– О чем вы задумались?

– О том, что мне хорошо с вами, как со старым другом. Иэто очень странно.

– Почему же странно? – Они остановились у упавшегодерева и присели на него. Корбет выглядел поразительно молодо, несмотря напреждевременную седину.

– Странно только потому, что я не знаю вас. Правда, ядаже не знаю, кто вы.

– Нет, знаете. Вы знаете все самое существенное обо мне.Где я живу, что делаю. Знаете, что я долгие годы был другом Наташи. Вамизвестно и кое-что другое. Я многое рассказал вам. – Он имел в виду своюумершую жену, Бет. Изабелла молча кивнула и перевела взгляд на верхушкидеревьев, выгнув свою длинную шею: волосы мягко упадали ей на спину. Онулыбался, глядя на нее, – в этот момент она походила на ребенка на качелях.

Он был заинтригован ею, ее изумительной красотой и острымумом, нежной элегантностью, сочетающейся с редкостной силой и способностьюруководить. Она была полна контрастов и глубоких оттенков.

– Почему вы всегда в черном, Изабелла? Я никогда невидел вас, одетой в другой цвет, кроме того вечера, когда на вас было белоепальто.

Она прямо посмотрела на него:

– Ради Амадео. Я буду носить черное в течение года.

– Простите. Мне следовало это знать. Но люди в Штатахбольше не соблюдают траур. – Он явно огорчился, как если бы сказал что-тонеуместное, но Изабелла улыбнулась.

– Все нормально. Это не расстраивает меня. Это – простотрадиция.

– Вы даже дома в черном. Она кивнула.

– Вы, должно быть, великолепно смотритесь в других цветах– сизых оттенках и нежно-персиковых, ярко-голубых и красных – с вашими темнымиволосами... – У него был мечтательный и мальчишеский вид.

Она засмеялась:

– Вам следовало стать дизайнером, Корбет.

– Иногда я бываю и им.

– В каком плане? – Ее глаза стали серьезными, когда онавыпрямила голову, чтобы повнимательнее посмотреть на него. Он был интереснымчеловеком.

– О, я как-то выбрал несколько моделей для воздушнойлинии. – Он побоялся сказать больше.

– Это имело успех?

– Воздушная линия?

– Нет, модели. Они хорошо смотрелись?

– Думаю, да.

– Вы использовали свои ткани? – Он кивнул, и она,казалось, одобрила. – Это было хорошее дело. Я иногда стараюсь использоватьвзаимозаменяемые вещи в готовой одежде и моих моделях. Хотя это не всегда легкоиз-за тканей. Но я делаю это, когда удается.

– Где вы всему этому научились? – Он был очарован, иона улыбнулась.

– У моего деда. Он был гением. Единственный инеповторимый Жак-Луи Парель. Я наблюдала за ним, слушала, училась у него. Я всегдазнала, что буду модельером. Проведя год здесь, я открыла собственное ателье модв Риме. – Так она встретилась с Амадео, и с этого все началось.

– Значит, вы – прирожденный гений.

– Очевидно. – Она с усмешкой сорвала маленький полевойцветок.

– И сама скромность в придачу. – Он легко положил ейруку на плечо и встал. – Как насчет того, чтобы перекусить?

– Мы можем поехать куда-нибудь? – с восторгом спросилаона, но он быстро покачал головой:

– Нет.

Ее глаза на мгновение потускнели.

– Я сделала глупость, что спросила.

– Мы вернемся сюда летом. Прямо за тем холмом естьпрекрасный ресторан. А пока, Изабелла, я захватил немного провизии.

– Правда?

– Конечно. Надеюсь, вы не думали, что я стану моритьвас голодом? Пожалуй, у меня чуть больше здравого смысла. Кроме того, знаетели, я тоже хочу есть.

– Вы решили устроить пикник?

– Что-то в этом роде. – Он протянул ей руку, и онавстала с поваленного дерева, отряхивая черную юбку и поплотнее запахивая черныйблейзер.

Корбет подъехал к близлежащему озеру, остановил машину идостал большую кожаную сумку, из которой извлек паштет, сыр бри, французскуюбулку, икру, печенье, пирожные и фрукты.

Изабелла с восторгом смотрела на деликатесы, разложенные намаленьком столике, который он вытащил из багажника.

– Мой Бог, какая роскошь. Не хватает толькошампанского.

– Вы слишком торопитесь, – сказал он, поклонившись сосвоего места и задорно посмотрев на нее. Корбет открыл бар и вытащил большуюбутылку, лежащую в ведерке со льдом. Потом поставил два стакана.

– Вы продумали все.

– Почти.

Все воскресенье шел дождь, и Изабелла целый день играла домас Алессандро, благодаря Бога, что накануне была хорошая погода. В понедельникона проработала пятнадцать часов, а во вторник провела день в бесконечныхзвонках в Гонконг и Европу, в Бразилию и Бангкок.

Она сидела на кухне в джинсах и пила кофе, когда раздалсязвонок в дверь. До прихода мальчиков оставалось десять минут. Хэтти ушла нарынок, а Наташа сказала, что уходит на весь день. С удивленным видом Изабеллаподошла к входной двери, заглянула в «глазок» и усмехнулась. Это был Корбет,тоже в старом свитере и джинсах.

– Как вы могли забыть о таком важном событии? Ведьсегодня мы едем на пожарную станцию!

Изабелла смутилась.

– Я забыла.

– Мальчики дома? Если нет, то мне придется взять вас.Пожарная станция никогда не простит меня, если мы там не появимся. Я простоскажу, что вы – моя племянница. – Его глаза оценивающе скользили по Изабелле,он внезапно заметил ее длинные худые ноги и узкие бедра.

– Мальчики будут дома через пять минут, и они будут ввосторге. А как вы?

– Прекрасно. Чем вы обе занимаетесь? Работаете, каквсегда?

– Конечно. – Изабелла важно посмотрела на него, а потомпоманила к двери своего кабинета. – Хотите посмотреть, какой красивый кабинетпредоставила мне Наташа, когда я сюда приехала? – Она походила на маленькуюдевочку, демонстрирующую свою комнату. Он с готовностью последовал за ней иприсвистнул, войдя в кабинет. – Чудесно, не правда ли?

– О да. – На столе была разложена ее работа, горыбумаг, а на полу лежали аккуратные стопки с рисунками моделей. – К этому надопривыкнуть. Представляю, что в Риме у вас немного больше места.

– Чуть-чуть. – Она улыбнулась, подумав об огромныхкабинетах, которые были у них с Амадео. – Но я справляюсь.

– Похоже на то.

В этот момент появились мальчики и радостно завопили,обнаружив Корбета. Через десять минут они снова ушли вместе с ним и вернулисьтолько через два часа.

– Ну как съездили? – Изабелла ждала их возвращения, иони рассказали ей со всеми подробностями. Алессандро восторженно сообщил, чтотам действительно есть латунный шест, выкрикнув это через плечо, когда Хэттитащила его в ванну. – Теперь ближе к делу, – сказала она Корбету, когда ониостались одни. – Как вы? Устали?