— Вселенной?! Это… невероятно, Дэко! Ведь это…

— Да-да, колоссальный прорыв. Хотя пока его возможности сильно ограничены объемом передаваемой информации и лишь одним сеансом связи. Я хочу, чтобы ты доставила этот образец на Рею и добилась его доставки в министерство обороны. Я должен был сделать это давно, но возможности мои невелики, так что… Вы вовремя.

— Но как? — я тоже перехожу на шепот, — Ты не хуже меня знаешь, на Дионе и Рее — я преступница! К тому же нельзя отдать его в руки первому попавшемуся солдату!

— Найди способ, как. У меня шансов ещё меньше. Возможно, это станет гарантом твоей невиновности, поможет получить помилование.

Я забираю цепочку, вешаю себе на шею и прячу устройство на груди. Если я хочу вернуться домой, то, возможно, оно действительно может стать моим пропускным билетом.

В этот момент Ведо открывает глаза, очнувшись после короткого сна. Он касается ладонью окровавленной щеки, и я замечаю краем глаза, как Дэко прячет в карман наполненную колбу. Я ничего не говорю, просто протягиваю Ведо оставшиеся чистые салфетки. Он подозрительно смотрит на меня, но забирает их и тут же прикладывает к своему лицу.

— Нам пора, — говорит он, поднимаясь, — И вам тоже следует поспешить домой. Не пренебрегайте моим советом.

Ведо целеустремленно направляется к выходу, я следую за ним.

— Да, кстати, — уже находясь в дверях произносит Ведо, — я должен предупредить, что на изучение информации, содержащейся на карте понадобиться несколько лет. А на воплощение ее в реальность, то есть постройку подобного летательного аппарата, у вас уйдет не менее трех поколений. Но как только мои соплеменники обнаружат активность сатурнианцев в этом направлении, они найдут способ ее остановить. Если вы сегодня окажетесь дома и останетесь в живых, то сможете пронаблюдать, насколько длинные руки у нашей цивилизации и как далеко они могут дотянуться. Вот только с информацией на этой карте дела будут обстоять гораздо серьезнее. Так что подумайте, хотите ли вы, ради минутной славы уничтожить свою собственную цивилизацию в очередной раз? Ведь после апокалипсиса, о вас некому будет вспомнить.

Я смотрю на Дэко и вижу, как его глаза округлились, а сам он, словно пригвожденный, замер, сжав кулаки в карманах комбинезона. Я ничуть не сомневаюсь в словах Ведо. Я видела, как далеко могут пойти лиамедцы. Вспоминаю про то, как Ведо отзывался о моем брате и понимаю, что тщеславие и любопытство наверняка заглушат в нем голос страха. Или разума — как посмотреть. Открываю рот, чтобы что-то сказать Дэко, но Ведо хватает меня за руку и выводит из лаборатории.

Глава 18. Многие жизни и вечность

— Ты думаешь, он будет хранить эти сведения в тайне? — наконец задаю мучающий меня вопрос. Ишияк уже направляется к Рее. Я ужасно нервничаю перед своим возвращением домой и не могу скрыть этого. Возможно, возвращение — действительно не самая лучшая идея. Но теперь помимо иррационального желания, у меня есть еще и цель — передать союзу устройство Дэко.

— Почему ты спрашиваешь об этом меня? — Ведо, сидит в соседнем кресле с сосредоточенным видом. Он попросил Илму вывести детальную карту системы Сатурн а также сведения о потенциальном местонахождении других сатурнианских и лиамедских кораблей и теперь внимательно ее изучает.

— Ты говорил, что лучше знаешь моего брата, — я говорю так, словно мы ведем непринужденный разговор, хотя сложившаяся ситуация меня очень сильно волнует. Да, не исключено, что у меня еще будет шанс поговорить с Дэко. Но теперь я понимаю: он едва ли будет меня слушать, если уже принял решение. В то же время не могу сама себе ответить на вопрос: как бы я хотела, чтобы все сложилось? Обладание межзвездным флотом — соблазнительная цель. Но она не имеет смысла, если Сатурн, последний оплот человечества, будет уничтожен. А я ни на секунду не сомневаюсь, что архитекторы на такое способны. Все, что я нашла в информационной базе об истории людей, весь мой опыт прошедшего месяца — все говорит об этом.

— Я не говорил, что знаю его лучше. Я лишь сказал, что ты его плохо знаешь, — Ведо, наконец, отрывается от карты и обращает внимание на меня. Отчаяние, которое он видит в моих глазах, делает его чуть разговорчивее, — В любом случае, ему понадобится время, чтобы разобраться во всей информации, проверить ее и сделать свои выводы. И время это — немалое.

— Зачем ты вообще это затеял? Зачем отдал ему эту информацию?

— Ради собственной жизни, разумеется. Раз твои сестринские увещевания были неубедительны.

— Тебе надо придумать ложь поизобретательней. Еще несколько дней назад ты ни в грош не ставил свою жизнь, а сегодня вдруг вымениваешь ее на самый главный секрет Лиамеды.

— Во-первых, ты ошибаешься на счет самого главного секрета. Самый главный секрет Лиамеды — это ее существование. И его я уже давно раскрыл. Тебе.

Я лишь фыркаю в ответ. Чувствую себя ребенком, которого пытаются убедить, что фантики в его руках — это деньги.

— Во-вторых, — продолжает Ведо, — еще несколько дней назад ты сама столь жертвенно спасала эту самую мою жизнь. Должна быть рада, что тебе удалось. Считай, что ты меня убедила в ее важности.

Я разочарованно качаю головой. Конечно, я ни на минуту не верю ни единому слову в его саркастичной речи. Но тем не менее я знаю одно и не собираюсь этого скрывать:

— А я и рада. Только это обрекает на погибель Дэко. Он не устоит перед тем, чтобы сделать великое открытие.

— Вовсе необязательно, — возражает Ведо, — Еще раз: ты плохо знаешь своего брата. Дэко не глуп. Он очень даже умен и будет осторожен.

— Но мне же ты эту информацию не раскрыл, — напоминаю я и добавляю уже чуть тише, — И сказал: это потому что хочешь, чтобы я выжила.

— Верно. Ты бы не смогла хорошо распорядиться полученными знаниями, вернувшись на Сатурн. За тобой, как за носителем уникальной мутации, пристально наблюдали. И хотя твой брат имеет схожую мутацию, он не может иметь потомства, а стало быть асболютно неинтересен ни архитекторам, ни кому-либо иному.

Меня удивляет как просто Ведо говорит о столь личных вещах.

— Ты очень осведомлен.

— Конечно, ведь я наблюдаю за вами очень долгое время.

— Всю нашу жизнь, — киваю я. Лишнее напоминание о том, что за Сатурном постоянно следят, мне не нравится.

— Больше, чем жизнь.

А вот это что-то новенькое. Замечание Ведо заставляет меня насторожиться:

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты еще сама не поняла? Мы встречаемся