Артем молчал.

— Ладно. — Она вскочила и принесла письмо с вложенной в него запиской. — Читай.

— «Не согласишься на обмен, пеняй на себя. Срок — неделя», прочитал вслух Беглов. — Что это?

— Одно время я задумала поменять квартиру. Ленка отговаривала, мы даже поругались тогда. Она орала, что помогать не станет, а меня, дуру набитую, поменяют на тот свет. Перед тем как начать работать в казино, нашла сама этих дельцов и с тех пор не знаю, как от них избавиться. Сначала нормально разговаривали, а потом… Знаешь, что они мне стали предлагать? Двухкомнатную в Выхино, от метро еще на автобусе с полчаса пилить и ежемесячную доплату в размере трехсот долларов. Я, конечно, от такого варианта отказалась. Объясняла, говорила, что все, передумала, а они присосались, как клещи, не отстают, а теперь вот угрожать начали.

— Твоя подруга, похоже, права, ты действительно повела себя очень глупо. Лера, ну кто же так делает? Вроде самостоятельная женщина, разумная с виду, и такое легкомыслие.

— Ну вот, ты тоже… Я думала, подыщу вариант поскромнее. Для нас с Дашкой квартира велика, а мне так тяжело жилось последнее время! Что могла, продала. Знаешь, как одной ребенка воспитывать? Центр, школа у нас престижная, некоторых учеников на иномарках привозят. Мне плевать на иномарки, но когда не можешь купить ребенку самое основное… Думала, меняются другие люди, почему я не могу?

Артем покачал головой.

— Трехкомнатная на Украинском бульваре, просторная, в престижном доме… Да ты знаешь о том, что за однокомнатную на окраине идут на такие аферы и преступления, что волосы дыбом, а тут такой кусок. А главное, молодая женщина с ребенком, мужа нет, защитить некому.

— Ты сейчас опять говоришь, как Ленка, слово в слово.

— Да потому что… — Артем умолк. — Драть тебя некому. Напиши мне телефон этих деятелей.

— Я не знаю телефона.

— А как вы связывались?

— Они звонили мне сами.

— Вот видишь, при случае ты их даже найти не сможешь. Триста долларов будут тебе выплачивать ежемесячно! — усмехнулся Артем. — Надо же… — Сделаем так. Ни в какие переговоры с ними не вступай. Если позвонят, сошлись на меня.

— И что сказать?

— Что твоими делами будет заниматься Артем Семенович Беглов. Голос Артема прозвучал сейчас, как приказ.

— Ты такой всемогущий?

— С этой шушерой разобраться силы достаточно.

Лера поежилась.

— Мне становится страшно. Лена говорила, что ты очень влиятельный человек.

— Ты уже пожалела, что связалась со мной? — насмешливо спросил Артем.

Она сидела, подперев голову ладонью, и выглядела очень по-домашнему в этой позе.

— Нет. Не пожалела. Когда ты злишься, у тебя грубый голос.

— Я злюсь не на тебя.

— Знаю. Наверное, мне ко многому придется привыкать, — просто сказала она. — Думаю, ты сам жалеешь, что нашел себе такую неудачницу, которую нужно опекать и защищать.

Она грустно улыбнулась.

— Наверное, я должна все равно это тебе сказать. Лучше, если сейчас. Не знаю, чем ты занимаешься, вернее, точно, не знаю, поправилась она. — Могу только догадываться. — Она вздохнула. — Тебе подчиняются, тебя боятся, ты достиг влиятельного положения. То, что все это не просто так, понимают даже такие далекие от всего дуры, как я. Когда подыхала, помог мне ты, а не те, кто с утра до ночи колотит себя в грудь и произносит высокие слова. Мне плевать на все высокие слова в мире, я никому не верю и отношусь к людям так, как они относятся ко мне. По-другому я не умею. Может быть, для благополучного человека ужасно то, что я сейчас говорю, мне на это тоже наплевать. Я была по уши в дерьме и не видела выхода. Ты вытащил меня, благодаря тебе я почувствовала себя человеком.

Артем очень внимательно слушал ее.

— Почему ты молчишь? Мне было нелегко последнее время. Я все время прислушивалась к себе. Добро. зло… Все так поменялось в наше время.

— Ты хочешь сказать, что добро тебе сделал такой человек, как я?

— Нет. Не знаю… — Она растерянно смотрела на него.

— Нет, знаешь. Я хочу закончить этот разговор сейчас и больше никогда к нему не возвращаться. Лера, — Артем спокойно и строго смотрел на нее, — тебе придется принимать меня таким, как есть. Я не изменюсь. Этот мир очень жесток. Мне тоже приходится быть жестоким. Сейчас ты, если захочешь, сможешь уйти от меня. — Он, закусив губу, замолчал. — Я сделаю для тебя все, что обещал раньше: запись на телевидении, клипы…

— Как ты можешь так говорить! — Валерия заплакала. — Как будто я…

— Лера, — он взял ее за руку. — Я очень не хочу, чтобы ты ушла. Не могу тебе обещать ничего хорошего. Я такой, как есть, меня не изменишь. Меня можно только убить, но не сломать.

Валерия затрясла головой.

— Выслушай до конца. Скажу это один раз. Я буду вести тот образ жизни, который вел раньше. Ты часто не будешь знать, где я и что со мной. Это очень тяжело, девочка. Ты не будешь получать ответа на многие вопросы. Ты умная, добрая, хорошая женщина, очень желанная. После сегодняшней нашей ночи мне будет еще труднее с тобой расстаться. Только сегодня я понял, что ты по-настоящему дорога мне. Будет очень больно, если уйдешь, но удерживать тебя я не стану.

Чем дольше он говорил, тем спокойнее становилась Валерия. Ее милое заплаканное лицо выражало непреклонную волю. Она взяла его руку в свои маленькие ладони.

— Ты так говоришь, словно я готовлюсь стать женой декабриста или подругой революционера. — Она улыбнулась своей шутке. — Хватит запугивать меня сложностями. Надо же, — потянулась к нему, — первый раз встретила настоящего мужика, и на тебе — в шею гонят.

— Кто тебя гонит, глупая? — Он обнял ее и вдохнул запах волос, который стал для него родным.

Она обхватила его за шею.

— Знаешь что, — тихо вдохнула ему в самое ухо, — давай прекратим эти разговоры. Я все поняла. Я не хочу без тебя. И больше не будем об этом говорить. Ладно? Налей мне коньяку. Обычно не пью крепких напитков, но сейчас, чувствую, надо.

Она сидела, притихшая.

— Я так устала от этого разговора.

Лера взяла Тишку на руки и уселась с ним вместе к Артему на колени.

— Смотри, как притих, хозяина почувствовал, тоже, видно, устал, бедняга.

Она вытянула руку и снова залюбовалась браслетом.

— Ленка обомрет.

— Почему?

— Потому. Мы с ней обе такие невезучие на мужиков. К присутствующим это, конечно, отношения не имеет. Но правда, Лена только с виду рассудительная, а всегда в такое дерьмо влезет, что только диву даешься. Меня ругает, а сама… Где она только находит этих мудаков, ума не приложу.

— Не ругайся.