Именно в этой все более благоприятной атмосфере Кортес инициировал новый разрушительный набег, схожий по масштабу с успешными атаками на Истапаллапан и Тлакопан. На этот раз нападение возглавляли Сандоваль и Франсиско де Луго, а его целью был расположенный у дальней юго-восточной оконечности все того же огромного озера город Чалько, красотой которого Кортес и его люди любовались издалека, продвигаясь к Теночтитлану осенью 1519 г. Позже Кортес вспоминал, каким грандиозным успехом увенчалась эта экспедиция. Испанцы и их союзники выиграли несколько сражений, понеся лишь незначительные потери, тласкальтеки продемонстрировали свое мастерство в использовании европейских методов ведения войны, а сам Кортес лично принял вассальную присягу от нескольких правителей Чалько, которые отныне были свободны от тирании ацтеков[560]. И вновь рассказ Кортеса существенно расходится в деталях с реальностью, в которой правители Чалько не обращали на конкистадора особого внимания, ища союза с его сторонниками из Тласкаллана и Тескоко.

Тем не менее от месяца к месяцу инициатива начала постепенно переходить к конкистадорам. По местному обычаю, сезон войны заканчивался в апреле. Что касается Иштлильшочитля и его союзников-тласкальтеков, они решили все поставленные перед собой задачи: союз тласкальтеков с Уэшотцинго и Чололланом был сильнее, чем когда-либо, жители Тескоко наконец сплотились под началом одного лидера, Иштлильшочитля, который проявил себя талантливым военачальником, а Теночтитлан был изрядно ослаблен и постепенно оказывался в изоляции. Той весной их план состоял в том, чтобы на время прекратить боевые действия и укрепить свой контроль над только что покоренными данниками. Но Кортес жаждал совсем иного. Он все увереннее отправлял свои отряды на разведку, ближе и ближе подбираясь к самому Теночтитлану. В расположенном на острове в северной части большого озера Шалтокане он обнаружил старую дамбу. Он с восхищением лицезрел большую пирамиду в Тенайуке, посетил Аскапоцалько и даже рискнул вновь побывать там, где все напоминало о «Ночи печали». Узнав от союзных туземцев, что местные жители были безжалостно покорены ацтеками всего около 70 лет назад, он попытался пробудить в них эти горькие воспоминания, чтобы привлечь их на свою сторону. Не добившись успеха, Кортес позволил своим союзникам-тласкальтекам сжечь селение[561].

Вернувшись в Тескоко, Кортес услышал более обнадеживающие новости. С Эспаньолы прибыла еще одна экспедиция – седьмая со времен «Ночи печали»: три корабля доставили 200 человек, 60 лошадей, большой запас пороха и множество аркебуз и мечей. Корабли снарядили на средства Родриго де Бастидаса, товарища Хуана де ла Косы по экспедиции 1500 г. в залив Ураба. С тех пор Бастидас скопил хорошее состояние, торгуя жемчугом и рабами, а впоследствии стал видным судостроителем на Эспаньоле, добившись партнерства с генуэзскими банкирами из Севильи[562]. Это был явный признак того, что власти Эспаньолы наконец осознали важность событий в Мексике. Они даже назначили Хулиана Альдерете – человека, который, по иронии судьбы, когда-то был личным управляющим (camarero) Хуана Родригеса де Фонсеки, – официальным казначеем Кортеса.

Между тем неутомимый Гонсало де Сандоваль продолжал привлекать новых союзников. Когда он вернулся из серии походов, которые завели его южнее вулкана Попокатепетль, где он обнаружил чудесную долину с богатым и многолюдным городом под названием Куаунауак (современная Куэрнавака), Кортес послал его укреплять оборону Чалько, который атаковали силы Теночтитлана. По прибытии Сандоваль не нашел поводов для беспокойства, поскольку воины Чалько довольно успешно сопротивлялись своим бывшим угнетателям. Тем не менее было ясно, что новый правитель ацтеков, человек, сменивший Куитлауака после смерти того от оспы предыдущей осенью, не выказывал никаких признаков страха перед наступлением конкистадоров. Его звали Куаутемок, и он был сыном Ауисотля, предшественника Монтесумы. Он был очень молод, но обладал железной волей – его храбрость и беспощадность делали его идеальным кандидатом на роль преемника Куитлауака.

