— Кат… — шепчет прямо в ухо. Кажется, сегодня я уже не могу сопротивляться. Внутри все горит от безумно потребности в нем… от дикой жажды получить именно Терриана… от благодарности, что спас, и что сейчас рядом…

Поворачиваюсь и с радостью отмечаю, что глаза по-прежнему бирюзовые, хотя видимой радужки почти не осталось — ее всю перекрыл зрачок. Поднимаю руку и убираю с его лица непослушную прядь. Глажу щеку и ахаю, когда он ловит губами мою ладонь, целует, прикрывая веки.

— Терриан, — выдыхаю в ответ, как бы признавая поражение. Он принимает капитуляцию — с жадностью набрасывается на меня. Буквально выдергивает из воды и несет в спальню.

Укладывает посреди огромной кровати и сам оказывается рядом, лаская взглядом, руками, губами. Он не так порывист, как Риан, нежен, предпочитает насладиться близостью полностью, не упуская ни одного мгновения. Дарит мне множество многогранных ощущений, вынуждает хотеть всё большего и большего, а потом дает то, что заставляет меня чувствовать себя самой нужной, самой любимой и желанной. И самой счастливой…

Засыпаю в его объятьях, совершенно вымотанная, уставшая, но удовлетворенная до предела. Своим внутренним чутьем улавливаю, что и он доволен...

А вот просыпаюсь опять одна. Терриана рядом нет. Не сразу вспоминаю, что вчера произошло. Тело приятно ноет от ночных подвигов, поэтому думать о плохом не хочется.

Однако воспоминаниям не прикажешь. Все отчетливо восстанвливается в памяти. Полагаю, генерал скорее всего сейчас занят расследованием случившегося.

Поднимаюсь и нахожу свое домашнее платье, которое он принес ночью. Словно по волшебству, в покоях появляются девочки и помогают мне одеться.

Рассказывают, что хозяин куда-то уехал с самого раннего утра. Но как ни странно ни слова о змее.

— А что с моими покоями? — спрашиваю осторожно.

— А что с ними? — удивляется вопросу Гита.

— Все в порядке?

— Ну… кроме того, что мы вас там утром не нашли, все остальное в порядке.

Похоже кто-то меня покинул очень рано и успел либо сам прибрать, либо с кем-то из слуг. Интересно, будет ли устраивать допрос маман?

— Доброе утро, Кат, — раздается от дверей, и сердце замирает. Девочки тут же откланиваются, сообщая, что я готова. Поворачиваюсь к мужу, чувствуя, что не могу сдержать радость. Глаза загораются любовью, когда вижу его, бодрого и свежего. А еще безумно довольного, словно кот, который получил миску сметаны.

Меня сразу же заключают в объятья, даря крышесносные поцелуи, и, не смотря на ночь вместе, мне хочется закрыться с ним в спальне еще на пару дней. Вдвоём. Чтобы никто не мешал наслаждаться друг другом.

Только вот никто нам не позволит сделать этого, жизнь вносит свои коррективы в мои желания.

— У меня есть новости, — произносит Терриан, отстраняясь. Переводит дыхание, но по его глазам вижу, что с неохотой оторвался от моих губ.

— М? — я и сама не в состоянии много говорить, все еще млею от его сводящих с ума поцелуев.

— Мы перебираемся отсюда во дворец, — сообщает с улыбкой, но что-то я не чувствую радости от сей новости. — Поживем там три дня, а потом вернемся в поместье.

Уже лучше.

— А как быть со змеей? Вы что-нибудь выяснили? — спрашиваю взволнованно.

— Я хочу попросить молчать об этом и никому не говорить. Это нужно, чтобы Мар Тина не знала о наших подозрениях. Так будет проще ее поймать.

— Вы уверены?

— Абсолютно, милая. — Дрожь бежит от его голоса, ставшего в один миг низким и нежным при этом обращении. — Тебе не кажется, что пора уже перейти на «ты»?

— Да, определенно пора, — отвечаю, прикусывая губу. Меня буквально распирает от счастья, от сознания, что мы стали так близки. Хочется улыбаться, прыгать, танцевать. Или наоборот закрыться здесь вдвоем и целоваться без остановки. Не выдерживаю и снова прижимаюсь к нему. Подставляю губы и гляжу влюбленными глазами, стараясь передать всю гамму чувств, что рвутся наружу.

Он откликается на меня такими же эмоциями. Я слышу их. Зря боялась, что он не может испытывать сильных чувств. Вижу взаимность и купаюсь в ней.

— Кат, я тебе говорил уже, что ты прекрасна?

— Нет, ни разу, — лыблюсь как дурочка. Да почему как? Я и правда влюбленная дурочка. Хочу смеяться без причины. А это признак чего?

— Ты прекрасна. Такая теплая, настоящая… — он хочет казаться серьезным, но искренняя улыбка, которую не может сдержать, озаряет красивое лицо.

Жмурюсь от удовольствия. И вдруг выдаю на пределе вырывающихся наружу эмоций:

— Кажется, я вас люблю, мой генерал.

Замираю от неожиданности, и не дыша, жду что ответит. Зря я, наверное...

— Я, кажется, тоже, жена моя непредсказуемая.

Облегчение, радость и настоящее счастье — вот чем меня накрывает. Снова набрасываюсь на его губы, терзаю их, а они меня. В итоге мы снова заваливаемся на кровать, забывая про важные дела... подождут… у нас тут поинтереснее занятие…

Спускаемся как раз к позднему завтраку, и что совсем неожиданно, мачеха с Мили Аной тоже. Словно ждали нашего появления.

— Оу! — восклицает она, изображая удивление. — Вы тоже только встали? А мы думали, вы уже давно позавтракали. Так сладко спалось в покоях, окнами в сад, что не хотелось рано подниматься.

Я уже без сомнений сажусь рядом с Террианом и искоса поглядываю на их лица, стараясь заметить хоть каплю удивления тем, что я жива, а не съедена огромным хладнокровным монстром. Но ничего не замечаю. Мачеха сегодня на удивление миролюбива.

Нам приносят еду, приготовленную любимым поваром, и я на время забываю о змеях за столом.

Отмечаю, что сегодня особенно вкусный бекон с яйцами. Но когда доедаю, муж преподносит сюрприз.

— Как тебе завтрак? Правда же мясо кольчужной змеи бесподобно?

Закашливаюсь, едва не подавившись последним куском. Нет, вообще-то оно реально вкусное. Нежное, тает во рту. А с этим соусом просто пальчики оближешь. Но стоит представить, что эта тварь едва не убила меня ночью… хотя… это ли не высшее счастье — съесть свою убийцу на завтрак?

— Серьезно? — спрашивает сестрица с некоторым восторгом. — Это и есть то самое известное блюдо, которое считается редчайшим деликатесом в мире?

Терриан довольно кивает с улыбкой, но его глаза, как никогда серьезны. Цепким взглядом следит за реакцией. И я тоже, но опять не вижу никаких признаков того, что они знали о гадине в моей спальне. Неужели не они? Тогда кто?

— Где вы раздобыли такую редкость, генерал? — интересуется старшая змея.

— Ночью поохотился, — с блеском в глазах заявляет муж.

Мар Тина ошеломлённо хлопает ресницами, но потом выдавливает улыбку.