— Дайте-ка вспомнить, — первой откликнулась Эльза.Даже при электрическом свете было видно, какие ярко-синие у нее глаза. —Кажется, это было…

Она высказала первую идею по поводу того, когда это былоШуйский тотчас ее опроверг. Они не слишком жарко, но все-таки заспорили.

— А вы что скажете? — спросил Веня у Юханова,который уже выключал технику.

— Я ничего не знаю. В то время я болел.

— В какое время?

— Все последнее время. В больнице лежал. Эльза сШумским никак не могли прийти к соглашению.

— Это был понедельник. Ян пришел с каким-то типом, иони весь сеанс проговорили. Сидели вон там, в самом углу, — рассекаявоздух ребром ладони, говорил Шумский.

— Во вторник он тоже приходил, — не согласиласьЭльза. — Только на сеанс не остался. Посмотрел поверх голов, вроде бы ненашел того, кого искал, и отчалил.

Веня не сразу обратил внимание на то, что Нетушкина неучаствует в споре. Тем не менее и уходить не спешит.

— А вы что скажете? — обратился к ней Веня.

— Я? — Нетушкина облизала губы острым кончикомязыка. — Я вообще очень плохо запоминаю даты. События помню хорошо, нокогда случилось то или другое…

Вене не понравился ее вид. Из цветущей самоуверенной«вдовушки» она в один присест превратилась в даму суетливую и нервозную. Такихявных признаков беспокойства Веня пропустить, конечно, не мог. «Надо остаться сней один на один, — подумал он. — Когда вся орава не будет давить нанее своим присутствием, возможно, удастся вытянуть из нее какую-нибудьневероятную подробность. Возможно даже, она даст ключ к разгадке тайны, кудаделся Ян». Пока же Веня решил насесть на Шумского Именно он уверял, что Ян впоследнее свое посещение видеоклуба был не один, а с неким типом, которогоШумский, впрочем, помнил очень смутно.

— Ну, скажите про него хоть что-нибудь, —настаивал Веня. — Толстый он или тонкий?

— Средний, — тотчас же отозвался Шумский.

— Высокий?

— Не знаю, он сидел, когда я его видел.

— Маленькие люди даже сидя выглядят маленькими.

— Ну не скажите! — неожиданно подал голосмолчаливый Юханов. — Иногда сидит чувак да так держится, что думаешь,будто он ого-го. А встанет — сморчок сморчком.

— Он был лысый! — высказал предположение Веня.

— Постойте! — сказала Эльза Унт, взмахнуврукой. — Кажется, я тоже вспомнила. Это был молодой человек всветло-коричневом костюме и полосатом галстуке. А на галстуке у него былазабавная булавка в виде лиры.

— Профессионал! — похвалил Шумский, кивая наЭльзу, как будто та была не балериной, а специалисткой по запоминанию мелкихдеталей туалета. — Потрясающая зрительная память!

— А как он выглядел? — привязался к ней Веня.

— Несимпатичным, — поморщилась Эльза. Нетушкинаделала вид, что ищет в сумочке срочно понадобившуюся ей вещицу. Дышала онанеглубоко, но шумно, словно еж.

— Мне надо закрывать, — нетерпеливо сказал Юханов,потерявший, казалось, всякий интерес к разговору.

— Уходим, уходим, — сказал за всех Веня. —Кстати, а раньше вы когда-нибудь видели с Яном этого человека в коричневомкостюме?

— Никогда, — уверенно помотал головой Шумский. —До того вечера никогда.

— Они не ссорились? — не отставал Веня.

— Ни чуточки, — покачала головой Эльза. —Казалось, оба были страшно заинтересованы в разговоре.

— Ну, до свидания всем, — сказала Нетушкина ибыстрой походкой двинулась к метро.

— Ей ехать в такую даль! — покачал головойШумский. — И охота была мотаться!

— Вам тоже не ближний свет, — возразил Веня.

— Я на машине!

— Синий «Опель»? — от фонаря спросил Веня.

— «Опель»! — хохотнул Шумский. — Это вызагнули! «Запор». Всего-навсего.

Эльза Унт остро взглянула на Веню.

— Вас проводить? — мгновенно откликнулся он,словно взгляд ее был материальным и кольнул его.

— Да уж не стоит! — усмехнулась та. — Я живувот в этой башне.

Она подбородком указала на торчащий в двух шагах отсупермаркета дом.

— У вас и окна выходят на эту сторону? — веселоспросил Веня. — Угадал?

— Угадали.

— Что ж, пока! — торопливо попрощался он, заметив,что Нетушкина уже подошла ко входу в метро на опасно близкое расстояние. —Еще встретимся!

«Вдовушкины» босоножки были на довольно высокой танкетке,поэтому она продвигалась вперед достаточно медленно. «Ножки у нее все ещекрасивые», — признал про себя Веня, догоняя ее на лестнице и пристраиваясьв хвосте.

Следить за Нетушкиной оказалось проще простого. Она неозиралась по сторонам и уж тем более не оглядывалась назад. «Конечно,времени-то уже — страшное дело сколько! — подумал Веня. — И не боитсяже она шляться по ночам'» Те же мысли посетили его и на железнодорожнойплатформе, где было практически пустынно, если не считать двух подвыпившихмужиков, певших нестройным дуэтом «Хмуриться не надо, лада!».

Нетушкина, кажется, вообще не обращала внимания наокружающее. Она была погружена в себя, что было заметно невооруженным глазом. Иеще — здорово расстроена. «Неужели это я так задел ее нежные чувства?» — думалВеня, совершенно не представляя, как будет возвращаться домой, если сейчассядет вслед за «вдовушкой» в электричку. Сначала-то он хотел подойти к ней ещев вагоне метро и попробовать поговорить по душам, но потом шестым чувствомпонял, что это не возымеет на нее никакого действия. Она замкнется, и все.Возможно, ее надо напугать. Сильно напугать. Дать ей доехать до дома, а потомнеожиданно постучать в дверь и, когда она откроет, жестко настоять наразговоре.

Веня все еще придумывал, что лучше будет сказать Нетушкиной,когда подошла электричка, и он совершенно машинально вошел в пустой вагон,соседний с тем, куда села «вдовушка». Вслед за ним ввалились поддатые мужики.«Противно, — подумал Веня. — Я, конечно, мужчина и, конечно, недолжен испытывать страха. Но все равно ночью в почти пустом пригородном поездечувствуешь себя довольно неуютно. Хоть бы какой-нибудь наряд милиции прошел,что ли».

Он подошел к схеме, висевшей на стене, и, внимательно изучивее, высчитал, на какой по счету остановке выйдет Нетушкина. Промелькнулонесколько станций. Веня считал их, загибая пальцы.

— Давай, — сказал между тем один из мужиков,которые присели у выхода за спиной у Вени. Стук вагонов заглушил его голос.

— Думаешь, прямо сейчас? — засомневался второй.

— Я сказал: давай!

— Ладно.

Его приятель встал и медленно направился к беззащитнойВениной спине, спрятав руку в карман.