– А почему именно Путина? – я вылил в заварник остатки кипятка и снова набрал воды в чайник.

– Какая разница? Рифма там была красивая…

– К Путину или к жопе?

– Ой да иди ты! – Игорь обиделся, вскочил и ушел к окну.

– Так может, у тебя призвание? – не отставал я.

– Про жопу петь?

– Ну, или про Путина… Писал красивые песни – так их уже до тебя вагон настрогали, а ты открыл новое веяние! Лови волну, дружище!

Игорь что-то пробормотал, пролил на носок горячий чай, матюкнулся сквозь зубы, потом резко ушел, забыв попрощаться.

…

Через два дня я снова увидел его в новостях – опять повязали. Перед этим Игорь стоял у Кремля и пел, что, если объединить Украину, Беларусь и Россию и назвать союз по первым слогам имен глав государств, то будет Союз Зелупу.

Я наморщил лоб… Зе-Лу-Пу. Точняк!

Глядя, как его с выкрученными руками пихают в «бобик» перекрестил, на всякий случай, телевизор.

Либо от того, что я был неверующий, либо крестить надо было не по диагонали – Игорю дали восемь лет. Первое свидание разрешили через два года – я тут же упаковал чай, сигареты и конфеты и поехал к нему в Сибирь.

Тщательная проверка, документы, злые пустые взгляды. Маленькая комнатка, стул, толстое стекло, телефон. Через пять минут по ту сторону стекла Игоря вывел охранник, снял наручники, кивнул на стул – тот сел, кивнул мне, взял трубку.

– Игорь, что за рифма была? Второй год мучаюсь.

– Какая еще, в жопу, рифма? – тюрьма на пользу Игорю не пошла – голос у него погрубел, а в движениях появилась ленца и развязность.

– Вот-вот! К жопе или к Путину… В твоей песне у Кремля!

– Да иди ты!!! – он вспылил, запулил трубкой в стекло, что-то крикнул – но я уже не слышал. С той стороны подбежал охранник и увел моего друга обратно на зону.

…

– Мне Зелибоба предлагает сделку – я ему килограмм пряников, а он мне штырь.

Два часа ночи, неизвестный номер – но Игоря я все же узнал.

– Зачем тебе штырь? – спросил я, зевая.

– Надо. Пришли кило пряников на мое имя.

– Кто такой Зелибоба? – но он уже кинул трубку.

…

Пряники ушли по адресу. Через три дня по новостям передали, что сибирские зэки подняли бунт. Я сверил город… да, друг сидел именно там.

Еще через день бунт подавили, а ряду заключенных решили ужесточить наказание, среди них был и Игорь. О причинах толком не говорили.

Я решил бороться за друга. Нашел юриста… Адвокат взял с меня аванс, потом вызвал, и минут десять поил теплой минералкой без газа, объясняя, почему все очень плохо.

– Понимаете, все бы ничего, но этот чертов штырь…

– А что со штырем?

– Да не берите в голову. – он махнул рукой. – Самое главное сейчас – это чтобы его не перевели на «строгач» и не накинули еще лет десять… Я знаю несколько важных людей, но это обойдется вам примерно в… – и он назвал сумму моего дохода лет за семь. Наверное, я побледнел – он кивнул, пробормотал «понятненько» и проводил до двери.

Да что за штырь то такой?

…

Через месяц с Игоря сняли обвинение и выпустили. Еще через две недели он пришел ко мне в хорошем, сшитом по мерке, костюме, в сияющих ботинках из крокодиловой кожи и настоящим ролексом на руке. Принес хороший коньяк, торт и буженину.

Неудобно было расспрашивать, поэтому говорили больше о будущем. Игорь баллотировался в мэры, метил в государственную думу, у него была невеста – Мануши Чхиллар, Мисс Мира 2017.

На мой пристальный взгляд он вздохнул:

– Ну и что, что из Индии… Знаешь, какая она гибкая?

И начал рассказывать про Гватемалу и Куала-Лумпур, из которых он вчера вернулся самолетом – сказал, после двух лет в Сибири захотелось погреться…

Под конец рассказа я не выдержал.

– Как? Объясни мне, как?!

Он вздохнул. На стол лег, звякнув, металлический штырь – железная палка с кольцом на конце, длинной в мою руку по локоть. Я взял, взвесил – холодный, тяжелый…

Посмотрел на Игоря, тот пожал плечами – как хочешь, мол, так и понимай. Глянул на часы, сослался на дела, оделся, пожал руку, щелкнул дверной ручкой…

– Скажи хоть, что за рифма то была? Ты знаешь, какая.

Он остановился на пороге, посмотрел в пол. Было видно, что даже уши покраснели.

– Путин-кунжутин. – буркнул он и торопливо хлопнул дверью.

Игорь, твою мать…

– А почему кунжутин то? Почему кунжутин?!! – орал я уже в окно, глядя, как водитель открывает дверь в его BMW.

Он махнул рукой и прыгнул в тачку.

Каждый вечер, когда маленький лисенок заваривал чай, рядом появлялся Большой Звездный Лис.

Они говорили часами или часами молчали. Им было просто хорошо вместе.

Но сегодня лисенок спросил о том, о чем стеснялся с самой первой встречи:

– Послушай… А ты – настоящий?

– А ты? – переспросил его Большой Звездный Лис.

– Я – да! Утром я просыпаюсь и гуляю по нашему лесу. Потом мама учит меня охотиться на мышей. Потом вечереет. Потом я завариваю чай. Потом появляешься ты. Но ведь в остальное время тебя нет…

Лис какое-то время молчал.

А потом вдруг рассмеялся.

– Прошлый раз мы говорили так давно…

– Вчера! – возразил лисенок.

– Что здесь день, там… – Лис показал на ночное бездонное небо. – …Вечность. Я был в пустоте. Я был пустотой. Я был пуст. Потом я вспомнил, что когда-то давно было иначе. Что однажды я был Большим Звездным Лисом, а маленький лисенок вызвал меня, заварив чай. И что так было много раз. Что иногда мы говорим часами. Иногда часами молчим. И я вспомнил, что нам очень хорошо вместе. И я захотел, чтобы так было снова. И вот я здесь. Я снова Большой Звездный Лис.

На этот раз лисенок молчал долго.

– А что будет потом? Ты опять уйдешь?

– Да. И снова будет вечность. И снова будет пустота.

– Как долго и как грустно… – огорчился лисенок.

– Всего лишь день. – улыбнулся Большой Звездный Лис. – Просто не забудь заварить еще чаю!