Ну что же, теперь можно было со всей уверенностью сказать,что поступавшая от Каюма информация подтвердилась стопроцентно. А значит, она ив самом деле поступала от Каюма, никто с ними не играл дезу. Уже достижение,позволяющее смотреть на мир с некоторым оптимизмом…

Построив людей, майор повел их бездорожьем. Часа через двасвернули на тридцать градусов по азимуту, вышли на дорогу – асфальтированную,построенную в ранешние времена, на вид вполне мирную (ни следов от проходатяжелой военной техники, ни заложенных мин, ни отметин боев в виде воронок).Вот только асфальт чертовски давно не подновлялся. Наверняка с тех самых пор,как здесь началась кадриль, – и потому выбоин и ям предостаточно.

– Самед, ты случайно не помнишь, откуда, согласноклассике, джинны взялись? – спросил майор мимоходом.

Дагестанец ответил мгновенно:

– По Корану, сотворены еще до людей. «Из огнязнойного».

– Тогда понятно, – проворчал майор. – То-тоДжинн носится так, будто у него огонь в заднице, вполне возможно, и знойный…Что, Костя?

– Вон там, на горушке, засел какой-то пацак. Хорошееместо для НП…

– Передача идет, Влад, – доложил Слава, подходя снаушниками на голове. – Стандартная армейская рация старого образца. Пацакдокладывает о нас с сообщением точного количества. Просит собеседникабыстренько уточнить на блокпосту, не ожидают ли они каких-нибудь своих…

– Ну, это ничего, – заключил майор. – Это,судя по всему, местные эцелопы…

– Внимание!

Те, кто шагал впереди, в боевом охранении, на некоторомотрыве, изготовили оружие к стрельбе – скорее по привычке. Грохот мотораразносился далеко, и, еще не видя приближавшейся гравицаппы, можно заключить,что это какой-то трактор.

Так оно и оказалось – из-за поворота неторопливо выкатилраздолбанный «Беларусь»

с прицепом. Увидев вооруженных, сидевший за рулемпритормозил, не заглушая мотора, видно было, что он переложил автомат поближе.Громко спросил:

– Кто такие?

– Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага, – безпромедления откликнулся Доктор Айболит, оказавшийся ближе других.

Молодой чеченец хмуро поинтересовался:

– Арабы, что ли?

Рука у него при этом определенно лежала на автомате так,чтобы моментально примостить ствол на дверцу и полоснуть очередью.

– Отнюдь, – сказал Доктор Айболит. –Российская армия. Документы показать?

Тракторист, обозрев их неприязненным взглядом, промолчал,зло поджимая губы. Судя по всему, он не отличался ни любопытством, ни желаниемпоболтать о пустяках с прохожими. С лязгом дернул рычаги, и тракторпрошкандыбал мимо, обдавая чадными выхлопами скверной солярки.

Они двинулись дальше.

– Ты что ему сказал? – спросил майор, догоняяАйболита.

– Чистую правду, – доложил тот. – «Органыгосударственной безопасности» – на чистейшем монгольском. Я там служил, ты жзнаешь. Не бери в голову, командир, знатоков монгольского, могу спорить, тутотродясь не было и не будет еще долго…

Ну подожди, – с садистской мечтательностью сказалмайор. – Когда выйдем, я тебя построю в две шеренги, в три ряда, и долготы у меня будешь маршировать рассыпным строем…

– Да ну…

– Р-разговорчики…

За следующим поворотом открылось село – большое, обширное,вольно разбросанные дома еще издали выглядели иными, чужими. Солидные,обстоятельные кирпичные особняки, молча рапортовавшие об устоявшемсяпроцветании. Кое-где вырыты окопы – довольно грамотно, именно там, где майорсам бы их отрыл для толковой обороны. Справа, на протяженном склоне, –двухэтажное здание без крыши, с незастекленными окнами. Неподалеку от него –блокпост: три выцветшие палатки, «бэха», развернутая башенным орудием к большойдороге, два низких строеньица из неизбежных бетонных блоков, пулеметное гнездо,часовой у шлагбаума из стального троса, сейчас лежавшего на земле. Обычнаякартинка.

– Двинулись, – приказал майор.

– Идет передача. Они навели справки на блокпосту ималость успокоились.

– Мелочь, а приятно…

Шагая по выщербленному временем асфальту, майор повторял впамяти кое-какие наставления, написанные серьезными людьми очень давно, ноактуальности ничуть не утратившие.

«Крестьяне не так просты, как кажется. Они свободолюбивы,трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая жизненная задача крестьяниналюбой национальности – выжить. Выжить при любом политическом процессе. Властьменяется, а крестьяне остаются. Крестьяне инстинктивно и постоянно собираютабсолютно всю жизненную информацию, из которой делают быстрые и безошибочныевыводы. Они наблюдательны от природы, обладают способностью быстро сопоставлятьфакты и мгновенно просчитывать ситуацию. Нельзя играть с крестьянином впсихологические игры, особенно если инициатива исходит с его стороны.Психологически переиграть крестьянина невозможно – его мышление происходит нестолько на логическом, сколько на психоэнергетическом уровне. Крестьянина можнообмануть, но провести – никогда.

Слабое место крестьянина – страх. Именно страх передравнодушной жестокостью обстоятельств делает крестьянина сговорчивым, оченьсговорчивым. Его разрушает страх перед реальной силой, непреклонной и неприемлющей психологических провокаций. И чем больше гонора у крестьянинаснаружи, тем больше животного и парализующего сознание страха внутри.Заскорузлое мышление жадноватого от природы крестьянина определяется текущиммоментом – выгодно ему или нет. Властям помогают недовольные и обиженные, атакже из чувства мести, былой зависти, просто из пакости – крестьянин обидчив,злопамятен и мелочен».

За свою службу майор не раз успел убедиться, что подобныенаставления писаны людьми, прекрасно знавшими свое ремесло. И пользу приносятнешуточную. Беда только, что в конкретном случае у майора не было рычаговвоздействия, вызвавших бы страх. Наоборот, ему категорически предписано,несмотря ни на что, оставаться сраным дипломатом во фраке. А это плохо, междунами говоря. В иных ситуациях лучшее оружие как раз и есть внушаемый другойстороне страх…

– Стой, кто идет? – молодцевато выкрикнул часовой.

– Скажи пехоте по-монгольски, – усмехнулся майор.

Доктор Айболит обрадованно отбарабанил:

– Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага! – И, видя,как у часового на лице изобразилось тупое удивление, осклабился: – Прощеговоря, группа «Георгин». Предупреждал тебя командир про такую? Вот и вызовикомандира, боец, шустренько!

…Здешний командир, старлей с ухоженными светлыми усами, былсовсем молодой, но на вид расторопный. Особист оказался постарше, уже малостьпровяленный жизнью, почти ровесник майора. Он пока что молчал, неслышнопередвигаясь за ними по склону, а старлей говорил и говорил, показываясигнальные растяжки, характеризуя местность, кратко и емко вводя майора в курстого необходимого минимума, что в данной ситуации полагался. Все было дельно иправильно, но понемногу майор стал отмечать, что здешний комендант чересчур ужупирает на нейтралитет села, на сложившиеся, знаете ли, традиционные отношениямирного сосуществования, всецело одобренного командованием, а через него – итеми, кто повыше…