Внутри вампир его проклял: этот маг не сказал ничего нового.

— У тебя есть братья или сестры? — предпринял ещё одну попытку он.

— Есть младший брат. — слегка напрягся Ятаган.

Уже интереснее.

— А сестра?

— Сестры нет. — настолько быстро и твёрдо выпустил слова маг, что никто не мог усомниться в их правдивости. Однако по напряжённым плечам и сжатым губам вампир сделал вывод, что сестра была или есть.

Либо она умерла, либо с ней связана очень любопытная история. — возликовал он про себя.

— Слюда. Я с Гор. Хочу стать профессиональным военным разведчиком. — с вызовом уставился парень на Каллида своими невыразительными холодными глазами.

Ещё один маг-загадка… — постарался по-дружески и ему улыбнуться тот.

* * *

— Ты теперь Иварин. — вполне дружелюбно, но мрачно ответил Бард, явно недовольный появлением чужака в семье, однако уступивший просьбе дочери.

— А Юстас? — тоже спокойно спросил Томас, поднимаясь с кресла.

— Мальчик останется без роду, но в твоей семье.

— Это что-то значит?

— Нет, ровным счётом ничего. — вяло пожал плечами маг, уже уставший от этого разговора, а потом протянул Томасу руку.

— Поздравляю Огонь, да будет Щит милосерден к тебе. — и вышел.

Немного удивлённый новоиспеченный маг полуобернулся к Волне, та с самым невинным лицом и заискивающей улыбкой стояла прямо за ним.

— Моё имя Сайрен. — неожиданно глухо произнесла девушка. — Я тебе доверяю…

— Как и я тебе… — тихо произнёс юноша, поражённый тем, что ему открыли самое сокровенное.

— Как волчонок? — небрежно уселась в кресло девушка поближе к огню. — Ты придумал ему имя?

— Да, назову его Восток.

Волна в удивлении приподняла бровь.

— Там Солнце восходит. — замешкавшись пояснил Томас, усаживаясь прямо на ковёр у камина.

— Новая жизнь… — протянула девушка.

Тут в голове у парня появилось воспоминание: Он уже сидел у похожего камина, уже ощущал похожее тепло. Его звали… Он видел мать…

Сон навалился на юношу, подавляя действительность. Он вновь вернулся туда, к огню в своём доме.

Неожиданно его обняли сзади чьи-то руки, возвращая в реальность.

— Пахнешь морем и солью. — прошептала ему в ухо Волна, зарываясь носом в волосы.

— Ты же не знаешь, что такое море. — рассмеялся Томас, накрывая её руки своими.

— Знаю, у нас просто нет моряков и кораблей, но всё это так завораживает. Надо быть очень храбрым, чтобы каждый день бороться со стихией.

На лице парня выступил лёгкий румянец, и он втайне порадовался, что из-за отблесков огня его не видно.

— Ты очень необычный парень, Томас, и это завораживает.

— А ты необычная девушка, Сайрен. — Волна тихонько рассмеялась.

* * *

София не могла заставить себя сказать родителям, что их сын и молодой матрос утонули, поэтому девушка поведала, что их отнесло течением от неё очень далеко, и она не видела их, продолжая цепляться за бочку. Траура по потере Юстаса не было, семья все ещё ожидала его возвращения, как ожидала и Софи, оставив брату с Томасом лазейку, если им вздумается вернуться.

Сегодня был бал. Бал в честь вернувшейся дочери.

Софи было почти 18, и на торжество съехались почти все завидные женихи Англии. Поговаривали, что сегодня леди сосватают за молодого аристократа. Многие хотели быть на месте её избранника, но никто не знал, кем он будет.

Накануне к Софи зашёл отец. Он был привычно резок, кратко излагая свои мысли. Он сообщил, что сегодня девушка должна выбрать себе жениха, либо же это за неё сделают родители.

— Постарайся хотя бы просто станцевать с каждым из них. — неожиданно мягко добавил он, выходя за дверь.

Через некоторое время в комнату пришла и мать. Она недолго распиналась о важности торжества, но под конец сказала:

— Бог спас тебя, доченька. Он хотел, чтобы ты вернулась к нам, хотел, чтобы ты выбрала себе мужа. Я понимаю, тебе нелегко, но не противься божьей воле, и он пошлёт тебе свое благословение.

Вот только спас меня Томас, а он ни в кого не верит… — с горечью подумала Софи, чувствуя, как неприятно начинает жечь в глазах.

Сам бал проходил в большой зале губернаторского дома. Гости всё прибывали и прибывали, и девушка сбилась со счета, отмечая всех тех, кто претендовал на её руку.

Первый танец и первый кавалер.

Усатый офицер королевского-морского флота. На вид ему было около 22, стройный, загорелый, с широкой улыбкой.

— Позвольте пригласить Вас. — галантно поклонился он Софи. Девушка, умело покраснев, приняла его руку.

— Вы очаровательны, мисс Кэмпбелл. — шепнул ей моряк, кружась по залу.

— Спасибо.

— Слышал о вашей утрате, выражаю свои соболезнования.

София изумленно посмотрела на него. Она ценила прямоту, но не такую и не настолько.

Похоже все моряки такие.

Томас при её уходе сказал, что она влюбилась в идеал моряка, но теперь, танцуя с одним из них, девушка чувствовала лишь презрение и брезгливость. Ей не нравились мысли этого человека, направленные только на то, чтобы возвыситься среди других любыми способами. Не нравилась его тяга к богатству. Более того, Софи подозревала, что привлекла этого офицера на остров вовсе не её красота, а щедрое приданое, обещанное отцом.

Вот и закончились эти ужасные три минуты.

Следующий танец. Следующий кавалер.

Молодой сын герцога Леннокса. Неплохой малый с даже каким-то детским лицом и прилизанными светлыми волосами.

— Сожалею о вашей утрате. — учтиво проговорил он.

— Мой брат не умер. — возвела глаза к небу девушка, начиная думать, что остаться в Рейнюме для неё было бы лучше.

— Да, конечно. — сочувственно закивал он в ответ.

Вскоре Софи обнаружила, что этот молодой представитель знатной фамилии ничем не лучше предыдущего моряка.

Хотя может это я предвзята?

Сын герцога соглашался с каждой её фразой, кивая всему, что вылетало изо рта девушки. Он не спорил, а на вопросы отвечал так, чтобы угодить ей, подчёркнуто вежливо. А этот его взгляд, такой жалостливый и сочувствующий, будто она умирает.

Нет, Томас не смотрел на меня так, даже когда мне было сильно плохо. Он злился, ругался, часто навещал, но никогда не жалел меня.

После танцев девушка была вынуждена заобщаться с ещё тройкой претендентов, все они были аристократами, но ни один из них не удовлетворил Софи. За время, проведённое в Рейнюме, девушка отвыкла от искусственного общества. Если месяц назад её бы позвали на такой бал, то она бы наслаждалась этими светскими ничего не значащими беседами, этими словесными пикировками.

Но сейчас вся эта вычурность её раздражала. София скучала по прямолинейности Томаса, по его решительности, твёрдости и уверенности.

В разгар беседы ей вновь пришло в голову, что никто из этих напомаженных вельмож не станет слушать её