Одним из первых действий Куаутемока в качестве тлатоани стала казнь сыновей Монтесумы. Цель этой жестокой акции состояла не столько в том, чтобы устранить потенциальных соперников, сколько в том, чтобы подчеркнуть, что о каких-либо переговорах с кастильцами, которые и предопределили судьбу Монтесумы, не могло быть и речи[563]. Уже скоро Кортес убедился, с кем он теперь имел дело. Вскоре после Пасхи, 5 апреля, он отправился проверить, как идут дела у Сандоваля, и через неделю прибыл в Куаунауак. На обратном пути, в Шочимилько, он попал в засаду, устроенную группой воинов мешика, посланных Куаутемоком. Они переняли многие элементы испанской тактики и теперь использовали в бою толедские мечи и копья, которые испанцы потеряли при переправе через озеро годом ранее. Мешика окружили испанцев и могли бы без особого труда их прикончить, если бы не приказ пленить их для принесения в жертву. Кортесу удалось ускользнуть, но многим из его спутников не повезло: они были схвачены и принесены в жертву Куаутемоком, который приказал разослать их конечности по близлежащим городам как доказательство превосходства ацтеков[564].

В конце апреля Кортес решил, что настало время испытать бригантины. Строительство судов было завершено к январю, и их по частям доставили в Тескоко из Тласкаллана под надзором корабельного мастера Мартина Лопеса. В середине февраля конвой с триумфом вошел в Тескоко. Деревянные детали несли около 8000 воинов-тласкальтеков, образовавших процессию длиной почти 10 км. Барабаны и дудки возвестили об их входе под возгласы «Да здравствует император, наш сеньор!», «Испания! Испания!» и «Тлашкала! Тлашка-ла!»[565]. Кортес тем временем был занят, руководя строительством огромного канала, по которому бригантины должны были спустить в озеро, – ему безропотно помогал Иштлильшочитль, который мобилизовал тысячи денно и нощно рывших землю жителей окрестных деревень. К моменту завершения работ канал имел 2 км в длину, около 3 м в глубину и столько же в ширину. Он представлял собой, согласно самодовольным словам Кортеса в реляции Карлу V, «великолепнейшее сооружение, достойное восхищения»[566]. Сборка судов производилась на суше – отчасти для того, чтобы избежать нападений ацтеков с воды, пока шла работа. Несмотря на попытку ацтеков сжечь верфь, 28 апреля бригантины были наконец спущены под музыку на воду, развернули знамена и произвели залп из пушек[567]. Брат Бартоломе де Ольмедо отслужил мессу прямо на берегу[568]. Теперь Кортес был готов к решительному наступлению.

Он разделил своих людей на четыре отряда. Три из них должны были сражаться на суше под предводительством Педро де Альварадо, Гонсало де Сандоваля и Кристобаля де Олида; каждый из этих отрядов включал в себя около 30 всадников, 15 арбалетчиков и аркебузиров, 150 пехотинцев и значительные силы туземных союзников[569]. Четвертый отряд под началом самого Кортеса должен был действовать на воде и состоял из 13 бригантин, каждая из которых была вооружена пушкой и имела на борту около двадцати пяти человек и пять или шесть арбалетчиков и аркебузиров[570]. Три сухопутных отряда должны были взять под свой контроль три главных подступа к Теночтитлану: Альварадо должен был идти в Тлакопан, Олид в Койоуакан, а Сандоваль в Истапаллапан. Альварадо и Олид выступили первыми, 22 мая. Они достигли Тлакопана вечером 25 мая, в «час вечери»[571]. На следующее утро, согласно указаниям Кортеса, они двинулись к расположенному чуть в стороне от западного побережья озера «холму кузнечиков», Чапультепеку, где сломали деревянные желоба возле главного источника, который снабжал Теночтитлан водой по огромному акведуку. В последующие дни они попытались разрушить дамбу, ведущую к Теночтитлану, но в конечном итоге были вынуждены отступить под ударами воинов мешика, прибывших туда на каноэ. Около тридцати испанцев были ранены, и Олид отошел, заняв позицию в Койоуакане, примерно в 8 км к югу, и оставив Альварадо в Тлакопане, как и планировалось[572]. Это уже было начало июня, Сандоваль закрепился в Истапаллапане, и план Кортеса теперь состоял в том, чтобы плыть прямо туда и объединить с ним свои силы. Источники сообщают, что к его эскадре бригантин присоединился отряд в 16 000 воинов на каноэ во главе с Иштлильшочитлем – несмотря на явно преувеличенную численность, это были значительные силы, которые могли перемещаться по воде. Однако