Если говорить точнее, топопытки она делала. Номатрица Звягинцева удерживала зверя наместе.

Покрасовавшись перед нами несколько секунд, профессор вышел извольера изапер дверь.

Стоило ему разорвать контакт матриц, как лисица сразу бросилась вего сторону ивцепилась зубами всетку вольера.

—Ненравится!— захохотал Симагин.— Можно, япопробую, Семён Васильевич?

—Пробуйте, курсант!— разрешил Звягинцев.

Хотя сам вначале занятия сказал, что будет вызывать посписку.

Видно, барон ничего непонял изобъяснений профессора. Вместо того чтобы установить контакт стварью, онпринялся грубо давить еёсвоей матрицей.

Это бесцеремонное давление раздражало лисицу, причиняло ейболь идоводило добешенства. Тварь металась повольеру исрычанием бросалась напроволочное заграждение.

АСимагин неунимался.

Сил ему было незанимать, вотличие отума.

—Хватит!— неудержавшись, выкрикнула Полина, когда лисица очередной раз вцепилась зубами всетку.

Изпасти унеё текла кровь. Аматрица под напором Симагина разогрелась почти добела.

—Это жетварь!— удивился Симагин.— Она нужна только для тренировки, апотом ейвсё равно конец.

Онбыл прав.

Новомне внезапно шевельнулась жалость. Убить опасную тварь, чтобы она ненавредила людям— это одно.

Абессмысленно издеваться над ней, как делал сейчас барон— совсем другое.

Онуже инепробовал подчинить тварь себе, просто давил наеёматрицу, норовя разрушить.

Явоспользовался тем, что Симагин ослабил контроль, когда заговорил скняжной. Ондаже повернулся кдевушке, напару секунд выпустив лисицу извиду.

Ну, конечно!

Ведь зверь ввольере, азначит, непредставляет собой угрозы!

—Неотвлекайтесь, курсант!— тут жеодёрнул барона Звягинцев.

Нояуже разогнал свою матрицу ипротянул ледяную паутинку клисице.

Чёрт его знает, что ясобирался сделать. Скорее всего— просто разрушить матрицу твари ипрекратить еёмучения.

Новышло по-другому.

Как иговорил Звягинцев, ялегко установил контакт сматрицей твари. Адальше сработали неучтённые факторы.

Незнаю, что помогло. Возможно, мои способности оборотня.

Нояпочувствовал, как матрица твари сливается смоей. Становится еёчастью.

Она даже светилась похоже— тремя цветами.

Лисица повернула комне голову. Она сделала это сама, без всякого принуждения. Ивдруг япочувствовал, как тёплый шершавый язык облизывает мою руку.

Чёрт, нетак!

Нас созверем по-прежнему разделяла проволочная сетка. Ноотматрицы твари пришёл импульс подчинения. Исознание восприняло его так, словно лисица лизнула мою руку.

Симагин снова навалился наматрицу твари. Теперь иячувствовал это давление. Ипросто блокировал его так, чтобы оно недоставляло лисе неудобства.

Яприказал лисице сесть иповернуться мордой вмою сторону. Незнаю, зачем ядобивался зрительного контакта. Просто подумал, что так будет проще.

—Получается!— обрадовался Симагин.

Этот идиот решил, что его усилия дали результат.

—Смотрите! Она меня слушается!

Оншагнул кдвери вольера.

—Стоять, курсант!

Профессор Звягинцев был настороже ининасекунду неповерил бахвальству Симагина.

Онвпился недоверчивым взглядом вприсмиревшую лисицу. Мгновенно всё вычислил. Азатем повернулся комне.

—Ваша фамилия?

—Курсант Смирнов!

—Смирнов?— нахмурился Звягинцев.— Мне говорили овас. Давно практикуетесь?

—Нет, господин ротмистр!

—Занятно. Попробуйте разорвать контакт!

Янезаметным движением стряхнул ледяную паутинку. Ноперед этим влил вматрицу твари немного энергии. Совсем чуть-чуть— только для того, чтобы она могла выдержать давление Симагина.

Лисица по-прежнему сидела, глядя наменя. Акогда япошёл вдоль вольера— побежала следом, точно ручная собачонка.

—Кажется, она считает меня своим хозяином,— растерянно сказал я.

—Яжеговорил!— заржал Симагин.— Одна тварь чует другую!

Ностоило мне повернуться кнему, как онтут жеподавился смехом иумолк.

—Занятно,— повторил Звягинцев.— Никогда неслышал, чтобы кто-то смог приручить магическую тварь.

Сделав несколько шагов, явернулся кдвери вольера. Лисица послушно бежала замной. Даещё иноровила просунуть морду через сетку вольера.

—Похоже, нам придётся поработать сэтим экземпляром подольше,— решил Звягинцев.— Вот только как еётеперь поймать?

Это был закономерный вопрос. Насколько японимал, всех тварей здесь уничтожают— либо вовремя практических занятий, либо сразу после. Аловить тварь живьём— охотников мало.

—Давайте, япопробую, Семён Васильевич,— предложил я.

Прежде, чем Звягинцев успел возразить, яуже отодвинул засов ивошёл ввольер.

Лисица подбежала комне ивстала назадние лапы, положив передние мне нагрудь.

Чёрт, ячуть непрослезился отумиления!

Потрепав тварь поостроухой голове, яснял ссебя ремень изастегнул его нашее лисицы. Она терпеливо ждала, даже недумая сопротивляться. Похоже, магическая тварь окончательно признала меня своим хозяином.

Язатянул ремень вокруг пушистой шеи. Получилось что-то, вроде ошейника скоротким поводком. Крепко держа конец ремня, яспросил:

—Куда отвести эту милашку?

—Яиспугалась, когда тывошёл ввольер! Это было безрассудно!

Полина взяла меня заруку идаже отвлеклась наминуту отбисквитного пирожного сразноцветным сливочным кремом.

Мысидели вкондитерской. Широкие окна выходили прямо наНеву. Стёкла вних снаружи были зеркальными, так что мыбез помех могли любоваться белыми барашками пены насерой воде, хмурым дождливым небом ипрохожими, которые спешили укрыться отдождя.

Япредлагал зайти вкафе, где мымогли бынормально поужинать. НоПолина оказалась ужасной сладкоежкой и, ничуть нестесняясь, призналась вэтом.

Поэтому мысидели вкондитерской, идевушка саппетитом уплетала пирожные. Аядопивал вторую чашку капучино без сахара.

—Расскажи осебе,— предложил я.— Что это затитул «княжна Зауральская»?

Полина весело рассмеялась.

—Никогда неслышал окнязьях Зауральских? Неудивительно! ВПетербурге всем кажется, что Урал— это где-то далеко. АЗауралье— так ивообще край света!

Она облизала десертную ложечку.