Благодаря Громову факт измены удалось доказать, однако бедняжка получила гораздо меньше, чем могла бы, обратись к частному детективу раньше. Но и это ее устраивало. Она ужасно не хотела переезжать из загородного дома, стройкой которого сама руководила, несмотря на беременность. Каждый камешек, каждый цветок был любовно обласкан ею, и мысль о том, что молодая аферистка войдет сюда хозяйкой, бесила женщину.

Но справедливость восторжествовала. Дом, а также доля в доходном бизнесе отошли ей, и она заплатила Громову довольно кругленькую сумму.

Детектив подумал: если так пойдут дела, он сможет продать свою квартиру и купить что-то побольше, попросторнее, в хорошем районе, и еще останется на новую «Тойоту» — его вожделенную мечту.

За неделю он жутко устал, и, когда в последнем деле была поставлена точка, Виталий, купив бутылочку сухого вина и торт, собирался в одиночестве отпраздновать удачный почин на новом поприще.

Удобно расположившись в кресле, он уже отрезал кусочек «Киевского», когда раздался пронзительный звонок в дверь, заставивший его вздрогнуть. Кто-то по ту сторону двери был взволнован, находился в отчаянии и поэтому жал и жал несчастную глянцевую кнопку.

Отложив нож, Виталий поспешил в прихожую и отпер дверь, не посмотрев в глазок. Перед ним предстала растрепанная заплаканная Светка. Не поздоровавшись, она влетела в гостиную и уселась на диван, даже не разувшись.

— Виталя, — она зарыдала, размазывая косметику, — сегодня я у тебя переночую. Ты же меня не выгонишь? Завтра я подыщу себе приличную гостиницу или вообще поселюсь у Гены (очевидно, Гена был одним из ее патлатых знакомых).

Виталий присел возле сестры на корточки и взял ее руку:

— Что случилось, Свет?

— А случилось то, чего я боялась! — крикнула она и покраснела. — Отец увлекся Машкой и не хочет замечать очевидное. А Машка проходимка, тянет из отца деньги, не собирается ни работать, ни учиться. Я всего лишь один раз обратила на это внимание, и она задалась целью выгнать меня из родительского дома. Представляешь, у нее это почти получилось. Я говорю — почти, потому что папа меня никогда не выгонит. Он будет ходить по дому и канючить: «Девочки, не ссорьтесь».

Громов посмотрел на нее с жалостью и любопытством. Нахальство Маши не вызывало удивления. Он почему-то не сомневался, что эта девочка еще всем покажет.

— Отец дал ей много денег, чтобы она полностью обновила гардероб, — начала Светка сквозь слезы. — Машка накупила столько, что можно одеть целый полк. Ну, накупила и накупила, черт с ней. Так нет же, она стала надевать мои вещи. Мои, понимаешь?

Виталий улыбнулся, бросив:

— Ох уж эти женщины! У тебя, кстати, шмоток не меньше.

— Да не в этом дело, — Света махнула рукой. — Она надевает их, чтобы испортить. Недавно моя подруга Галка привезла мне платье из Парижа, из последней коллекции, эксклюзив, я берегла его как зеницу ока, оно ведь дорогущее. Машка без моего ведома нацепила платье на себя, отправилась в бар, нажралась там, как последняя скотина, и облила платье всеми напитками, которые заглотнула. Я отдавала платье в финскую химчистку, и ты знаешь, каким мне его вернули? В общем, пришлось выбросить. То же самое произошло и с туфлями, она сломала каблук. Когда моя так называемая сестричка нацелилась надеть в бар сережки, которые подарила мама, ну, ты помнишь, с маленькими бриллиантиками, я не выдержала и устроила скандал. Как ты думаешь, на чьей стороне оказался папа?

— Судя по твоим эмоциям, не на твоей, — отозвался Виталий.

Она нервно кивнула:

— Верно. Он назвал меня жадной, невоспитанной, заевшейся, безжалостной… В общем, никакая память не запомнит эти эпитеты. — Она скривила губы с размазанной помадой. — Я попыталась объяснить, что у Маши предостаточно своих вещей, а если хочется надеть что-то мое, то хотя бы пусть спросит разрешения. Однако он был непреклонен. Видите ли, у него чувство вины. В общем, я не желаю больше находиться с ней в одном доме.

— Ты не права, — возразил Громов. — Все это пустяки, бабские разборки. Прими ее такой, какая она есть, и тебе станет легче. Наша вина в том, что мы не хотим принимать эту девчонку. А между тем она наша кровная сестра, и никуда от этого не деться. — Света покачала головой:

— Нет, дорогой братец, не прав ты. Мы никогда не полюбим Машу, потому что она нас ненавидит и делает это специально. Она разбила мою любимую чашку, которую подарила бабушка, пересолила салат из авокадо — ты знаешь, его ем только я. А сколько раз, невольно обернувшись назад, я наталкивалась на ее взгляд! Ух, врагу не пожелаю, чтобы на него так смотрели. — Виталий поежился, вспомнив визит на кладбище и злобный взгляд Марии.

— Допустим, я тебя понимаю и даже тебе посочувствую, — начал он, — но и ты пойми: если уйдешь из дома, то нанесешь тем самым рану своему отцу. Он уже потерял сына и не может потерять дочь.

Света всхлипнула и закрыла лицо руками.

Виталий понимал, что в ней борются противоречивые чувства.

— Что же делать? — прошептала она.

Громов поднялся, достал из шкафа еще одну рюмку, разлил вино, порезал торт.

— Сейчас мы с тобой отметим мои удачи на поприще частного детектива, потом я позвоню дяде Вадику и скажу, что ты ночуешь у меня, а завтра мы поедем к вам и поговорим вчетвером. Маша не похожа на дебилку, просто невоспитанная провинциальная девочка, привыкшая, что никто ее давно не стесняет. Вот и нужно объяснять, как ведут себя в порядочных домах. Она поймет.

Света отняла от лица руки, в ее голубых глазах засветилась надежда:

— Ты думаешь?

Виталий кивнул:

— Думаю. Ну, а если не поймет — переезжай на время ко мне, а я займусь дедовским домом. Только сейчас о нем вспомнил. Знаешь, он довольно добротный, и в хорошем месте. Не пропадать же ему, можно слегка подремонтировать — и будет прекрасный загородный особняк.

Света хлопнула в ладоши, и, словно звук лопнувшего шарика, прорезал тишину:

— Точно! Как я не догадалась! Можно пожить и там.

Громов подал ей рюмку:

— Я рад, что ты повеселела. А теперь выпьем за удачное раскрытие дел.

Она чуть пригубила вино:

— Расскажи.

— Будешь смеяться, — предупредил детектив. — Только учти, что это первые дела. Еще неделю назад я думал, что буду сидеть без работы.

Света лукаво взглянула на него:

— Открою тебе один секрет, Виталя. Мой папочка, узнав, что ты ушел из полиции в частные детективы, изрек: теперь его талантливому племяннику предстоит подглядывать за неверными мужьями и женами. Он угадал, да?

Громов подавился вином и закашлялся.

Света старательно постучала по его спине и расхохоталась:

— Угадал, угадал, теперь я это вижу.

— Угадал, да не совсем, — прыснул Громов. — Попадались дела еще хуже, например поиски кошек и собак.