик передо мной, она сморщилась с отвращением:

— Воняет! Ничего не видно, какая-то темень.

— Точно, я тоже почувствовала, — подхватила Лерка. — В кольце просто чернота, и все. Ерунда какая-то.

Я с сомнением взяла стакан и заглянула внутрь. Кольцо действительно будто бы отбрасывало тень, что ли.

Вода в стакане вдруг показалась нам оскверненной. Не знаю, откуда пришла такая мысль. Может быть, из-за неприятного запаха. Вероятно, медное кольцо при соприкосновении с колодезной водой стало подванивать какой-то серой.

В итоге вместо гадания я подцепила его использованной пластиковой вилкой и положила сушиться на печь. Медь действительно потемнела и даже покрылась зеленоватыми пятнами. Хотя вроде бы медь не должна никак реагировать на воду, тем более простую. Медь вообще ни на что не реагирует. Или все из-за того, что кольцо старое?..

Потом Лерка придумала, что по правилам воду из гадального стакана надо выливать за порог дома, а сделать это должен непременно тот, кто гадал последним. Я попыталась возразить, что даже и погадать-то не успела,