Пальцы Макса схватили его за шею. Одним быстрым движением он ударил отца Ланы лицом о край стола. Послышался характерный хруст ломающихся костей.

Майкл вскрикнул от боли. Я невольно содрогнулась. Одного удара было достаточно, но Макс не остановился. Его пальцы еще сильнее стиснули шею насильника. После еще пары ударов лицом о стол я поняла: Макс не остановится, пока не убьет. Я толкнула дверь и влетела в кабинет.

– Прекрати!

Макс не остановился. Он на меня даже не посмотрел. Его челюсти были сжаты, ноздри раздувались. Он двигался словно в трансе.

Я схватила Макса за руку и дернула.

– Перестань. Ты убьешь его! – крикнула я.

Макс непонимающе посмотрел на меня. В его глазах застыла безумная ярость, от которой моя кожа покрылась мурашками. Он задыхался, его плечи судорожно поднимались и опускались. Он все еще сжимал отца Ланы за шею железной хваткой. Я умоляюще смотрела на него, упрашивая без слов, чтобы он отпустил Майкла.

Макс разжал пальцы. Отец Ланы упал, как тряпичная кукла. Он стонал, сжимая кровоточащий нос. Кровь просачивалась между его пальцами, капала на пол.

Не удостоив его взглядом, я обошла его и положила ладони на лицо Макса. Я заставила его отойти на несколько шагов назад, но его взгляд оставался прикованным к Майклу, лежавшему на полу. Тело Макса было напряженным и твердым, как шомпол, его продолжала бить дрожь.

– Не надо, – яростно прошептала я.

Я ждала, когда ярость покинет его глаза и к нему вернется хотя бы толика здравого смысла. Наконец он судорожно сглотнул и посмотрел на меня. Его гнев немного поутих, и я увидела маленькую частичку прежнего Макса, которого хорошо знала.

Отец Ланы простонал, схватился за стол и медленно встал.

Макс с отвращением посмотрел на него.

– Вон отсюда! – процедил он сквозь зубы.

Я не отпускала рук Макса. Я не доверяла ему сейчас. Возможно, он слегка успокоился, но недостаточно для того, чтобы я его отпустила. Я обернулась через плечо на отца Ланы. Сунув руку в задний карман, он вытащил платок с вышитой монограммой и вытер с лица кровь. Посмотрев на заляпанную кровью рубашку, он презрительно усмехнулся. Вместо того чтобы посмотреть на Макса, человека, который разбил ему физиономию, он глядел прямо на меня.

Я никогда не понимала, почему Лана отказывается говорить о том, что ее отец делал с ней. Но, почувствовав на себе взгляд этих мертвых, холодных глаз, я поняла, почему она так сильно боялась. Его губы растянулись в жестокой улыбке, словно он прочитал мои мысли. Я тяжело задышала. Казалось, воздух медленно покидает комнату. Перед моими глазами поплыли темные круги.

Макс тихо выругался. Наши роли поменялись. Закрыв меня собой, он указал на дверь.

– Я сказал убирайся! – проревел он.

Даже с разбитым до крови лицом отец Ланы имел наглость ухмыляться мне. Затем он внимательно посмотрел на Макса, и лицо его посерьезнело.

– Подумай о том, что я сказал.

С этими словами он ушел, насвистывая какую-то мелодию. Его шаги эхом отзывались в коридоре. Мы с Максом застыли на месте, ожидая, когда он, наконец, выйдет за дверь.

Через пару секунд входная дверь хлопнула. Задребезжали оконные стекла. Мы с Максом стояли неподвижно, словно захваченные общим силовым полем.

Я отпустила его руку. Сложив руки за головой, он зашагал прочь, глядя в потолок.

Через мгновение по лестнице раздались шаги. В дверях возникла Люси. Я и забыла, что она в доме. Увидев Макса, она ахнула. Его рубашка, руки и даже лицо были забрызганы кровью отца Ланы. Люси не сказала ни слова.

– Вы можете пойти домой, – тихо сказала я ей.

Она посмотрела на Макса. Его взгляд был по-прежнему прикован к потолку, но он кивнул. Несколько минут спустя Люси ушла.

В доме воцарилась полная тишина. Наконец-то нас было только двое.

– Что ты здесь делаешь, Наоми? – сердито спросил Макс.

– Что я… – Я покачала головой, не веря своим ушам. – Что я здесь делаю? Какого черта здесь делал он?

– Не знаю, – сказал Макс. Он по-прежнему не смотрел на меня. – Я открыл чертову дверь и увидел его. Но поскольку мне было что ему сказать, я его впустил.

– Разбил всмятку ему лицо, ты это хотел сказать?

Он опустил руки, а когда повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза вспыхнули.

– Я не собираюсь оправдываться! Я сделал то, что мечтал сделать с этим ублюдком с тех пор, как узнал правду!

– Я не прошу тебя оправдываться. Я прошу тебя подумать! – крикнула я. – Он специально провоцировал тебя. Он ждал этого момента, ждал, когда ты сорвешься. И ты дал ему то, что ему было нужно. – Я протянула руку и ткнула пальцем в середину ладони. – Он заставил тебя есть с его ладони!

– Все в этом гребаном городе едят с его гребаной ладони! – взорвался Макс. – Он привык тут всем заправлять, и все боятся даже пикнуть против него. Сегодня он получил маленькую дозу реальности. В следующий раз она не будет маленькой.

Мои нервы были на пределе, а нервы Макса сгорели ярким пламенем несколько минут назад. Мы, задыхаясь, смотрели друг на друга.

Постепенно гнев начал покидать Макса. Он отвернулся от меня и увидел на воротнике капельки крови Майкла.

– Черт, – пробормотал он.

Расстегивая на ходу рубашку, он вышел из комнаты. Я увязалась следом за ним. Мы поднялись по лестнице наверх.

Я закрыла дверь и прислонилась к стене. Макс сорвал рубашку, скомкал ее и бросил в угол. После чего принялся ходить по кабинету, словно разъяренное животное по клетке.

– Зря ты не дала мне прикончить его, – сказал он.

– Ну, хорошо. Допустим, ты его прикончил. И что потом?

– Он мертв, и никто больше не должен иметь с ним дело!

– Нет. Он мертв, а ты за решеткой. А кто тогда остается у меня?

Мои слова его отрезвили. Он опустил руки и подошел ко мне.

– Прости, – сказал он мягко. – Прости, что я сделал это у тебя на глазах.

Он запустил пальцы мне в волосы и задумчиво смотрел на меня, словно впитывал каждую мою черточку перед поцелуем. Его губы прижались к моим. Не двигались… просто прижались.

Я обхватила его лицо ладонями и попыталась продлить поцелуй, но Макс застыл, как статуя. Адреналин все еще струился по моим жилам. И мне хотелось вложить всю свою энергию в поцелуй, а не в препирательства. Глубоко вдохнув, я придвинула к нему губы. Макс даже не пошелохнулся. Я наклонила голову и провела языком по его губам. Ничего.

Он сдерживался. Не давал желанию взять над собой верх.

Меня это бесило. Я хотела поскорее забыть, что случилось внизу.

Но затем Макс сжал мое лицо сильнее, его губы медленно задвигались, его язык проскользнул мне в рот. Я ахнула.