— Но сейчас мне гораздо лучше, — Адала улыбнулась, и от ее улыбки на сердце Северина будто убавилась тяжесть. — Посмотри, какое красивое место! — она с восхищением осматривала окрестности. — Мы стоим на пригорке, легкий ветер колышет травы на его склонах, а внизу так и переливается в лучах Кохоса полноводная Иролга.

— В этом месте река живописно изгибается, — качнул головой Ноймен, соглашаясь, — а там, где встретились с тобой в первый раз, она сравнима с ручьем и имеет сильно заболоченные берега…

— Ты вспомнил, как ранил меня? — ручка жены чуть дрогнула в его ладони. — Вернее, мою лань…

— Хм! — по правде, генералу снова припомнилась болотная жижа, и как выбирался на твердь небольшого островка. Будь проклято то воспоминание!

— Северин? — Адала потянула мужа за руку, чтобы развернуть к себе лицом. — Ты не жалеешь, что женился на мне?

От взгляда жены глаза в глаза, Ноймен насторожился. Он почувствовал вдруг, что его ответ очень важен для нее.

— Все-таки я же…

О да, он понял, что хотела сказать. Она — ведьма. А он много лет был преследователем носителей темной силы.

— Тихо! — генерал поспешил прервать супругу, положив палец на ее губы. — Ты — моя жена. И не надо больше никаких слов. Присядешь? — снял с плеч дорожный плащ и расстелил его на траве.

Ему так хотелось задать встречный вопрос. «А ты, как относишься к своему замужеству?» Но не посмел. Лишь замер рядом с отдыхающей Адалой и устремил взор далеко, за воды Иролги. Действительно, зачем что-либо спрашивать? Эта женщина была им выбрана, он взял ее за себя. Значит, за нее в ответе… и за их будущую семейную жизнь тоже. Н-да! Семья, дети… Стоп!..

— Адала? — генерал неожиданно напрягся. — А не может твое недомогание быть вызвано не просто духотой?..

— Что? — посмотрела она на него недоуменно.

— Милая моя, все же мы в браке около месяца…

— Что? Ты подозреваешь… — ее глаза начали округляться. — Как же я сама об этом не подумала…

— Так все же может такое быть, что ты беременна? — Северин ждал ответа, оказывается, затаив дыхание.

— Э… кажется, может. О, мать природа!..

— Ты напугана? — генерал поспешил поймать в объятья резко вскочившую на ноги супругу.

— О, Северин, как я сама не подумала!.. Это утреннее недомогание…

Ноймен не мог отвести глаз от ее растерянного личика. Он с удовольствием наблюдал потом, как заблестели и увлажнились глаза Адалы. И понял: жена приняла возможную беременность его ребенком легко и радостно. Тогда же, ему самому нестерпимо захотелось улыбаться, вот и не стал себе в этом отказывать.

* * *

А как приехали в замок, так лорд Ноймен первым делом послал за знахарем. Во время его осмотра жены места себе не находил. А как получил подтверждение их с Адалой догадки, так и сел в рядом стоящее кресло. Дьявол, первый раз в жизни не держали ноги. Хорошо еще, что никто не видел этой его слабости: оставался один в кабинете, когда лекарь откланялся, получив вознаграждение, и ушел. Хорошенькое дело, боевой генерал, а не устоял после вести, что станет отцом.

— Надо идти к жене… — произнес, когда смог взять себя в руки. — Адала, верно, тоже сейчас не в себе, и ей нужна моя поддержка.

— Северин! У нас будет ребенок, — протянула она к нему руки, как только увидела. — Ты рад?

Глаза супруги блестели, и она кусала губы. Похоже, смущалась улыбки, которая желала цвести на ее губах.

— Конечно, милая. Я очень рад. И уверен, что это будет мальчик.

После такого признания Адала отпустила прикушенную губу и посмотрела на супруга вопросительно. Отчего он так сказал? Разве не знал, что у ведьм рождаются девочки? Не могло такого быть. Как же?.. Вот и отец говорил ей, что имел беседу с генералом на эту тему…

— Отпразднуем, такую радостную весть? — муж ожидал ответа и имел вполне довольный вид.

— О да!

Они устроили ужин при свечах во внутреннем дворике замка и только для них двоих: даже слуги удалились, как только накрыли стол, а ухаживал за Адалой сам Северин. И это был замечательный вечер. Легкий ветерок чуть колебал язычки пламени свечей, звезды над головой на черном бархате ночи, тепло уходящего лета, аромат последних цветов, смешанный с запахом скошенного газона, песня цикад…

— Ты не обидишься, если я завтра уеду? — спросил Ноймен к концу ужина. — Хотел бы поделиться новостью с близким другом…

— Это с королем?

Адала вдруг почувствовала тревогу. От нее даже кончики пальцев похолодели, поэтому взялась обеими руками за чашку с горячим отваром, пытаясь их согреть.

— Да. С Филиппом. Так ты… не против?

И вот Северин оказался во дворце. Воспользовался артефактом перехода, так хотел быстрее рассказать о своем ребенке другу. А то на лошади до столицы… это же невыносимо долго!

— Ты только представь, Филипп! В следующем году, весной, у меня родится сын!..

Они сидели вдвоем в кабинете короля. Их не разделял огромный рабочий стол, так как оба уселись в кресла для посетителей, друг напротив друга. Правитель был расслаблен и попивал потихоньку из бокала крепкую настойку, а Северин держал такой же, но больше крутил в руках, сам же выглядел напряженным и возбужденным.

— Вот значит, чем ты был занят, друг мой, когда позволил себе ослушаться приказа своего короля… — глаза Филиппа смотрели с прищуром.

— Нет, ты не понял! — о, да, генерал был сильно возбужден. — Я женился. Веришь? Никогда не мог себе представить такое, а тут…

— Да дошло до меня, Северин! Ты уже раз пять повторил, что выиграл ведьму в отборе, женился, сделал ей ребенка и привез в Спартокс. Вот видишь, я все повторил в точности. Что так замер? Не понравилась моя краткость? Ну, так, зато четко отразил картину…

— Филипп. Ты вообще-то сейчас о моей семье говорил…

— Ладно. Не сердись, Ноймен. Но и ты должен понимать, что ослушался приказа короля, за что другой запросто мог бы поплатиться головой, вызвав мой гнев. А мы вот… сидим с тобой спокойно и распиваем настойку… Кстати, неплохая, да?

— Я виноват, согласен. Но…

— Да что мне теперь твои «но»? — король дернул рукой от вспышки раздражения, отчего коричневатая жидкость чуть ни выплеснулась из бокала. — А, дьявол!.. Ты мне такой политический ход сорвал своей выходкой, Ноймен!

— Я полюбил, Филипп. Разве не заслужил за все годы, что мы вместе, брак по своему выбору?

— Вот как считаешь! Не то у нас с тобой положение, чтобы такое себе позволять, Северин. Какие личные чувства, если отвечаем за целое государство?!

— Но сам-то ты…

— Думаешь, женился по любви? Ха! — раздался мрачный смех правителя. — Игра, мой друг! Нет, согласен, что моя королева очень достойная женщина, и у нас потом установились очень даже достойные отношения… и в постели тоже… все достойно, но я не выбирал, Ноймен. А ты!.. Как подумаю, какую ты мне партию запорол!..