поисках пропитания. Поэтому даже на прогулке вдоль границы нам повстречались особи из шести разный стай!

Ещё оказалось, что перенаселение ведёт к конкуренции. Случайная встреча представителей разных групп может привести к стычке. Следы драк мы видели и вчера, и сегодня. Но без участников.

Один из таковых встретился нам на обратном пути. Он же послужил для Мичлава поводом дать своему ученику следующий экзамен.

От места отдыха мы отошли не так уж и далеко. Я чувствовал себя прекрасно, и сам этому удивлялся — идут лишь вторые сутки в лесу, а я уже неплохо освоился! Ну, хотя бы не боюсь. Ни разу не помешал наставнику. Стреляю маяками метко. И на природе, в дикой зоне, всё оказалось не таким уж и диким, когда ты всё про это выучил. А ещё, кажется, с Мичлавом мы неплохо уживаемся. Словом, всё очень даже не!..

Череду бодрых мыслей прервал какой-то шорох. Точнее, я не услышал его, просто… будто что-то показалось, будто заставило обернуться. Остановившись, я посмотрел туда, в пальмовую чащу, поющую на все голоса. Это было справа, глубже в дикую зону.

Посмотрел на охотника — тот удалялся, ничего не замечая. Слух и зрение мои напряглись, как могли, но никакого результата не дали. Может, померещилось, либо это какой-нибудь зверёк промелькнул? Но что-то внутри настаивало на худшем варианте. Разволновавшись от непонятного ощущения, я даже забыл условный сигнал, которым должен был звать Мичлава. Догнал его и тронул за мощный локоть. И тут же отдёрнул руку, потому что касаться чужих людей не привык. Наставник обернулся, и я быстро указал в ту сторону, откуда мне «померещилось». Он не уточнил в чём дело, а лишь нахмурился и прислушался.

Сквозь птичьи рулады вдруг явственно что-то донеслось! Кивнув за спину, охотник осторожно направился в ту сторону. Я неотступно следовал за ним, оглядываясь назад, как полагалось, и моё нарастающее волнение совершенно не вязалось с блаженной обстановкой тропических кущ под нежным солнцем.

Причиной неясных шорохов оказался квазиантроп. Это был раненый после боя самец. Нас он не заметил — мы стояли за широким стволом крылоплодника, по пояс утопая в окрестной зелени. Да и не до того ему было. На жилистом теле даже издалека можно было разглядеть свежие раны. Дышал он тяжело, хрипло, плохо. Но пытался разогнуть слабеющую спину и куда-то идти.

Мичлав внимательно огляделся, но других участников схватки вокруг не наблюдалось. Возможно, она произошла где-то далеко. Возможно, это был и единственный выживший.

— …смотри-ка, парень… — чуть слышно шепнул наставник и поднял полуавтомат.

Куда смотреть?

Тут он постучал пальцем по переключателю зарядов — оружие не было переведено в режим маяков, оно оставалось на боевых пулях…

— Но зачем?.. — вопросил я, наверное, слишком громко для режима тишины.

— …показать тебе, как это делается, — ответил охотник и прицелился.

Лицо его вновь стало спокойным и ровным. Скажу честно, я захотел остановить его, но вовремя одёрнул сам себя. Больше ничего не успел подумать. Раздался щелчок, более глухой и низкий, чем когда стреляешь маячком. И еле держащийся на ногах квазиантроп повалился под папоротники.

Мичлав опустил полуавтомат и оценивающе посмотрел на меня. Я не знал, что должен делать. Мысли отсутствовали.

— …иди проверь, сдох ли он, — было мне сказано.

И я направился вперёд. Всего несколько метров, и вот на примятых листьях зверь лежит на боку. Пуля попала ему в голову. Последняя судорога свела грязное тело, раскромсанное когтями собратьев и блестящее от кровавых подтёков, он завалился на спину, с морды пропал напряженный оскал — и теперь это было человеческое лицо, и пустые глаза его смотрели перед собой…

— О, Милосердие в наших сердцах!.. — в ужасе пролепетал я, невольно прижав ко рту ладони в молитвенном жесте.

Впервые в моей жизни эти слова были произнесены по назначению.

Убитый квазиантроп, потеряв напряжение мышц, очень сильно напоминал человека. Истекающего кровью, голого, грязного, мёртвого. Секунда — и я почувствовал запах немытого тела и насыщенной железом крови…

Дурнота накатила адской волной! Мичлав неспешно подходил ближе, и, боясь, что он заметит, я отвернулся. Но из самых глубин нутра поднялось нечто ужасное, я схватился за ближайшее дерево, потому что и голова закружилась.

— Прочистись — полегчает, — донеслось из-за спины.

Меня словно сорвало со спускового крючка и прочистило за оба прошедших дня. Через пару минут всё закончилось. Сердце колотилось до боли. Я достал флягу, прополоскал рот, плеснул в дрожащую ладонь и умылся. После чего присоединился к молча ожидавшему меня охотнику.

Тот смотрел на меня чуть сочувственно, но в целом он был так же спокоен, как и всегда на вылазке.

— Это нормально, парень, — сказал он, — даже не для первого раза.

После чего перевёл полуавтомат на плазменные разряды и выстрелил в труп. Всего за тридцать секунд тело полностью обуглилось и превратилось в чёрную статую. Это была гигиеническая процедура. Оставлять после себя большое количество мёртвых тел запрещалось — такое могло нанести вред экосистеме.

— Не буду демонстрировать, — проговорил Мичлав, за плечо уводя меня обратно на покинутый маршрут, — но теперь это просто чистая зола. Дунешь — развеется. Но тебе сейчас этим лучше не дышать, а то ещё хуже станет. Обычно, когда идёшь на устранение стойбищ, имеешь при себе респиратор.

Я молчал.

— Так, ну-ка взбодрись!

Меня встряхнули.

— Идти сможешь?

Я покивал. Было немного дурно, но в целом ощущения, абсолютно все, куда-то исчезли, чему я был очень рад.

— Тогда всё как всегда, держишься за мной! Станет хуже — сразу говори. Торопиться нам некуда, и вообще я прекрасно помню, как это проходит. Ну? Ясно?

Я утвердительно кивнул и занял свой пост за мощной спиной наставника.

В лагерь добрались поздно вечером. Проверили как работает навигационная. До этого, все несколько часов дороги я чувствовал себя нормально, даже стрелял маяками по нескольким новым особям, которых удалось встретить. Но пока мы сидели перед мониторами, и Мичлав о чём-то повествовал, мутная волна опять стала подниматься к глотке. В памяти проступила оливкового цвета морда квазиантропа, мертвенно расслабляющаяся и…

— Что, отпускает тебя? — не глядя спросил Мичлав, одновременно тыкая что-то на планшете.

— Немного… — прошелестел я, боясь открыть рот.

— Ну иди, приводи себя в порядок, я тут закончу.

— Нет, я могу!..

— Нечего мне тут героя из себя строить. Сказано — пошёл.

В сумерках, в нарастающей лесной тишине я направился к источнику, бьющему неподалёку от лагеря. Умылся — недостаточно. Разделся и обтёрся ледяной подземной водой, как мог. Темнело стремительно, вопреки инструкциям я не взял с собой пистолет, желудок скручивало, в эти