менее двух дюжин, и их аромат мгновенно наполнил комнату сладостью.

Изабелла села, ее глаза блестели, как у репортера «Страницы номер шесть», который узнал сочный светский секрет.

— Это только что пришло для тебя. — сказала Шеннон со знающей улыбкой. — Куда ты хочешь, чтобы я их положила?

Мое сердце подпрыгнуло в горле.

— На мой стол, спасибо.

— О Боже! — Изабелла подбежала к моему столу, как только закрылась дверь. — Эти розы, должно быть, стоят сотни долларов. По какому случаю?

— Понятия не имею, — призналась я.

Удивление и удовольствие боролись за доминирование в моей груди.

Данте никогда раньше не присылал мне цветов. Со времен Бали наши отношения сгладились до гражданского сожительства и случайных совместных ночных перекусов, но мы все еще не были нормальной парой.

Я не могла представить, почему он посылает мне розы именно сейчас. Это был не праздник, не годовщина или чей-то день рождения.

— Просто потому что цветы... Самые лучшие.

Изабелла провела пальцами по бархатистому лепестку.

— Кто бы мог подумать, что Данте Руссо такой романтик?

Удовольствие пересилило удивление.

Я осмотрела экстравагантные цветы, пока не нашла крошечную открытку с моим именем на лицевой стороне. Я перевернула ее, и мой желудок упал.

— Это не от Данте.

— Тогда кто же это... ох.

Глаза Изабеллы расширились, когда я показала ей записку.

Вивиан,

С запоздалым Новым годом. Я думал о тебе в полночь, но у меня не хватало смелости отправить тебе это до сих пор. Надеюсь, у тебя все хорошо.

С любовью, Хит.

P.S. Я здесь, если ты когда-нибудь передумаешь.

В моем желудке бурлил коктейль из разочарования, тревоги и смятения. Кроме смс про Рождество, я не разговаривала с Хитом с блошиного рынка. То, что он послал мне цветы, имело еще меньше смысла, чем то, что их послал Данте.

— С любовью, Хит. — Изабелла сморщила нос. — Сначала он появляется в Нью-Йорке и случайно сталкивается с тобой, теперь это. Мужчине нужно двигаться дальше. Вы расстались много лет назад, а ты...

— Кто такой Хит? — Черный бархатный голос перевел мой взгляд на вход.

Угольный костюм. Широкие плечи. Выражение лица такое же мрачное, как и его голос.

Мой пульс участился.

Данте стоял в дверях, держа в руках коричневый бумажный пакет, его глаза сверкали, как осколки вулканического стекла на фоне мягких роз.

Его тело было опасно неподвижным, как затишье перед бурей.

— Эм... — Я бросила панический взгляд на Изабеллу, которая спрыгнула со стола и подняла с пола свою сумку.

— Ну, это было весело, но мне пора идти, — щебетала она слишком ярким голосом. — Монти начинает капризничать, если я не кормлю его вовремя.

Предательница, — прокричал мой взгляд.

Извини, — пробормотала она. Удачи.

Я больше никогда не позволю ей работать в моем офисе.

Она прошла мимо Данте, неловко похлопав его по руке, а я смотрела, скручиваясь желудком, как он подошел и положил бумажный пакет рядом с букетом.

Он перевернул записку и без слов прочитал ее, его челюсть тикала в ритм с каждой секундой.

— Это подарок на Новый год. — сказала я, когда молчание стало слишком гнетущим. — Как бокалы для шампанского, которые нам купила мама.

Тик. Так. Тик. Так.

Я не изменяла Данте и не искала Хита сама. Мне не за что было чувствовать себя виноватой.

Тем не менее, мои нервы трещали, как ветряные колокольчики в торнадо.

— Это не бокалы для шампанского, mia cara.

Данте бросил записку так, как бросают больную тушу.

— Они также не от твоей матери, что возвращает меня к моему вопросу. Кто такой Хит?

Я тихонько вдохнула для храбрости.

— Мой бывший парень.

Глаза Данте сверкнули.

— Твой бывший парень.

— Да. — Я не хотела лгать, и Данте, вероятно, мог бы узнать, кто такой Хит, щелкнув пальцами.

— Почему твой бывший парень присылает тебе розы и любовные записки? — Бархатистый тон не изменился, но опасность подкралась ближе к поверхности.

— Это не любовная записка.

— А по мне, так чертовски похоже. — Если бы Данте стиснул зубы еще сильнее, они бы рассыпались в пыль. — Что он имеет в виду, говоря, что ты передумала?

— Я рассказала ему о нашей помолвке несколько месяцев назад. — Если уж говорить правду, то лучше сказать всю правду. — Он появился в Нью-Йорке и намекнул, что готов дать нашим отношениям еще один шанс. Я отказалась. Он ушел. Конец.

Глаза Данте были почти черными.

— Очевидно, не конец, учитывая этот прекрасный букет, который он тебе прислал.

— Это просто цветы. — Я понимала, почему он расстроен, но он превращал это в нечто большее, чем было на самом деле. — Они безвредны.

— Какой-то ублюдок посылает тебе цветы, и ты хочешь сказать, что они безвредны? — Он снова поднял открытку. — Думал о тебе в полночь. Надеюсь, у тебя все хорошо. С любовью, Хит. — Сарказм утяжелял текст. — Не нужно быть гением, чтобы понять, что он делал, когда думал о тебе в полночь.

Разочарование пересилило мое неуместное чувство вины.

— Я не могу контролировать то, что делают или говорят другие люди. Я сказала ему, что не заинтересована в том, чтобы снова быть вместе, и я скажу ему об этом снова, если он будет настаивать. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Получить запрещающий судебный приказ против него?

— Вот это отличная идея.

— Это нелепая идея.

— Ты все еще любишь его?

Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я могла только ошарашенно смотреть на него, пока не подобрала единственное слово, которое смогла найти.

— Что?

— Ты все еще любишь его?

— Мы расстались много лет назад.

— Это не отвечает на мой вопрос.

Я сместилась под тяжелым взглядом Данте.

Любила ли я Хита? Он был мне небезразличен, и я скучала по тому легкому общению, которое у нас было. Наш разрыв опустошил меня.

Но я уже не была тем человеком, которым была, когда мы встречались, и время притупило мою сердечную боль, превратив ее в далекое эхо того, чем она когда-то была.

Когда я думала о Хите, я думала о том, как удобно быть любимой. Я не должна думать о нем.

Но если бы мне не нужно было выходить замуж за