Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он был без сил. Казалось, эта лучистая дева отняла у него последние силы, и он, слабо шагая, боясь упасть, направился в храм.
По ступеням ко входу поднимались люди. Какой-то длинноволосый священник в скуфье, прибывший из дальних мест. Военный в поношенном кителе, мятых золотых погонах с орденскими колодками. Несколько женщин в длинных платьях и темных косынках. Мать толкала перед собой инвалидную коляску, в которой сидел отрок с бледным лицом и огромными глазами. Мать не могла поднять коляску с сыном на ступени, и несколько человек помогли, внесли вверх коляску, перекатили через порог храма.
Челищев, обессиленный видением, приблизился к чудотворной иконе. Перед ней горели лампады, отражаясь в стекле. На подсвечнике дрожали, колыхали огоньками свечи. Вереница прихожан тянулась к иконе. Подходили по одному. Крестились. Поднимались по приступкам. Припадали к стеклу лбом, губами, еще раз лбом. Беззвучно шептали. Отступали назад.
Челищев встал рядом, наблюдая за молящимися. Тут же в очереди стояла коляска, в которой сидел худой отрок. Когда очередь подошла, он попытался встать, беспомощно оглядывался, падал в коляску.
– Проси! Проси Богородицу! Пусть поможет! – приговаривала мать.
Отрок вытянул худую шею, обратил к иконе свои огромные слезные глаза, что-то прошептал и встал. Стоял перед коляской среди изумленных богомольцев.
– Ступай, поцелуй Богородицу! – уговаривала мать.
Отрок шагнул, поднялся шатко на ступеньки, прижался лбом к Богородице. Икона озарилась, в ней загорелось золото, засияло серебро, каждая шелковая нить в облачении расцвела, и дохнуло розами.
Отрок стоял, окруженный светом, с восхищенным лицом.
– Царь! – Кто-то охнул в толпе. Мать торопилась усадить сына в коляску, увозила из храма. Челищев видел, как катится по каменному полу коляска с отроком, исчезает в дверях, и за ней тянулась, не гасла прозрачная золотая полоса.
На Восточном космодроме готовился запуск новой тяжелой ракеты. Она предназначалась для полета на Марс. В запуске участвовал Президент. Дальневосточная весна бушевала. Тайга благоухала, и неумолчно кричали кукушки. Обочины трассы были полны сверканием воды, из которой пышно росли желтые и синие цветы. Космодром казался огромной чашей, полной голубого воздуха. Отсюда в Космос уходил световод, по которому земля и Космос обменивались лучистыми энергиями, волнами туманного света.
Ракета стояла на стартовом столе, как белый огромный столп, устремленный ввысь. Ее окружали стальные мачты, к ней вели железные и бетонные дороги, вокруг двигались машины, трактора, тепловозы. Сновало множество людей. Ракету снаряжали в то желанное будущее, от которого на время отлучили Россию, и теперь Россия в великом напряжении сил догоняла отобранное у нее время.
Президент находился на командном пункте, среди множества мониторов, за которыми сидели испытатели. Следили за разноцветными синусоидами и электронными всплесками. Президент слушал пояснения генерального конструктора, который указывал на стекло бункера, где белела ракета.
– Ее полезный груз таков, что с ее помощью на Марс можно доставить город, энергетическую установку, парк марсоходов. Мы подбираем для Марса контингент космонавтов.
– Когда Россия сможет высадиться на Марсе?
Президент, невысокий, точеный, чем-то напоминал шахматную резную фигуру. Завершив разговор с конструктором, подозвал пресс-секретаря, который, не мешая разговору, стоял поодаль.
– Ну что заговорщики? Как идет следствие? Что говорят в народе? – спросил Президент.
– Дают признательные показания. Каются, умоляют простить. Пишут покаянные письма.
– Почерк хороший? – насмешливо спросил Президент.
– Каллиграфический, – поддержал шутку пресс-секретарь. – Что с ними будем делать?
Президент смотрел на ракету, на ее белоснежный бивень, устремленный ввысь. Усмехнулся:
– Пошлем на Марс. Пусть роют каналы.
Подошел руководитель испытаний, моложавый полковник в форме Воздушно-космических войск.
– Товарищ Президент, разрешите дать команду «на старт».
– Разрешаю.
Воцарилась тишина, только нежно, как кузнечик, стрекотал какой-то прибор. Раздался чуть слышный рык. В хвосте ракеты полыхнул свет. Засвистело, перешло в нестерпимый рев. Из ракеты вырвался огненный шар, приподнял ракету. Она стояла на шаре, не желая взлетать. Шар превратился в ослепительный пар. Раскаленные факелы ударили из ракеты. Она неохотно поднималась, преодолевая страшное противодействие. Притяжение земных мук, несовершенств, заблуждений. Злой воли, не пускавшей дух в небо. Ракета упорно и мощно стремилась туда, где негасимая лазурь, конец сомнениям, вековечная русская мечта. Полыхала огнями, разрывала с грохотом воздух. Скользила быстрей и быстрей. Мощно протискивалась в небо, сотрясая землю. Поднялась облегченно, влетела в облако, наполнила его аметистовым сиянием. Превратилась в звезду, уменьшалась, тускнела, пока не скрылась. В облаке оставалась светящаяся прорубь, но потом и ее затянуло. И только воздух дрожал там, где только что была ракета.
И те, кто наблюдал полет ракеты из далеких весенних лесов, услышали, как кричат кукушки.