уйти от преследователей. Непонятно правда, почему я еще жива. Возможно, это ненадолго.

— Доктор Гебия, приводите ее в порядок и доставьте ко мне. Время не ждет.

Снова пытаюсь встать, преодолевая тяжесть в голове. Если Ведо проживал такое состояние каждый раз после заморозки, странно, что он вообще мог после этого держать в руках оружие.

— Вам нельзя двигаться!

Я фокусирую свой взгляд на человеке рядом со мной. Это средних лет мужчина, одетый в белый комбинезон и окруженный по контуру едва заметным свечением. Бледный и черноволосый. Вся комната вокруг излучает голубоватый свет, и, кажется, в ней нет ни одного угла, словно я за скорлупой огромного яйца.

Человек в комбинезоне что-то наклеивает мне на запястье. Уже знакомый метод введения медикаментов, но мне не нравится, что я это не контролирую. Сознание, однако, постепенно проясняется, в голове всплывает рой вопросов. Ответы на все я хочу получить немедленно.

— Где я?

— Вы в безопасности, — отвечает мужчина, снова не раскрывая никаких деталей.

Мои лодыжки и руки начинают охватывать поды, вырастающие из стола, на котором я лежу. Высвобождаю одну руку, касаюсь своего виска и к своей радости обнаруживаю имплант. Однако, когда я пытаюсь мысленно обратиться к Илме, она молчит.

— Тогда выпустите меня!

Я срываюсь-скатываюсь со стола, а когда поднимаюсь, сталкиваюсь нос к носу с…

— Ведо?!

— Доктор Гебия, кажется, вы чересчур стараетесь. Думаю, Тетис уже в порядке.

Человек, стоящий предо мной очень похож на Ведо, но одет в балахон, наподобие нарядов Зилона. Будто вступил с ним в одну секту и скоро будет рассказывать про религию каждому встречному.

— У меня только три вопроса. Сколько времени прошло, где мы и сможешь ли ты бежать в этом платье?

Ведо озадаченно оглядывает свой наряд, но последний вопрос игнорирует.

— Мы на планете Синук, — отвечает он, — Идем, я все разъясню по дороге.

Под вялые протесты доктора мы покидаем помещение и выходим в широкий коридор с высокими сводами. Освещения очень мало — даже потолок не видно.

С трудом переставляю ноги, и Ведо приходится подстраиваться под мой шаг. Тело налито свинцом и плохо слушается, но хорошо, что передвигаться самостоятельно я вполне могу.

— Ты провела в криокамере неделю, — поясняет он.

— Как тебе удалось спастись?

— Илма в последний момент подала сигнал бедствия. На счастье, в систему Солнце вошел дружественный нам корабль.

— Если эти твои друзья такие же, как все остальные, то нам пора уносить ноги, — замечаю я, однако Ведо не разделяет моего настроения, будто холодом обдает.

На мгновение я задумываюсь: тот ли это человек, которого я знала?

— Эти друзья особенные.

— Ты не хотел подавать сигнал бедствия, ожидая, что нас найдут преследователи. Как Илма смогла это сделать?

“Вы, люди, думаете, что я всего лишь программа, но мне тоже не хочется умирать”, - в голове раздается знакомый голос, и я рада его слышать так же, как видеть Ведо, — “Господин Исир уже был близок к смерти от удушья, к тому моменту как…”. Ведо недовольно щурится, и голос прерывает свою речь.

— Зачем ты так с ней… Подожди, а что за дружественный корабль? И почему мы не дружили с ним раньше?

— Потому что он принадлежит флоту планеты Синук. А это последнее место, где бы я хотел оказаться.

Ведо и я идем вдоль открытой галереи с высокими проемами окон. За ними открывается невероятный вид: на планету опускаются сумерки, и в сиреневом небе проступают размытые очертание двух местных светил, опускающихся в простирающиеся до горизонта серые воды океана.

Не было видно ни какого-либо города, ни даже суши, только волны, поблескивающие в свете уходящего дня. Я вспоминаю, что слово Синук, должно быть, происходит от слов “океан” или “синий”.

— Тогда что мы здесь делаем? — задаю резонный вопрос. Мой спутник не похож на человека, которого удерживают насильно. Нет, Ведо в своей среде — это заметно по его новым манерам и умению держаться. Более чуждым чем раньше.

— Мы здесь, потому что miitrak планеты пообещал тебе свою защиту. И я думаю, это хороший шанс.

Слово Miitrak к архитекторам вроде бы не имело никакого отношения. Его можно было перевести как хозяин или президент. Или даже император. Сложно переводимое понятие, однако, оно дает понять, кто здесь главный. А главный значит сильный.

Я останавливаюсь.

— Ведо, объясни по порядку, что происходит, что это за miitrak, и почему он проявляет ко мне какой-то интерес? Мы что, опять в лапах архитекторов?

— Объяснить все по порядку довольно сложно, — Ведо тоже останавливается, — А если вкратце: планетой управляет семья Аэрия. С ее главой меня связывает давний долг. В каком-то смысле нам оказывают услугу за услугу: я выполняю свою часть обязательства, а в обмен они принимают тебя в свою семью, и тогда ты станешь nariat, человеком цивилизации.

— Так просто? — удивляюсь я.

— Аэрия имеют большой вес в обществе. Это обеспечит твою неприкосновенность. По крайней мере, я на это надеюсь.

— В чем тогда подвох?

— Я тоже обязан войти в семью Аэрия.

— Не самая худшая перспектива для приговоренного преступника. Разве это плохо?

— Это значит, я должен буду дать присягу на верность, — отвечает Ведо и под моим вопросительным взглядом поясняет: — Очень давно мой предок имел неосторожность поучаствовать и проиграть в ninanh nighiauk — поединке за право с предком Аэрия. В обмен на жизнь он обещал услугу. И вот, спустя многие тысячи лет, они требуют вернуть долг, а в качестве оплаты настаивают на объединении семей. От моей, как видишь, мало что осталось. На практике же это означает, что я должен уступить им Цею. Равно как и свою свободу.

Пока я размышляю, хорошая ли это сделка, Ведо продолжает:

— Но если уж я должен продать свою шкуру, то почему бы не поторговаться о цене?

— Ну хорошо. Я одного не понимаю. Если ты владелец собственной планеты, то, получается, тоже miitrak, разве нет? Архитекторы ополчились против тебя, а каких-то там Аэрия они, думаешь, послушают?

— Сейчас я ни в чем не могу быть уверен. Но все может получиться, — отвечает Ведо, — Ты ошибаешься, я не правитель и не могу им быть. Только vearin, чье предназначение — Просвещение, могут вести народ. За мной народа нет. За мной нет никого. За Аэрия идут миллионы. С этим придется считаться.

Не знаю, чего не договаривает Ведо, но все выглядит крайне подозрительным. Почему загадочные Аэрия вцепились именно в него?

— Сейчас глава семьи Аэрия хочет говорить с тобой. Вот куда мы направляемся.

Ведо проводит нас через галерею, и мы оказываемся перед