– Растерялась. Не знала, что ей делать. Вроде и с мамой хотела, а вроде…

Арина не договорила – не могла сказать точно. Не стала потом выпытывать у Евы, что она почувствовала, и та не заговаривала о случившемся, не спрашивала про маму. То ли не решалась, то ли боялась расстроиться сильнее, то ли действительно слишком отвыкла и больше не ощущала с ней связи. Наверное, такое тоже возможно, если почти не встречаться.

– Они давно виделись?

– Не помню, – произнёс Котенков, будто отмахнулся от неприятного. – Наверное. Вика, как поняла, что не получится Еву у себя оставить и за неё деньги тянуть, ею мало интересовалась. Что-то там привозила на дни рождения, и то в основном через меня передавала. Я и не возражал. Мне казалось, так даже лучше. Объяснил Еве, что мама теперь живёт очень далеко, очень занята и ей сложно приехать. И, если не считать «далеко», то так и получалось. Потому и странно. С чего вдруг Вика объявилась? И не раньше, именно сейчас. Да ещё не напрямую ко мне, а через адвоката. Обычно она проще. Не особо во всём этом разбирается.

– Всё-таки думаешь, кто-то её надоумил? – обеспокоенно уточнила Арина. – Помог?

Мысль мелькнула, но она её отогнала, а Котенков молчал, смотрел на неё и молчал, беззвучно постукивал пальцами одной руки по столу, скорее всего, даже не осознавая движения.

– Арин, – произнёс наконец, и опять сделал паузу, потом поинтересовался осторожно: – А этот? Бывший твой. Он кто?

Она пожала плечами, пытаясь не отнестись слишком серьёзно.

– Да он не сказать, чтобы прямо богатый. Ну… обеспеченный. – И деньги не любит на что-то стороннее тратить, слишком ценит потраченные на них собственные усилия. Нет, Борис не жадина и не скряга, но просто так своими финансами не разбрасывается, вкладывает с умом. – Сотрудник администрации.

– У, – кивнул Котенков, и Арина не выдержала, спросила напрямую:

– Ты думаешь, он?

– Не знаю, – Котенков скривил угол рта. – Может, и глупость.

– Ну, если честно, – неохотно призналась она, – я тоже подумала. Но… – замотала головой, развела руками, – неужели? Это же правда глупо. Из-за меня? Господи! Девушек других нет? Ну вот ты бы так сделал?

– Не знаю, – повторил Котенков, усмехнулся. – Всё может быть.

– Лёш, ну прекрати, – возмутилась Арина. – Это ведь жизнь, не кино. Вот что это? Месть? Но ведь ты-то не при чём? Мы же не из-за тебя расстались, а потому что…

Выговаривать вслух причину не хотелось, да он и так прекрасно знал, потому и не стал ждать завершения, вывел негромко:

– Других всегда обвинять легче. Но дело даже не в этом. – И тут же произнёс, твёрже, уверенней, громче: – Короче, не заморачивайся. Разберёмся. Вику я теперь хорошо знаю. Пусть поздно, но всё же лучше, чем никогда. А это и правда нелепая идея. Забудь.

А получится? Или действительно стоит попробовать? Хотя бы ненадолго. Чтобы не зациклиться на одной мысли и эмоции, чтобы не впасть в отчаяние. Ведь если всё это устроил Борис, значит, виновата…

Нет-нет-нет, решила же пока не думать, не верить. Ну ведь на самом деле маловероятно.

– Ты ужинать будешь?

– Буду, – кивнул Котенков, опять притягивая её к себе – А потом спать завалюсь. Ничего?

– А у меня-то зачем о таком спрашивать? – удивилась Арина, обняла его, улыбнулась. – Думаешь, я стану тебе запрещать?

Он коротко поцеловал её, упёрся лбом в её лоб, спросил тихонько:

– Придёшь ко мне? Когда все уложатся.

– Приду, – даже не задумавшись ни на секунду, выдохнула она.

Конечно. Арина и сама, наверное, больше не сможет где-то ещё, не с ним. И сейчас не очень-то хочется отпускать его от себя, размыкать объятий. Даже взгляда не отвести.

– Лёш.

– У? – Котенков довольно зажмурился. – Вот как у тебя так получается? Скажи ещё раз.

– Лёш.

Он опять легко коснулся её губ, только уже пальцами, провёл медленно, словно действительно изучал, как, и опять громко выдохнул, потом спросил:

– А Ева где?

– У Макара, – откликнулась Арина.

– Это хорошо, – заключил Котенков, и она встревожилась, предположив, что он рассказал ей ещё не всё.

– Что она с Макаром?

– Что вы все у меня есть.

Арину будто окатило ласковым теплом, даже сердце зашлось и, когда остальные уже улеглись, а Ева даже успела заснуть, она, как обещала, пришла к нему в комнату. Котенков тоже спал, но сразу почувствовал, что она рядом, так до конца и не просыпаясь, обхватил её, подтянул поближе, уткнулся носом в шею и даже засопел довольно. Арина обняла его голову, запустила пальцы в волосы, улыбнулась, не удержавшись, блаженно прикрыла глаза.

Хотя в душе что-то по-прежнему неприятно скребло, но сейчас – здесь, с ним – легко получалось этого не замечать.

Всё потом. Завтра.

Хотя и с утра из-за привычной будничной суеты какое-то время удавалось игнорировать царапающую изнутри тревогу, отгораживаться от неприятных мыслей. Но стоило попрощаться с Евой и Макаром перед школой, проводить их взглядом…

Видимо, именно эта случайная символичность ситуации и оказалась всему виной. Арина успела сесть в машину и даже немного отъехать, а потом пришлось опять сворачивать к тротуару, парковать, глушить двигатель – она просто переставала следить за дорогой, погружаясь в мысли слишком глубоко – поэтому лучше остановиться и всё-таки разрешить себе подумать. Хотя бы окончательно разделаться с предположениями, что и за неожиданными проверками, и за внезапным появлением Вики может стоять Борис.

Может? Да. Но вряд ли. Маловероятно. Зачем ему это сдалось? И любви-то особой между ними не было – симпатия, максимум влюблённость. Это не тот случай, когда с первого взгляда накрывает с головой, вспыхивает и не гаснет. Между ними огонь разгорался медленно. Точнее, они старательно пытались его развести. Пламя вспыхивало, опять опадало, стреляло искрами, дымило, чадило. Наверное, в конце концов всё бы и получилось. Если бы внезапно в костёр не плеснули водой.

Скорее всего, они оба виноваты в разрыве. И Борис со своими бесконечными подозрениями, душными поучениями и недоверием. Иногда Арине вообще казалось, что слишком часто, даже не всегда осознанно, сопротивляясь чрезмерному давлению, она поступала ему назло. Но основная её вина всё-таки заключалась в другом. Она не решалась признаться честно, даже себе, что ничего не получается, что пора положить этому конец. Она словно пряталась за их отношениями от зарождающегося нового чувства и упёрто пыталась собрать назад однажды рассыпавшийся пазл, прекрасно осознавая, что ничего не выйдет – часть деталей навсегда потерялась.

И Борис тоже всё прекрасно чувствовал. Оттого и цеплялся вечно, оттого и не доверял. И ведь это наилучший выход – расстаться. Не вычеркнуть другого навсегда из жизни, а просто лишний раз не вспоминать. Не такая уж она королевишна, чтобы сильно жалеть о её потере. Тем более настоящей любви так и не вышло.