в поисках новых территорий квазиантропы всё равно не могли пройти мимо таких громадин. Их уже не интересовали незрелые цитрарины — в моём поле зрения сейчас находилось штук пятнадцать зверей, все они метались вдоль стен. Издалека в тишине заброшенности можно было расслышать рычание. Совсем вдалеке слышался какой-то грохот — у среднего здания стояла грузовая машина, и вот она была облеплена зверями, как кусок сахара муравьями. Они крушили её голыми руками, раскачивая, корёжа, выбрасывая наружу содержимое, тут же кидаясь на него. Обстановка не выглядела такой катастрофической, как мне представлялось, пока мы сюда ехали. Людей нет. Звери носятся вокруг завода в бессильной злобе, таская обломки паллет, рохлей и каких-то других предметов. Некоторые пытаются копать. Кто-то бросается на шум вентиляции. Зубы у меня, конечно, стучат, но никакого апокалипсиса тут объективно не происходит.

Оценив всё это, Мичлав шепнул:

— …я сейчас вырубаю вон тех, — показал на четверых, копошащихся у первого корпуса, — мы пробегаем туда, я подсаживаю тебя на вентиляционную трубу, ты выходишь по ней на торец здания. Я буду внизу. Оттуда открываем огонь по тем, что у машины, без глушителей. Это привлекает всех остальных. Я буду ловить тех, которые пойдут от второго и третьего зданий. Ты, сверху, на углу, будешь прикрывать меня от тех, что пойдут в обход и от рощи, ясно?

Мне было ясно. Наставник хотел занять выгодную позицию, где зверь шёл бы на него только в зоне видимости, а ученик находился бы в безопасности, одновременно принося пользу.

Не вставая с колена, охотник поднял к лицу пушку. Она ему соответствовала по размерам! Целясь кратко, он выстрелил четыре раза с промежутками всего в полторы секунды каждый. Пушка давала более заметную отдачу, чем полуавтомат, а звук в глушителе был похож на лёгкий вакуумный хлопок. Все выстрелы попали по назначению, в головы, и все четыре зверя полегли один за одним совершенно бесшумно.

Проверив насколько увлечены остальные, наставник кивнул, и мы на полусогнутых устремились вперёд. Спасительная тень деревьев осталась позади, а до здания надо было пробежать метров семьдесят по ровной площадке, по периметру окружавшей завод. Бежать быстро, как на короткой дистанции, мы не могли, чтобы не создавать лишнего шума. Ботинки о покрытие не стучали. В отличие от моего сердца, которое захотело навсегда покинуть грудную клетку.

Но всего пара секунд, и оно едва не остановилось совсем. Краем глаза я увидел, как нечто блеснуло на первом корпусе, к которому мы и направлялись. Это открылось окно на третьем этаже. Оттуда высунулся человек! Мичлав тоже это увидел, замедлился лишь на мгновение, но не остановился. Человек махал руками, показывая вниз, на темнеющую там дверь, и, кажется, имея в виду, что она заперта. Но она и не была нам нужна! Вдруг этого психа кто-то схватил сзади, была видна борьба, другой человек перегнулся через проём, чтобы закрыть окно, он его захлопнул и с такой силой, что стекло треснуло! И со звоном, вполне достаточным для слуха и человека и квазиантропа, оно полетело вниз!

Я встал, как вкопанный. Мичлав мгновенно это почувствовал и обернулся.

— За мной!.. — рыкнул он, но этот приказ перекрыл оглушительно протяжный вой, словно пробившийся из ледяной утробы земли и эхом разнёсшийся между пустых стен.

Толпа зверей, бросив растерзанную машину, уже неслась на более интересную живую цель, на четвереньках, как и положено зверям…

— Леока, за мной!!

Я очнулся и рванул к наставнику. До стены с её трубой оставалось всего ничего! Мы впечатались в неё будто сразу же, я не помню как бежал.

— За спину! Прикрывай меня!

План пришлось изменить. Охотник поднял пушку и приготовился встретить несущееся сквозь клубы жёлтой пыли стадо. Неясные звуки — прерывистый рёв с захлёбывающимся дыханием и топот — доносились до меня из-за мощной спины наставника, становясь всё ближе. Хотелось выскочить из-за неё и начать палить, но было приказано «за спину»…

Сердце билось будто в глотку. Мичлав начал стрелять, послышался визг. Я должен смотреть на рощу и противоположный конец здания! Никого…

Тут дверь неподалёку, та самая, на которую указывал полоумный из окна, распахнулась настежь! В первое мгновение во мне вспыхнул ужас — кто-то из людей выходит сейчас наружу?! Но вот дверь шарахнула по стене, и… это был зверь. Они проникли и внутрь корпуса.

Вывалившись на четвереньки, он обернулся. Перекошенная хищной яростью морда замерла, фокусируя налитые кровью глаза на мне. Я вскинул полуавтомат, готовый выстрелить! Но он не двигался. Только дыхание его становилось чаще, яростнее, тёмные грязные бока начали раздуваться, как мехи, нагнетая под собой энергию для броска. Секунды растянулись, я видел только, как он остаётся на месте, и палец мой не мог нажать на курок. Плечо его было обуглено после встречи с электричеством, защищающим здание…

Неестественный гнев зверя достиг нужной точки, и он рванул на меня. Он метнул себя, вытягиваясь в полный рост — это было тело человека, это всё будто было человеком! Слух пропал, пропали всё чувства, я видел только растянутое мгновение этого прыжка в мою сторону и не мог ничего сделать…

Меня отшвырнуло назад — горло сдавило воротом куртки, за которую рванул Мичлав. Он появился впереди, и зверь с налёта напоролся на его кулак с зажатым в нём ножом. Яростная волна, ударившая от моего наставника, ничем не уступала тому, что писалось на морде пойманного им квазиантропа. Огромный, возвышающийся надо мной человек поднял в воздух другого человека и мощным рывком отбросил его в сторону, скидывая с окровавленного ножа.

Это были лишь две секунды моей жизни.

Прикрывать спину! — молнией прорезало голову! С обширного двора второго корпуса, перескакивая через трупы сородичей, бежали звери. Развернувшись, я стал стрелять, неосознанно переключив полуавтомат в режим очереди. Мне показалось, что ноги мои приросли к месту, и курок вообще никогда не будет отпущен. Тёмная фигура Мичлава появилась рядом. Под двойным огнём площадка быстро опустела.

Но сквозь поднятое облако пыли слышался шум.

— Прибывают остальные, — хмыкнул охотник и, привстав к стене, махнул мне, чтобы забирался наверх. — А теперь старый план — давай!

Задвинув полуавтомат за спину, я быстро шагнул на его колено, на его плечо, и, схватившись за широкую квадратную трубу вентиляции, подтянул себя, не чувствуя ни боли, ни неловкости от того, что прошёлся по чужому человеку. Труба оказалась достаточно крепкой, чтобы на ней можно было стоять. Следуя знаку наставника, я боком перебежал на угол здания — отсюда был виден и усыпанный телами двор, и роща, и стена первого корпуса, и