Редмонт откинулся на спинку дивана и не стал спорить. Напротив, немного ослабил ворот рубашки. Этот жест наверняка был задуман как естественный, но вышел нервным и скомканным.

Если мы испытывали перед главой шести полисов благоговейный ужас, то он явно не разделял наши чувства. Потому что боялся много сильнее…

– Вери Феделия, мне повторить вопрос, или вы все же соизволите дать мне ответ?

Она кивнула и попыталась унять дрожащие руки. Отчет здесь и сейчас, да еще в присутствии всех этих неприятных гостей, которые один другого статуснее. Я бы хотела ей помочь, но не знала как.

– Вчера нас уведомили, что грандшоу должно состояться на некоторое время раньше…

Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Уведомили. Некоторое время раньше. Скорее драконьим хвостом по голове ударили и бросили в самое пламя.

– Это нас огорчило и заставило быть немного на взводе…

– Это вас – моего сына такая мелочь вряд ли смутила. Он наездник со стажем и может давать эти ваши драконовы шоу хоть каждый день.

Веледа напряглась, но все же нашла в себе силы дать отпор мнению раздраженного правящего:

– Вынуждена не согласиться. Вер Перей, безусловно, выдающийся наездник, но он всего лишь человек со своими физиологическими и эмоциональными потребностями. Для него это тоже слишком серьезная нагрузка во всех планах.

В комнате снова повисла гнетущая тишина, а я стала думать, что храбрости этой женщине не занимать. Не в пример некоторым истеричкам, которые успели отползти в сторону второго первого лица.

– Вот именно. Я бы и хотел узнать, кто ввел моего сына в это эмоциональное состояние, что даже дракон, на котором он летал несколько десятков лет, сбросил его. Отвечайте!

Мими. И я. Веледа бросила испуганный взгляд в мою сторону, и я едва качнула головой. Сделала жест рукой. Валите на меня, сделайте меня виноватой, но не девочку.

К несчастью, наши гляделки не остались незамеченными, и отец Коула резко развернулся в мою сторону. Даже не успела среагировать, как все вокруг оказалось снова в непроглядной тьме.

Драконово дерьмо! Что это?

Но если для всех тьма была удушающей и плотной, то для меня благодаря щиту – нет. Она мерцала, но я могла различать силуэты и внезапно осознала, что Верховный правящий просто отгородил себя с Веледой барьером. До меня донеслось негромкое:

– Кто довел моего сына до такого состояния? От правдивости вашего ответа слишком многое сейчас зависит.

Я не выдержала. Она не может подставить Мими, нет! Только не сейчас! Поэтому я набралась смелости и шагнула вперед, в самое сердце тьмы…

– Вы спрашиваете не того человека.

Оказавшись по ту сторону стены, созданной Даром, я ощутила, что дышать стало легче. Несмотря на защиту щита, воздействие таких сильных одаренных все равно ощущалось и давило ровно столько, чтобы испугаться того, какой мощью обладает конкретно этот человек.

Мужчина, который сейчас с неприкрытым изумлением взирал на меня. Не меньший шок испытывала и Веледа, увидевшая меня. Она словно онемела, не в силах ничего сказать. И не надо. За нее все скажу я:

– Это моя вина. До такого состояния Коула довела я.

Ну вот и все. Я произнесла эти слова. Надеюсь лишь на то, что, когда звездун очнется, он подтвердит все вышесказанное. Подтвердит, и мы наконец-то сможем поговорить нормально.

А пока… Мне предстояло иметь дело с мужчиной, чье лицо краснело у меня на глазах. Радужки его глаз словно заволакивало черной пеленой. Выглядело это ужасающе: как будто в стеклянную голубую колбу наливали жидкий черный туман.

– Повтори-ка, что ты там сказала, безродная прислуга.

И ведь наверняка он знал, кто моя мать как минимум, но для него это не имело никакого значения. Лишь ненависть горела в этих стеклянных голубых глазах.

– Мы с Коулом поспорили перед шоу. Должно быть, он перенервничал, что и стало причиной трагедии.

И откуда во мне это самообладание и холодность? Словно мы с ним о выборе костюма для шоу говорили, а не о человеке, которого я, кажется, имела неосторожность полюбить.

Ведь так же, верно? Хотя я подумаю об этом позже. Потому что сейчас явно не то время, когда нужно сосредоточиваться на собственных чувствах. Это подождет.

Он встал и начал не спеша надвигаться на меня.

– То есть ты хочешь сказать, что из-за тебя я чуть не потерял своего единственного сына и наследника моего статуса?

– Так у вас же двое сыновей, если я не ошибаюсь. Или Тима вы уже списали со счетов?

Вот теперь у него есть причины меня не любить. А то как-то было обидно, что он считал меня недостойной Коулу парой, даже ни разу не увидев. Потом может насладиться моим непочтительным отношением к себе. Считай, тренировка перед встречей с Мими.

Можно сказать, что я делаю ему одолжение. Рано или поздно же они встретятся?

Рассматривала его вблизи и дивилась, насколько они с Коулом похожи. Но и с Тимом у него было много общего. Возможно, кому-то другому и покажется, что Бекойн не является частью этой семьи, но только не мне. Все-таки в его поведении, в манере разговаривать слишком часто проскальзывали эти властные нотки. Да и внешность в общих чертах была схожей. Как отец мог отказаться от своего сына?

А потом я вспомнила наше прощание с ним. И его предательство. Мог. Кажется, у них в семье вообще принято от многого открещиваться. От друзей, любви, детей… Сама Мими тому подтверждение. В груди снова кольнуло.

Как мне достать ее оттуда? Но, кажется, мои мысли снова ушли не в то русло, потому что властный мужчина не собирался спускать мне мою выходку с рук.

– Вы арестованы.

Непонимающе на него просмотрела.

– За что?

Действительно не понимала, о чем он. А от этого не было ни тени страха. Хотя, может, зря? Ибо вид у мужчины стал довольно кровожадный.

– Вы подвергли жизнь наследника опасности. А это расценивается как государственная измена.

Чуть не засмеялась от облегчения. А я-то думала. Вообще, чем больше я находилась в компании правящих, тем ярче ощущала, как мне становится наплевать на условности.

Если вот такие вот люди нами руководят, то лично я постою в сторонке и займусь своими делами. Ехидно поинтересовалась:

– С каких это пор ссора между влюбленными стала поводом судить людей, засовывая их в отходник?

– С тех самых пор, что я это сказал!

Он даже повысил голос до крика. Надо же, умеет, когда не сдержится, эмоции проявлять. Сзади него Веледа схватилась за сердце, едва не падая в обморок. Мне было искренне ее жаль.

– Ваше слово еще не есть закон. Уважать надо то, что вы, вер Перей, якобы охраняете. А то одни предвыборные лозунги да обещания.