– Энергии, – внезапно хрипло бурчит Байтарз, и одна из ведьм второго круга начинает быстрыми взмахами рук бросать в него свой резерв.

Еще через полчаса умоляюще оглянулся мой учитель. Я порадовалась, что стою недалеко и могу с чистой совестью принять этот взгляд на свой счет. Энергию ему я отдавала не мелочась, значительно более крупными порциями, чем ведьмам. Да и было ее у меня сейчас в избытке: заметив, что Клюква и еще пара ведьм, не стесняясь, собирают магию сорванных заклинаний, я тоже подтянула к себе яркий всполох.

– Спасибо, – мельком кивнул Ургазир и вновь сосредоточился на работе.

Но я больше не оставляла его без своей поддержки. Как только запас пополнялся, переправляла половину демону. А пополнялась энергия все быстрее, с камня начинали сползать последние узоры.

– Это мое, – вдруг громко объявил учитель, когда на камне высветился алыми лучиками последний узор, и шагнул вперед, уверенно собирая в комок свое творение.

Вот он уже держит в руках клубок ярких нитей и, сжимая все сильнее, начинает впитывать в себя. Наконец-то все закончено, вздыхаю с облегчением, продолжая вглядываться в демона внутренним зрением. И вдруг все во мне напряглось: отлично видимая алая струйка энергии, проскользнув по рукам, устремилась к розовому пятну запаса, и там стали происходить непонятные изменения. Словно кто-то злой неразумно мешал несмешиваемые краски, и они бунтовали, сердились, уничтожали друг друга.

– Сирень! – Не выдержала я. – Оно его ест!

Ведьма и демон одновременно обернулись от камня, ставшего полупрозрачным и почти круглым. В его неясной глубине темной тенью просматривалась худенькая фигурка, застывшая на полудвижении, словно муха в янтаре.

– Держи! – рявкнул Байтарз ведьме, кивнув на камень, и, выдав на ходу пару любимых эмоциональных фраз, прыгнул к соплеменнику.

Я тоже выдвинулась поближе, так, на всякий случай, но помощь не понадобилась. Демон обхватил ладонями руки моего учителя и потянул к себе агрессивное сияние. Размешанный в темно-вишневом пятне его магической силы, алый поток быстро потерял всю враждебность и стал просто струйкой энергии, полученной черным магом в подарок.

– Кто-то из наших постарался, специально на тебя ловушку делал, – отпуская Ургазира, хмуро сообщил демон. – Эй, Роул, кого ты сюда приглашал гадость эту устанавливать?

– Я ваших имен не запоминаю и в магии ничего не смыслю, – пряча разочарованный взгляд, грубовато буркнул князь, – но в верности своего мага всегда сомневался, вот и позаботился о сохранности.

Побледневший Ургазир криво ухмыльнулся в ответ на подобное заявление и вопросительно глянул на меня. Правильно поняв этот взгляд, отправляю ему заранее приготовленную порцию магии. Вообще-то хотела послать раньше, да засомневалась, не наврежу ли учителю.

После нескольких добавок розовое пятно в груди демона почти выровнялось и начало набирать яркость, а сам он, послав мне благодарную улыбку, снова отвернулся к камню.

– Зря ты, дева, глазки ему строишь, – укоризненно шепнула на ухо Клюква, оттесняя меня на прежнее место. – Не уступит она, только озлится.

Что?! Да с чего ты такое придумала?! Уже начинаю открывать рот, чтобы сердито отбрить выдумавшую невесть что ведьму, да вовремя вспоминаю слова Сирени и откладываю разборку на потом. Но пусть и не надеется, что забуду, такие обвинения никогда не забываю и никому не прощаю.

Торжественную тишину, установившуюся в пещере, едва камень начал таять, превращаясь то ли в газ, то ли в магическую энергию, нарушало лишь протестующее шипение краба, однако Сирень не обращала на него никакого внимания. Поднявшись в воздух, она парила над саркофагом и, едва он стал совершенно невидим, одним движением выхватила из него повисшее, как в невесомости, тело сына.

– Ургазир, быстрее! – Ее голос звенел от напряжения, но маг и так не терял времени даром.

Установив над отчаянно сопротивляющимся Фуссо сложную магическую воронку из переплетающихся белых линий, поднес к ней голову спящего мальчика и, пробормотав какие-то слова, начал втаскивать это светлое сияние в княжонка. И оно всасывается в сереброволосое темя, словно дымок в вентиляцию.

Шок, который я испытала, едва разглядев мальчишку, похожего на меня теперешнюю, как отражение в зеркале, постепенно уступает место возмущенному осознанию происходящего. Сразу встали на место не сходящиеся между собой части загадки, не дававшей мне покоя последнюю пару дней. Но мое возмущение от этого не стало меньше, наоборот, выросло в разы. И теперь я собираюсь потребовать у своей наставницы объяснений, а если они меня не устроят, вряд ли придется ей учить строптивую иномирянку.

Ведьмы взволнованно закричали, глядя в сторону тающего саркофага, и я невольно повернулась туда же. Ох, колобок, да что ж это творится-то?! Он и не подумал растаять до конца, наоборот, набрал цвет и полыхает теперь ядовито-зеленым пламенем. Оглянулись на саркофаг и демоны. Едва увидев эти всполохи, черный наемник выдал еще не слыханную нами сложнейшую комбинацию непонятных слов, а мой учитель побледнел до синевы.

– Роул, что это такое? – голос Сирени звенит как металл.

– О, я и забыл, – в словах князя сквозь притворное сожаление звучат нотки торжества. – Один маг, имени не знаю, наложил проклятие быстрой старости. Если Эрифиус в течение часа не вернется на свое место, оно вступит в силу. С мальчишкой начнут…

– Заткнись! – рявкнул в сторону князя Ургазир и повернулся к дикой ведьме: – Все темные маги знают об этом заклинании. Только кастуют его очень редко, слишком неприглядные изменения. Прости, Латринея, но оно не имеет обратного хода. Эри придется срочно вернуть в саркофаг. Давай его мне, времени остается в обрез.

– Ну нет! – начиная постреливать колючими молниями, шипит ведьма. – Я слишком долго ждала, чтобы вот так сразу его отдать!

– Ты не понимаешь, в саркофаге сейчас для него спасение, – умоляюще протянул к ней руки демон, не обращая внимания на синих ос, впившихся в его кожу. – На воле он за три дня превратится в древнего старичка. И никто не сумеет помочь – чтобы вывести противоположное заклинание, нужно несколько лет работы. Я даю тебе слово, что сам этим займусь, ничего другого не стану делать, пока не найду способ уничтожить проклятие.

– Он говорит правду, – не выдержал Роул. – Единственное спасение для племянничка – снова вернуться в стазис. Мне искренне жаль, я всегда относился к нему с пониманием.

Тонкая молния ужалила князя, и он рухнул на пол, но во мне впервые за несколько дней ничего не дернулось от этого удара. В этот момент мои симпатии были совсем на другой стороне.

– Ургазир, – голос ведьмы стал спокойнее и тверже, видимо, она приняла наконец решение, – скажи мне…

Дальше разговор пошел на непонятном мне языке. Наверное, это правильно, что наставница не хочет посвящать всех подряд в свои планы, слишком много вокруг желающих получить эти проклятые сокровища.

Демон говорил мало и мрачнел с каждым словом, произнесенным ведьмой, а она тараторила, не умолкая, пытаясь убедить его в своей правоте. Наконец он выдавил сквозь стиснутые зубы короткое слово, и резко обозначившиеся скулы застыли в горькой усмешке.