Веледа смотрела на Рея со смесью странной пренебрежительности, Дир  – раздражения, а самый наш главенствующий главный – недоумения.

– Вер Ведал, я, конечно, предполагал, что работа вне цирка может немного притупить ваше восприятие в некоторых вопросах. Но не настолько же, чтобы вы не могли отличить какую-то странную тварь от дракона!

Только в этот момент по моему телу стало разливаться волшебное чувство облегчения. Виту увели. Не знаю кто, не знаю когда, но драконенок в безопасности. Кажется, я слишком громко выдохнула, потому что тут же почувствовала на себе пристальный взгляд.

– Рано радуетесь, вери Овайо. Это еще ничего не значит. Тут явно был кто-то побольше этого существа.

– Это мой имбиал.

Не знаю, слышал ли Верховный правящий об анимо. Скорее всего, да. Но я прекрасно помню рассказ Веледы о том, насколько они редкие. Не хотелось бы, чтобы Рея у меня отобрали для экспериментов или еще каких-нибудь исследовательских целей.

Но, хвала святым правящим, у Регнара Перейя сейчас голова была забита не редкими представителями фауны, а намного более реальными. Хотя тут как сказать. Вряд ли в мире найдется вторая черная смерть…

– Где дракон?

Теперь, когда я смогла взять себя в руки, смотреть на него с ехидной усмешкой стало намного проще. Пусть думает, что хочет. Я и так ему не нравлюсь.

– Какой дракон, вер Перей? Мне одной кажется, что тут располагается лишь мой питомец, которого мне временно разрешили поселить здесь? Видите ли, в ближайшие дни мне не грозит оказаться дома, а кормить его надо.

В нашу маленькую игру вступила Веледа. Женщина строго сказала мне:

– Вери Овайо, я, кажется, попросила вас устроить своего питомца этажом ниже. Почему он оказался именно здесь?

Она повернулась к отцу Коула и извиняющимся голосом попыталась объяснить:

– Прошу прощения, вер Перей. Возможно, вас ввели в заблуждение. Видите ли, у нас сейчас есть один проблемный дракон – огненный шар. Нам приходилось его несколько раз изолировать от других особей. Особенности адаптации. Скорее всего, кто-то нечаянно ввел вас в заблуждение.

При слове «кто-то» она с сожалением посмотрела на Дира, который стал чернее ночного неба перед песчаной бурей. Он опустил голову, а когда Регнар отвернулся, мельком взглянул на меня, и в его глазах было очень много вопросов.

Но главный я поняла сразу, поэтому лишь одними губами промолвила: «Он не знает».

Возможно, мне показалось, а может, и нет, но, когда он вновь опускал глаза, в них светилось невероятное облегчение. Примерно такое же, как когда я не увидела драконенка в комнате, а перед этим поняла, что Мими еще будет в относительной безопасности некоторое время.

– Проводите меня.

Вер Перей сказал это таким тоном, что гробовая тишина в помещении показалась мне слишком громкой. Он размашистым шагом покинул комнату, хлопнув дверью так, что она треснула.

Мы с Диром остались одни. Застыв, не знала, можно ли двигаться. Можно ли говорить, спрашивать его о чем-то? В руку ткнулся мокрый нос Рея. Опустилась на корточки и стиснула своего питомца в объятьях.

– Ох, Рей, я так испугалась!

Он что-то мурчал мне невнятно, но в кои-то веки не мог оторваться. Так мы и ждали непонятно чего: я – со своим анимо в обнимку на полу, а Дир – молча стоя у двери.

Не знаю, сколько времени прошло, но довольно много. В полумраке все тянулось очень медленно. Как там Коул? Хотелось верить, что его удалось собрать. Сомнений в том, что он жив, даже не возникало… Теперь ему предстоит долгая реабилитация, и сядет на дракона он не скоро, если вообще сядет…

Завтра состоится шоу, которое пройдет без главной звезды. Как бы я ни волновалась за него и как бы ни сходила с ума, этот факт был неоспорим.

Одного мне было не понять: почему шоу не перенесли или не отменили? Ну к чему все это? Как я поняла, стоит лишь Регнару сказать слово, и его братец не станет спорить. Если только когда мы выберемся отсюда, узнаем хорошие новости…

И действительно, только я подумала об этом, сломанная дверь аккуратно приоткрылась. В комнату тихо зашла Веледа, попытавшись прикрыть за собой проход, но темное, поцарапанное то ли Реем, то ли Витой полотно не выдержало и осыпалось прямо к ее ногам. Она резво отскочила в сторону.

– Ах ты ж, драконье дерьмо! Еще и дверь новую ставить.

Она наткнулась на мой взволнованный взгляд, и ее глаза потухли. Моментально почувствовала, что случилось что-то плохое. Женщина переминалась с ноги на ногу, не в силах поделиться с нами новостями.

В голове промелькнула шальная мысль. Я поднялась, подошла к ней вплотную. Интуитивно взяла за руку и твердо сказала:

– Покажи.

От моего прикосновения она вздрогнула и кивнула. После этого в мою голову хлынули ее воспоминания получасовой давности.

Регнар Перей садился в личный скаер и бросил последнюю фразу:

– Унита надо наказать. Послезавтра пускай его заберут в местные лаборатории.

– Мы не можем этого допустить. Это невозможно. Он погибнет там!

Вместо того чтобы готовить шоу, я второй час ходила словно заведенная. Мы не можем отдать дракона Коула, не можем!

– Эва, я здесь бессильна. После завтрашнего шоу его уже могут забрать. Если бы не это, то наверняка дракона увели бы уже сегодня.

Я металась, как птица в клетке. Дир, который стоял у столика с принадлежностями для бранча и заваривал нам всем очередную порцию чая, промолвил:

– Не уверен, что он именно это имел в виду. Все же вряд ли он отдаст любимца своего сына на растерзание ученым. Может, он хочет таким образом отвлечь внимание и вывезти его в Нортдар?

– Конечно. Сразу после того, как засадит меня в отходник за несанкционированное содержание личной черной смерти.

Кстати, Виту незадолго до нашего прихода в ту комнату увел Джонсон. Должно быть, у него и вправду просто потрясающий подход к драконам, потому что Вита пошла за ним, беспрекословно подчиняясь, хотя приказа на ней не было.

Сейчас она снова сидела в той же комнате и уминала десятую пачку корма для имбиалов подряд. Это ей было в награду за то, что тихо сидела в секретных коридорах цирка, пока мы спасали мою и ее задницы.

– Соглашусь. Как-то отец вера Перейя не очень положительно отнесся к идее вашей женитьбы.

Покраснела. Дир и Веледа смотрели на меня в упор, ловя мою реакцию. Он – с явным интересом, а она с таким выражением лица… Оставалось лишь озвучить ее слова: «Я же тебе говорила». И это все на фоне моего заявления.

Ну что ж, зато теперь я сделала все, чтобы неприязнь этого человека ко мне стала оправданной. Лучшего способа и придумать не могла, чем признаться в том, что едва ли не самолично сбросила с дракона его сына, затем оставила с носом в вопросе моего наказания.