От корабля Тинзы отделилось маленькое солнце, взлетело покрутой дуге и устремилось к «Гордости Императора». Судно немедленно сменилогалс, но как бы ни был быстр манёвр, увернуться ему не удалось — пламеннаясфера, брызгающая кипящим маслом, точно поразила цель. Одна из мачт «Гордости»вспыхнула, сломалась, как тростинка, и обрушилась вниз. Над судном поднялсястолб жирного чёрного дыма.

— Жду приказов, капитан!

Минотавры с детства обучены биться и умирать, глядя смерти влицо, но в бесполезной гибели нет никакой славы.

— Командуй поворот… Убираемся отсюда, надо известитьосновные силы.

— Он убегает! — завопил Азак. — Проклятый трус!

— Капитан не трус, — произнёс Рахм, не отводя глаз отимперского корабля. — Он хочет предупредить флот о нашем присутствии в этихводах. Сигналь Тинзе и остальным, пусть любой ценой предотвратят это.

Азак посмотрел на летящий на всех парусах «Корсар».

— Думаю, не надо. Тинза сама разобралась, что к чему.

И действительно, корабли, когда-то принадлежавшие Восточномуфлоту, не приближаясь к первому кораблю, зажимали второй. Это дало морякам«Гордости Императора» небольшую передышку — они вовсе не собирались сдаватьсябез боя.

— Залп катапульты! — закричал кто-то. Огненный дождьобрушился на «Драконий Гребень». Сам заряд пролетел мимо, но горящее маслообильно разлилось вокруг. Команда забегала по палубе с вёдрами песка, тушаочаги огня. Настало время и Азаку ввести в игру свою катапульту, но первыйвыстрел ушёл в море с далёким перелётом. Им попытался помочь один изповстанческих кораблей; «Рогатый Бог», но на полном ходу промахнулся, вместоэтого опалив соседа.

— Поворачивай «Гребень» ближе!

Их следующий выстрел пробил главный парус, затрепетавшийрваными кусками, и имперские моряки спешно закарабкались по вантам, стараясьего спустить. «Рогатый Бог» также пошёл на сближение, стараясь подавитьсопротивление, но порывистость капитана сыграла плохую службу — его корабльподставил борт под выстрел имперской катапульты. Промахнуться было нельзя, иогненный шар ударил в центр палубы, оставляя зияющую пробоину. Вспыхнул сильныйпожар.

— Азак! Всех матросов с оружием на палубу! «ДраконийГребень» шёл прямо на врага, с имперца успели выстрелить ещё раз, но снарядлишь бессильно зашипел в воде за кормой. Стрелять в ответ на таком расстояниибыло уже невозможно, и команда Азака вооружилась луками.

— Давайте, старые овцы! — вопил капитан, подняв руку. —Стреляйте, пока нас не утыкали стрелами!

Не успел он закончить тираду, как по палубе забили стрелы,один минотавр свалился мёртвым, другой схватился за раненую руку. Новый залпстрел накрыл корабль, пронзая паруса, вонзаясь в борт «Гребня», как причудливыеиглы.

— Слишком быстро, — сжал зубы Рахм — Они стреляют слишкомбыстра.

Азак опустил руку. Теперь уже поток стрел взлетел с«Драконьего Гребня», насколько мог видеть командующий, по крайней мере, одновражеское тело рухнуло в воду.

Ответный залп унёс жизни уже трёх моряков Азака. Тут вольныеминотавры взревели, выдав потрясающий по меткости ответ — шесть имперцеврасстались с жизнями, ещё несколько получили серьёзные раны.

Выстрелы с «Гордости Императора» получились слабыми инеточными. «Рогатый Бог» смог предотвратить распространение пожара, но там ужене думали о продолжении боя; к нему вынужденно свернуло ещё одно повстанческоесудно.

Но вот засвистели абордажные крюки, и суда сцепились всмертельном объятии. Командующий Рахм бешено сверкнул глазами, взмахнувогромной секирой. Он первым прыгнул на борт «Гордости Императора», издав боевойклич:

— За честь! За славу!

Вслед за ним с рёвом посыпалась опытная команда «ДраконьегоГребня». Секира Рахма уже собирала кровавый урожай, рубя всех, кто вставал напути. Бой закипел, палуба мгновенно стала мокрой от крови, минотавры нещаднорубились по всему кораблю — от мостика до трюма. Два сцепившихся судна словноисполняли дикий танец в океанских волнах, часто сверкали мечи и секиры.

Рахм на миг опустил секиру, чтобы отдышаться и оглядеть полебоя. В этот момент сверкнуло лезвие меча, едва не отхватив ему ухо. Командующийотпрыгнул назад, одновременно разворачиваясь к врагу, громадному минотавру сзолотым знаком на перевязи — капитану корабля.

— Вот и ты, мерзкий предатель! — проревел гигант, его килт имех были забрызганы свежей кровью. — Отступник! Сейчас я отрублю твою мерзкуюбашку!

Оружие с лязгом скрестилось.

— Я не отступник, — хищно прошипел Рахм. — Я по-прежнемуверен присяге, которую дал императору! Императору Чоту! А что ты скажешь наэтот счёт?

— Мой император — Хотак!

Оба бились одинаково хорошо, поэтому поединок затягивался,вокруг продолжало кипеть сражение, но для них все постороннее пересталосуществовать. Глаза капитана начали наливаться кровью, изо рта пошла пена,атаки становились всё более яростными и затяжными. Рахм понял, что на офицерафлота нисходит ярость берсеркера и теперь он будет биться, даже если останетсяодин против всех. Берсеркера можно остановить, только буквально изрубив накуски.

— Твоя гнилая голова будет висеть на колу в моём дворе! Аостальное я отдам на корм рыбам! — вопил капитан, его меч задел перила трапа и,не задержавшись, разнёс их в щепки.

Рахм в начале боя резким ударом достал противника, но теперьэкономил силы, больше защищаясь короткими, расчётливыми блоками. Несмотря наструящуюся кровь, капитан не выказывал никакой усталости, скорее всего, он и нечувствовал, что ранен.

Командующий ощущал, как тают его силы, — он с трудом ушёл оточередной бешеной серии атак. Не поддаваясь панике, Рахм решил применить хитрыйприём, сложность которого заключалась в том, что, если он не удавался, можнобыло прощаться с жизнью.

Он сделал широкий замах секирой, всем видом показывая, чтобудет бить в грудь, но, когда меч капитана взметнулся, чтобы парировать удар,Рахм сильно метнул оружие, целясь в ногу противника.

Секира в мгновение ока пронеслась по воздуху и с хрустомраздробила бедро моряка. На Рахма плеснуло кровью, а капитан «ГордостиИмператора» медленно рухнул на спину. Но даже тогда он не сдался.

Силы стремительно таяли вместе с потоком крови, хлещущим изноги, а он всё ещё старался нанести удар Рахму. Глаза пылали безумным огнёмярости. Командующий подобрал оружие и, одним быстрым ударом обезоруживслабеющего капитана, вторым прекратил его мучения.