Изабелла понимающе кивнула, ей это было тоже хорошоизвестно.

– Корбет... – Она посмотрела на него со слезами,неожиданно засверкавшими на глазах. – Вам удалось преодолеть такое ощущение,что она в любой момент может вернуться домой? Не думаю, что кто-то понимаетэто. Но я продолжаю чувствовать себя так, будто он просто куда-то уехал.

Корбет мягко улыбнулся и кивнул:

– В определенном смысле так и есть. Я верю, чтокогда-нибудь мы снова встретимся. Но сейчас нам нужно сделать нашу жизнь лучше.Пока живы, мы должны взять от жизни как можно больше. Но в ответ на ваш вопросмогу сказать: да, мне казалось, что Бет просто вышла ненадолго, на несколькочасов, уехала на пару дней навестить кого-то, пошла по магазинам или ещекуда-нибудь. Я мог услышать лифт или стук двери в квартире и подумать: «Онадома!» А через минуту мне становилось еще хуже, чем прежде. Возможно, это игра,в которую мы играем сами с собой, чтобы держаться подальше от правды. А можетбыть, просто трудно ломать старые привычки. Кто-то, каждый день возвращаясьдомой, думает, что так будет вечно. В конце концов изменяется только то, чтоэтот кто-то больше не приходит домой. И это заставляет вас очень ценить то, чтоу вас есть, потому что теперь вы знаете, как коротка и эфемерна жизнь.

Они снова некоторое время сидели молча, а в камине тусклосветились угли.

– Семь с половиной месяцев – не так уж много. Но этодостаточно долго, чтобы почувствовать ужасное одиночество и осознать, чтодействительно все надо делать самому.

– Это иногда пугает меня. Нет, даже не так. Это ужасаетменя.

– Но вы не кажетесь мне очень испуганной. – Она выгляделаспокойной, собранной и способной справиться почти со всем, и он был уверен, чтов последние семь с половиной месяцев она действительно справлялась. – Только непозволяйте людям давить на вас. Двигайтесь вперед в собственном темпе.

– У меня нет темпа. Только в работе. Сейчас этоединственное, что заполняет мою жизнь.

– Сейчас, но только сейчас. Не забывайте, что это ненавсегда. Напоминайте себе об этом каждый день. Если станет невыносимо больно,говорите себе, что это только на данный момент. Когда я потерял Бет, один мойдруг – женщина – сказал мне, что это немного похоже на рождение ребенка.Начинаются схватки, и становится невыносимо больно. Вам кажется, что это будетпродолжаться вечно и вы не выживете. Но пройдет всего несколько часов, и все закончится,останется позади. Вам все удалось, и дело сделано.

Она улыбнулась подобному сравнению. Ее роды были оченьтрудными.

– Я попробую напоминать себе об этом.

– Хорошо.

Затем она вопросительно взглянула на него:

– У вас есть дети, Корбет?

Он отрицательно покачал головой.

– Только те, которых я иногда беру взаймы у друзей.

– Возможно, вы не так уж плохо устроились. – Онаусмехнулась. – Может быть, вы почувствуете это, особенно после того, каксъездите на пожарную станцию с Джесоном и Алессандро.

– Это доставит мне удовольствие. А как насчет вас?

– Что насчет меня?

– Хотите завтра поехать на прогулку?

– Вы разве не работаете? – удивилась она.

– Завтра суббота.

– Я забыла. И я собиралась... – она тепло посмотрела нанего, – мне бы очень хотелось поехать.

Днем?

– Конечно. – У него сразу же появился победоносный вид.– В моей машине есть занавеси, закрывающие заднее сиденье. Мы можем задёрнутьих, пока не отъедем подальше от города.

– Как загадочно. – Она снова засмеялась, и Корбетвстал, когда она протянула ему руку. – Благодарю вас, Корбет.

Он хотел пошутить над ней за официальность, но решил, чторазумнее не делать этого. Затем он пожал ей руку и пошел к двери.

– До завтра, Изабелла.

– Спасибо. – Она вновь улыбнулась, когда лифт поднялсяк ним. – Спокойной ночи.

На этот раз он ушел от нее улыбаясь, но слегка вздрогнул отстраха, когда вспомнил все, что не сказал ей.

На следующий день они поехали в Коннектикут, спрятавшись заплотно закрытыми занавесями его «роллса», снова беседуя о бизнесе, на этот разо доме мод ее деда в Париже, а затем опять заговорили о Риме.

– Откуда вы так много знаете об этом? – Она внимательносмотрела на него, пока они проезжали под деревьями, на которых только начиналипоявляться листочки.

– Это очень близко моему бизнесу. Каким бы видомторговли вы ни занимались, основные положения зачастую одни и те же.

Идея заинтриговала ее. Она никогда не задумывалась овозможности применения своих знаний к чему-нибудь еще.

– Вы занимаетесь очень многими делами? – Но из его обширныхпознаний она уже поняла, что это так и есть. Ей казалось странным, насколько онбыл неразговорчив насчет своего бизнеса – большинство мужчин с готовностьюговорили именно о работе и ни о чем другом.

– Да.

– Почему вы не расскажете мне побольше о других вашихделах?

– Потому что эти рассказы только наскучат вам.Некоторые нагоняют скуку даже на меня.

Она засмеялась вместе с ним и радостно потянулась, когда онивышли из машины.

– Если бы вы только знали, как давно я не ходила потраве и не видела деревьев. Наконец-то и здесь появляется зелень. Я уж думала,что все вокруг вечно будет серым.

Он нежно улыбнулся ей.

– Вот видите, в природе то же самое. Ничто не длитсявечно, Изабелла. Ничто – ни плохое, ни хорошее. Мы оба это знаем. Вы не можетесрубить дерево за то, что оно еще не в цвету. Вам надо подождать, и черезкакое-то время оно снова оживет. – Ему хотелось сказать ей: «Как и вы».

– Наверное, вы правы. – Но она была слишком счастлива,чтобы сейчас думать о прошлом. Ей хотелось просто глубоко дышать и наслаждатьсяприродой и первыми признаками весны.

– Почему вы не взяли Алессандро? – Он по-' смотрел нанее.

– У него и Джесона назначена встреча в парке сдрузьями. Но он просил обязательно напомнить вам о пожарной станции. – Она,смеясь, погрозила ему пальцем: – Я же вам говорила!

– Я уже это организовал. Во вторник днем.

– Тогда вы – человек слова. Он серьезно посмотрел нанее.

– Это действительно так, Изабелла.

Но она уже знала это. Все в нем говорило о том, что ончеловек чести, на которого можно положиться и доверить сердечные тайны. Онамногие годы не встречала таких людей, как он. А еще дольше она ни с кем не былатак откровенна, как с ним. Единственными людьми, которым она доверяла, былиАмадео, Бернардо и Наташа. Но она потеряла Амадео, а с Бернардо они больше неразговаривали на личные темы. Между ними лежало слишком большое расстояние, и ктому же она чувствовала себя оторванной от него, как и он от нее. Поэтому онаосталась только с Наташей, а теперь и с Корбетом. Удивительно, как всего за несколькодней она стала доверять ему и всему, что он говорил.