Еще через четверть часа Малина позвала меня умыться, и я с удовольствием последовала за ней. Вернувшись, обнаруживаем стол, установленный гольдами посреди расчищенной площадки, где раньше ночевал Байтарз, и постепенно заполняющийся горшочками и мисками с едой.

В желудке мгновенно проснулся голодный зверь, и не в силах ему противиться, немедленно пробираюсь на свое место и подтягиваю миску побольше. Никто даже внимания на этот маневр не обратил, оказывается, все устали и проголодались не меньше моего. Лишь минут через двадцать перестук ложек и вилок перестал напоминать шум скорого поезда, а на лицах появилось задумчивое выражение.

Типа, а что это, собственно, мы тут ели? Я давно отвалилась на спинку кресла и сквозь длинные ресницы наблюдала за присутствующими. Никогда раньше не подозревала, что это так занимательно. Только в ту сторону, где сидели рядышком Рябинка и замотанный повязками Роул, старалась не смотреть. Но все равно замечала и счастливый блеск в глазах ведьмочки, наконец поверившей, что получит-таки вожделенного мужа, и усталый, потухший взгляд князя. Кстати, недолго ему оставаться князем, Малина по секрету шепнула, что после обеда будем открывать саркофаг.

Вскоре выяснилось, что оживление нового князя произойдет не так быстро и просто, как я себе это представляла. После обеда нас вежливо отправили отдыхать, а за столом остались только Сирень, Роул, Малина и демоны. Даже Рябинку моя наставница отослала, заявив, что той полезнее немного полежать.

Вот и валяемся мы уже второй час на накрытых одеялами скамьях, болтаем о всякой ерунде, не забывая разворачивать шоколадки, грудой лежащие на столике, служившем раньше черному магу. Это он и напомнил, когда мы вставали из-за стола, про загадочные сладости.

– А что, – подозрительно прищурился, глядя на ведьму, – обещанное лакомство нам так и не покажут? Или это ваше секретное оружие?

Эти слова невольно заставили меня насторожиться и вопросительно оглянуться на наставницу: а вдруг она и правда не хочет никому показывать мои особые способности?

Однако Сирень на этот выпад мага усмехнулась снисходительно и кивком разрешила мне продемонстрировать свое умение. К этому времени гольды уже утащили со стола грязную посуду, и места для моих экспериментов было предостаточно. Ну я и развернулась. Через пару секунд на столе стояло с десяток тортов, полсотни бутылок «фанты» и несколько кучек просыпавшихся из ниоткуда шоколадок, жвачек и пакетов с чипсами.

И меньше чем через минуту отвернувшиеся было от стола ведьмы и гольды снова сидели по своим местам, усердно шелестя обертками. Шоколад и жвачки понравились не всем, зато торты и чипсы исчезали с такой скоростью, словно никто перед этим не наелся до отвала. Маги, изучив чужие продукты, затеяли долгий спор, каким образом мои лакомства могли ввести в заблуждение настройку ловушки, при этом что-то говорили про фольгу и животное происхождение продуктов, но я в это не вникала. Все равно не понимала и половины сказанного, но по опыту знала: если мальчишки начнут обсуждать подробности произошедшей на углу аварии или выяснять какую-то техническую особенность новой марки машины, то это не меньше чем на три часа. И, похоже, такими они навсегда остаются в любом возрасте и в любом мире.

А на меня незаметно навалилась такая усталость, словно полдня без остановки картошку копала. Прихватив горсть шоколадок, тихонько ухожу к скамейкам, намереваясь провести ближайшие полчаса с максимальным удобством.

Как выяснилось, я сильно ошибалась, так быстро договориться ведьмы не сумели. Прошло не менее двух часов, мне даже удалось чуток вздремнуть, прежде чем нас позвали открывать саркофаг.

– Кэт, запомни, ты ничего не должна делать без разрешения, – в третий раз настойчиво повторила Сирень. – Просто молча стой на месте, и как только кто-нибудь попросит энергии, немедленно отдавай. Клюква говорит, у тебя хорошо получалось.

