армия, которая закончила войну в Берлине. Она была намного моложе. После введения всеобщей воинской обязанности в армию по призыву пошла молодежь, имевшая 7 классов, как минимум, и почти сплошь из комсомольцев, прошедшая почти поголовную предармейскую подготовку в ОСОАВИАХИМе, почти каждый еще школьником сдавший норматив «Ворошиловского стрелка» из боевого оружия. И нормы ГТО, само собой. Наполняться призывом более старших возрастов РККА начала уже в ходе самой войны, во время мобилизации.

Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!..

С Праздником Победы. Это — Праздник. Только нужно знать, что сегодня он нынешней государственной властью, ее пропагандой превращен вот в это:

Хотя, гитлеровцы еще поскромничали. Наши «патриоты» их переплюнули.

* * *

Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!

И любят ссылаться на мемуары Бруно Винцера «Солдат трех армий». Это Бруно начал службу еще в рейхсвере и до ефрейтора служил 4 года. Ему даже, чтобы получить очередное звание, пришлось курсы водителей закончить. Как хорошо готовили ефрейторов немцы!

Особенно сильно восторгается тем, как готовили на офицера Бруно Винцера, Юрий Мухин. Мухин вообще восторгается немецкой системой подготовки армейских кадров. Юрий Игнатьевич первым в нашей историографии эту тему и начал развивать, потом уже ее подхватили все, кто ни попадя, и превосходство немецкой системы подготовки теперь стало общим местом в российской историографии, плагиатят Мухина признанные официальные историки не стесняясь. В результате многие обдолбанные тараканы из головы Юрия Игнатьевича перебежали в нашу официальную историографию. А там именно обдолбанные тараканы. Вот как, например, Юрий Игнатьевич, оценивает немецкую систему подготовки офицеров на примере фельдмаршала Кейтеля. В 1946 году Кейтеля на Нюрнбергском процессе допрашивал наш прокурор Руденко, цитирую из Мухина:

«Руденко: Подсудимый Кейтель, уточните, когда вы получили первый офицерский чин?

Кейтель: 18 августа 1902 г.

Руденко: Какое вы получили военное образование?

Кейтель: Я вступил в армию в качестве кандидата в офицеры, служил сначала простым солдатом и, пройдя затем все следующие чины — ефрейтора, унтер-офицера, — стал лейтенантом.

Руденко: Я спросил вас о вашем военном образовании.

Кейтель: Я был армейским офицером до 1909 г., затем около шести лет полковым адъютантом, во время первой мировой войны я был командиром батареи, а с весны 1915 г. находился на службе в генеральном штабе.

Руденко: Вы окончили военную или другую академию?

Кейтель: Я никогда не учился в военной академии. Два раза я в качестве полкового адъютанта принимал участие в так называемых больших командировках генерального штаба, летом 1914 г. был откомандирован в генеральный штаб и в начале войны 1914 г. возвратился в свой полк.»

Как видите, получился разговор глухих: Кейтель не понимал, чего от него хочет Руденко, а Руденко не понимал, как такое может быть, что у фельдмаршала Кейтеля и ефрейтора Гитлера одно и то же формальное военное образование — ни тот, ни другой не оканчивали никаких военных училищ и академий. Не оканчивали их по той простой причине, что в Германии, по меньшей мере, до конца Второй мировой войны ничего подобного не было. То есть не было никаких военно-учебных заведений, куда с улицы мог поступить штатский человек, поприсутствовать несколько лет на занятиях, сдать экзамены и стать офицером.

Йа-йа! И это есть гут, считает известный борец с космополитизмом и всяким низкопоклонством перед Западом сталинизд Мухин. Правда, в результате отлично подготовленного без всяких военных училищ Кейтеля повесили за шею по результатам его деятельности на посту начальника Генштаба ОКВ, но ничего страшного. С кем не бывает, правда?!

А Юрий Игнатьевич продолжает:

«Возьмем для примера несколько биографий немецких офицеров, которые удосужились рассказать хоть что-то о своей подготовке. Начнем с биографии немецкого офицера, майора Бруно Винцера. Из-за тяжелого материального положения в охваченной кризисом Германии, не закончив полного курса среднего образования и воодушевленный военной романтикой, он в возрасте 19 лет 13 апреля 1931 года вступил в рейхсвер — маленькую стотысячную армию догитлеровской Германии…»

И дальше начинаются сопли восторга ни разу не низкопоклонника по поводу того, какую отличную подготовку получил офицер Бруно Винцер.

Честно говоря, я не знаю, как это понимать. Это либо проституция высшего пилотажа, либо, действительно, симптомы шизофрении. Дело в том, что сам Бруно Винцер в своей книге прямо пишет о совершенно обратном — о тупой системе что в рейхсвере, что в вермахте, которая плодила тупейший командный состав. Вся система была выстроена так, чтобы изначально попавший в нее стал тупой машиной для исполнения приказов. Винцер об этом прямо пишет:

«Мы научились чистить ребром монеты внутренние швы сапог и ботинок.

Мы научились песком и металлической щеткой соскабливать нагар с кофейников и котелков.

Нас приучили к тому, что железные печки надо зимой и летом изо дня в день, днем и ночью драить, чтобы они сверкали, как новенькие.

Мы научились натирать мастикой уборные и деревянные части „очка“.

Мы научились маршировать. По отделениям, повзводно и ротой.

Мы научились выносить боль не моргнувши.

Мы научились проглатывать оскорбление и тотчас о нем забывать.

Нас приучили говорить, только когда спрашивают.

Мы многому научились — и почти автоматически все больше теряли способность понимать, что в этой мясорубке мы в совершенстве научились только одному — отказываться от собственного мнения, от собственного суждения — и превратились в бездумных исполнителей приказов, для которых существует только слепое повиновение, и больше ничего.»

И описывает нравы, царившие в офицерской среде рейхсвера и вермахта. Именно после прочтения книги Винцера я понял, что «Бравый солдат Швейк» Ярослава Гашека — это не сатира, а зарисовки с натуры. Только у Швейка про австрийскую армию, а у Винцера про вермахт, но судите сами:

«Нельзя не упомянуть об особом экземпляре — одном молодом кадровом лейтенанте. Этому типу однажды взбрело в голову произвести в ефрейторы свою таксу и повесить ей на шею соответствующие знаки отличия. Во время учений, когда солдаты мчались по двору или переползали его на четвереньках, лейтенант играл со своим „ефрейтором“, подгоняя солдат. Через некоторое время собака уже бегала украшенная галунами унтер-офицера. Ни один офицер не возражал.

Однажды утром, незадолго, до подъема, в казарме нашей роты разразился грандиозный скандал. Шум доносился из квартиры лейтенанта, владельца таксы. У него