Из его вещей тоже ничего не присвоила. Даже огромный, с крупный грецкий орех, алмаз; впрочем, ценность камня, не обладающего аномальными полезными свойствами, в Зоне весьма сомнительна. Хотя девушки, кажется, «любят бриллианты», и он мог бы отблагодарить её за спасение, если бы не одно свойство камня, известное только ему, носителю, но не определяемое никакими сканерами аномальности.

Всё случившееся с ним после того, как он очнулся от колющей боли, для сталкера, живущего в таком мире, где невероятность в общем-то норма, действительно поразило в самое сердце, оказалось воистину волшебством.

Встреча с девушкой выглядела и воспринималась как ожившая сказка.

Бункер этот выглядел сказочной пещерой. Такое богатство в Зоне! И в полном распоряжении! По словам Ай, она обладала особым даром – умела находить тайники и схроны. Бывший супермаркет однажды нашла даже, чудом не разграбленный никем раньше. Чтобы узнать, что же это такое – супермаркет, сталкеру пришлось основательно порыться в памяти, однако вспомнил.

Они разговаривали немало, но не постоянно; чаще просто отдыхали, с наслаждением ленились, пользуясь небывалой для Зоны роскошью не бояться хотя бы условно. Или музыку слушали, например, благодаря наличию среди накопленных вещей пары портативных компьютеров, нескольких мини-плееров, и, что самое важное, особых артефактов, приспособленных в качестве питающих «батареек». Не вечных, но намного более ёмких, чем нормальные аккумуляторы. Мужчина с удивлением обнаружил, что девушка любит песни и исполнителей, которые ему известны и нравятся. И нужные файлы у неё в коллекции нашлись! В особенности его порадовали композиции «Кино», ММЕВ и «Пинк Флойд». Сталкер не помнил, по какой причине уверен, что это его любимые рок-группы, но факт.

Лёжа в постели, обнявшись, они как раз прослушали целиком альбом «Обратная сторона Луны», когда мужчина решился затронуть тему о прошлом внезапно обретённой партнёрши.

– Что за имя такое, Ай… – поинтересовался наконец он. – Твоя фамилия Больно? Ай, больно, в смысле, – пошутил. – Когда лечишь, такое слышишь часто, да?

Заодно сталкер попытался узнать, является ли факт, что здесь и сейчас находится раненый мужчина, исключением или правилом для странной девушки Ай. Которая сама по себе нехарактерное исключение, ибо – сталкерша. Женского пола сталкер.

– Бери выше, Ант. Уменьшительное от Ай-ай-яй! Именно это вскрикивают при виде меня, – улыбнулась она.

Улыбка у неё просто замечательная, заметил он к этому времени. Лучезарная! И это не шутка. Когда Ай улыбалась, будто светлее становилось в полутьме бункера.

И она звала его Ант почему-то. Хотя логично сократить до Адам – так к нему часто и обращались, когда он ещё носил амулет на шее, а не спрятал с глаз долой в карман-контейнер для хабара.

Но девушке короткое слово Ант что-то напомнило, по её признанию. Только она всё никак не могла вспомнить, что же.

– И часто вскрикивают? – осторожно продолжил он пытаться узнать.

– Не сердись, Ант, я девочка не ветреная, в моё сердце дверцу открыть ой-ой-ёй как нелегко… Вообще меня как-то иначе звали, – продолжила девушка, – когда я здесь очутилась. Не вспомню… Ну, потом со мной всякое бывало, я даже выходила из Зоны, кажется. Сны иногда вижу. Сны о чём-то не из Зоны… Кстати, в каком-то из них я… э-э, вроде на обратную сторону Луны слетала, похоже… И выглядела я раньше совсем по-другому. А ещё у меня был напарник, любимый… Короче, всякая муть в голову лезет. Зона же…

Любовь – та, что между мужчиной и женщиной, началась у них на пятые сутки. И продолжилась. И не захотела оканчиваться.

Захваченный невероятными событиями и чувствами, сталкер испытал величайший соблазн остаться в бункере и никуда не уходить. Не искать мифический край, за которым ждёт бесконечный внешний мир.

Даже если Зона пытается остановить его, удержать таким образом, воплотившись в невероятную Ай-ай-яй, он почти согласен прервать ходку…

Вот-вот, как только случится между ними ещё какая-то венчающая, магическая вспышка, растворится последний барьер «почти», сделанный раньше выбор будет изменён на «остаться» и он предпочтёт жизнь с Ай, для Ай, ради Ай. Никуда от неё не уйдёт и её не отдаст никому и ничему!

Слишком всё это роскошное насыщенное бытие, поглотившее его, оказалось похожим на мечту. С трепетным умилением смотря на прекрасное лицо спящей рядом живой, настоящей женщины, он чувствовал, как ноет его сердце. Вот за чем-то подобным, чтобы обрести неподдельное счастье, он и стремился покинуть пределы Зоны. Желая быть там, где любовь не просто слово. Где люди могут быть вместе, не боясь, что придёт монстр и сожрёт, что на следующем шагу разверзнется ловушка, что стрясётся ещё что-нибудь необъяснимое, но обязательно смертоносное.

Где есть, реально есть дети. Мифические для Зоны дети. Всё может случиться в Зоне, но вот чего-чего не найти, так это живых детей…

Там можно, проснувшись, не вскакивать, выставив ствол оружия, в поисках подкрадывающейся смерти. И засыпать в любой момент, когда хочешь, а не когда придётся. И спать сколько захочешь, а не час-другой, в перерывах между кошмаром и ужасом. Гулять, дышать полной грудью, жить, а не существовать.

По своему желанию.

Потому что мир незамкнутый, такой безграничный! И столько всего нужно посмотреть. Пережить. Ощутить. Познать.

Пережить разные состояния. Накопить ощущения.

Поделиться впечатлениями. Есть с кем…

Любимая женщина. Дети. Друзья.

Дом. Путешествия. Творчество.

Найти призвание и заниматься любимым делом.

Подарить людям своё тепло и получить взамен не пулю и ненависть, а радость и симпатию.

И главное, не сгинуть бесследно, а продолжиться в наследниках…

Там всё можно. Там то, чего Зона, при всём её всемогуществе, смутировать и сотворить не способна.

Нормальный человеческий мир.

«Демилитаризованная зона».

Не имеющее особого смысла словосочетание. Для семи с половиной, восьми или сколько там прямо сейчас наберётся миллиардов жителей Земли. И очень даже близкое, ощутимое, наполненное болью, страхом, мучениями – для десятков миллионов людей, обречённых жить рядом, по обе стороны от, к северу и югу.

Конкретно здесь и сейчас – и для меня.

Другие демилитаризованные полосы и территории, случавшиеся в истории человеческих мытарств, меня не интересуют, они бледная тень этой узкой извилистой «ленты» с не совсем ровными краями, протянутой от берега моря до берега другого моря, с востока на запад, или наоборот.

Этот рубежный промежуток между частями разделённого полуострова границей может считаться более чем условно. Он – не средство для установления и поддержания мира.

Исключение из правил границ, лишь с виду кордон с пограничными атрибутами, а на самом деле линия фронта. Позиционного, да, пассивного вроде, но в любой час способного активизироваться и превратиться в огненную аллею смерти.