Все необходимые измерения и съемки подходов к Роченсальму, без которых нельзя построить надежной обороны, в то время не были еще сделаны. Рельеф дна в районе архипелага был, без сомнения, лучше известен шведам, чем русским. Всю эту огромную работу по проведению гидрографических съемок начал Траверсе летом 1797 г. Поскольку лето на этой широте короткое, съемки продолжались и в следующие годы.

В эти же годы Траверсе в ходе регулярных маневров испробовал тактику совместных действий канонерских лодок, гребных фрегатов и шебек.

Павел, довольный ревностным отношением Траверсе к службе, указом от 17 февраля 1797 г. наградил его орденом Анны первой степени[128]. Вместе с орденом Траверсе получил имение в пять тысяч восемьсот восемнадцать десятин (около 6356 га).

Земли, подаренные Траверсе, входили в состав государственных. Они располагались в Пензенской губернии, южнее Казани, в Краснослободском уезде, более чем в тысяче трехстах километрах от Санкт-Петербурга — примерно четыре недели езды. Это восточная граница известного своим плодородием Черноземья; часть земель покрыта лесами, находящимися в хорошем состоянии, часть используется для выращивания различных зерновых культур. Помещичьей усадьбы нет, но есть две деревни, Синдорово и Колопино. Итак, Траверсе стал владельцем земли, богатых рыбой рек, мельницы, домов и тысячи государственных крестьян.

В России “подушный” счет велся только для мужчин, так что число жителей этих деревень было, наверняка, больше — к нему добавлялись женщины. Траверсе распорядился провести точную перепись и выяснилось, что и мужское население на восемьсот душ превышало указанное в дарственной. Он доложил об этом царю, который пришел в восхищение: “Неужели мне наконец-то Бог послал честного подданного? Надо подарить ему еще крестьян”. И действительно, некоторое время спустя он подарил маркизу второе имение в Воронежской губернии.

Траверсе предложил своему преданному слуге, Пьеру Говену по прозвищу Гренадер, отправиться в пензенское имение управляющим. За время, проведенное в Роченсальме, Говен научился говорить по-русски. Он всегда был вместе со своим хозяином: сначала последовал за ним из замка Траверсе в Париж, затем в Швейцарию, в Финляндию и в Россию. Никто не знает его возраста, но в 1809 г. он говорил о тридцати годах, проведенных в услужении. Осенью 1799 г. верный Говен уехал в Пензу. С тяжестью на сердце он расставался с хозяином. В Синдорово он проведет долгие годы в нелегких трудах и заботах.

Зимой 1797 г. французская колония в Санкт-Петербурге пополнилась весьма важным лицом. Луи Жозеф принц де Конде, главнокомандующий армией эмигрантов, попросил Павла I предоставить убежище ему и его подчиненным: средств на содержание армии больше не оставалось. Император, не забывший великолепный прием, оказанный ему в Шантийи, пригласил его в самых любезных выражениях в Санкт-Петербург, обещая принять вместе с ним всех его офицеров, дворян и солдат.

Маркиз де Траверсе нанес визит принцу в Таврическом дворце, который ему предоставил царь сразу по приезде. Встреча вышла теплая: Конде и Траверсе было что вспомнить. Принц с любопытством расспрашивал маркиза о нравах и обычаях страны, в которую его занесла судьба. Не меньший интерес он проявлял к характеру и планам российского самодержца.

Парадоксальным образом Траверсе, входящий в “морской кружок”, с которым часто советуется царь, чувствует себя по отношению к Павлу I человеком более независимым, чем принц Конде. Принц, осыпанный благодеяниями императора, должен слушать его речи и каждое воскресенье гарцевать на пару с герцогом Ришелье на скучнейших гатчинских военных парадах.

Некоторое время спустя маркиз получил от принца приглашение на обед. Принц уже успел перебраться в дом Чернышевых, один из самых красивых в Петербурге, ему его также предоставил Павел. Вылезая из экипажа, Траверсе был немало удивлен, увидев над входом герб Конде и надпись: “Отель Конде”. На лестнице были выставлены знамена с гербами Франции и России, с вышитыми по углам лилиями. Это подарок царя его другу Конде: эти знамена предназначены для тех полков, которые придут в Россию весной, с установлением пути.

Как заметил Траверсе, “французов было на обеде так много, что, казалось, ты находишься не в Петербурге, а в Шантийи. Нас всех приятно поразила та щедрость и гостеприимство, с какими император принимал нашего принца”.

Такой же теплый прием Павел I оказал сыну принца Конде герцогу Энгиенскому и его девятнадцатилетнему племяннику герцогу Беррийскому, второму сыну графа д'Артуа, будущего короля Карла X, которого в свое время принимала императрица Екатерина II.

Граф Прованский, будущий Людовик XVIII, также нашел приют в России, но близких отношений с санкт-петербургским двором у него не установилось. Французы, желающие приветствовать своего принца, отправлялись в Курляндию, где он обретался в не слишком комфортабельном Митауском замке. Царь предоставил в распоряжение брата Людовика XVI эту несколько мрачную, хотя и эффектную резиденцию вместе с пенсионом в шестьсот тысяч ливров.

Через три месяца после своего приезда в Россию Конде присоединился к своим войскам, расквартированным в Подолии. Впоследствии он отправится в Италию, где под началом Суворова будет сражаться с армиями Моро и Макдональда.

По приказу генерала Бонапарта французская дивизия по пути в Египет овладела в июле 1798 г. Мальтой, одним из форпостов христианства, резиденцией ордена рыцарей св. Иоанна Иерусалимского. Рыцари ордена были превосходными моряками и располагали одним из лучших европейских галерных флотов. Они обороняли Запад от мусульман и боролись за освобождение рабов. Многих из них Екатерина II пригласила на службу в Россию.

Мальта, расположенная к югу от Сицилии, — важнейший стратегический пункт и поэтому была предметом притязаний Англии, Турции и России. Часть мальтийского флота после занятия острова была присоединена к французской эскадре, а два десятка мальтийских рыцарей решили сопровождать Бонапарта в его египетском походе[129]. Известие о том, что французская эскадра, стоявшая на якоре в Абукире, была уничтожена Нельсоном, потрясло всю Европу.

Остальные рыцари рассеялись по всему свету. Павел I пригласил их в Россию и решил восстановить здесь Мальтийский орден. Собравшись в Санкт-Петербурге, мальтийские рыцари объявили о низложении великого магистра Гомпеша, бежавшего от Бонапарта в Триест.

Великий магистр направил Павлу письмо, в котором заявил о том, что передает ему все свои полномочия. 18(29) ноября 1798 г. великим магистром был избран российский император. Он распорядился учредить в России великий приорат с византийским обрядом, аналогичный по своему статусу приорату русских греко-католиков.