Да поняла я, сколько можно объяснять! А вслух этого не говорю, чтобы не сердить ведьму, просто усиленно киваю.

К саркофагу мы шли цепочкой, он находился далеко от входа, в боковой пещере. По обе стороны прохода тянулись нескончаемые добротные стеллажи, а на них – бесчисленные сундучки и ящички. И все с гербами, с замками и номерочками на ленточках. Бедные князья! Да тут на одно только изучение описей можно полжизни потратить, прежде чем выберешь себе браслетик к празднику. А вторые полжизни, как я подозреваю, они тратят на то, чтобы спрятать сюда не меньше ценностей, чем дедушка или прадедушка. Вдруг потомки презирать начнут, что натаскал меньше всех! Вот только непонятно, есть у этих накопителей какой-то верхний предел, ну, скажем, набрать миллион сундуков, или они никогда не прекратят эту гонку?

Пройдя под широкую арку, ведьмы остановились, и я, сразу забыв про чужие брюлики, осторожно заглядываю Клюкве через плечо.

А где саркофаг-то?! Вот это, что ли?! Ну-у… Лично мне при этом слове виделось нечто золотое или в крайнем случае мраморное, рельефное и резное, украшенное символами и рунами. А тут просто камень… темно серый, бесформенный, словно оплывший кусок пластилина. Гигантский кусок.

Роула отвели к дальней стене и поставили рядом несколько гольдов. Наверное, для охраны. И Рябинку неподалеку усадили, как утешительный приз. Маги и Сирень встали возле самого камня, основное должны будут сделать они. Вокруг них замкнули круг двенадцать самых сильных ведьм, за ними выстроились остальные, человек двадцать вместе со мной.

Приготовились, стоим, ждем. Непонятно чего. Наконец в арке появилась странная процессия: несколько гольдов тащат на носилках колючую тушу горного краба, стянутую толстыми цепями.

– Снова пытался сбежать, – устало доложил командир, – почти пять локтей стены продолбил. Пришлось крючьями вытаскивать и связывать, сам идти не захотел.

– Ну вот зачем ты так делаешь? – печально глянула ведьма на плотно обмотанного цепями краба, и от ее участливого голоса у меня в душе зашевелились нехорошие подозрения. – Ведь знаешь, что без тебя не обойтись!

– Не верь ей, Фус! – внезапно закричал из своего угла Роул. – Она сама не знает, получится у нее или нет! Никто точно не считал, сколько там разных заклинаний накручено! Так ты хоть живешь, а что…

Князь внезапно смолк, судорожно распахивая рот и хрипя, словно от удушья, и Рябинка, горестно взвыв, ринулась к нему.

– Скажешь еще хоть слово… – с угрозой посмотрела на князя Сирень и обернулась к крабу: – Раз не хочешь по-хорошему, придется оставить цепи. Начинай, Ургазир.

Происходящее не нравилось мне все больше, но вмешиваться я не имею никакого права. Да и злить и так рассерженную дикую ведьму – не самое умное дело. Зато могу попытаться прояснить ситуацию.

– Клюква, – зову шепотом, путем хитрых рокировок оказавшись рядом с ведьмой, – зачем ей Фуссо?

– Тсс! – прижимает она палец к губам. – Потом!

Опять потом. Ну ладно, недолго осталось, вон внутренним зрением уже видно, как налились белым сиянием ладони демонов, а Сирень вся светится призрачной синевой, по которой проскакивают острые искры. Камень тоже как-то посветлел, поплыли по его поверхности разноцветные сумасшедшие узоры, нарисованные не иначе как пьяной обезьяной. Или заглючившим компом. Потом стало заметно, как маги и ведьма тянут эти узоры в разные стороны, осторожно и бережно распутывая хитрые плетения. Если из-под узора начинал выглядывать кусочек или хвостик нового заклинания, за него магическими щупальцами хватались ведьмы с того бока, где это было удобнее, и держали, пока не освобождался кто-то из главной троицы.