Скамейка на могиле его матери была побольше, мы сели рядом.

– Ты чувствуешь свою вину, Рыжий?

– Нет, просто очень больно… У него осталась жена, двоедетей и больная мать…

– Но ты ведь им помог, правда?

– Ну, чем смог…

– А я могу чем-то помочь?

– Им? Нет.

– А тебе?

– Ну если только напьешься со мной в зюзю… –грустно улыбнулся он.

– Тебе обязательно напиться в зюзю?

– Да, Динь-Динь, ты уж прости, такое дело… Ну так какнасчет напиться вместе?

– Сегодня не выйдет. Ты на машине, Рыжий?

– Да, тебя куда-нибудь подбросить?

– До первого попавшегося супермаркета… – Яобъяснила ему свою задачу.

– Хорошо. Хочешь, отвезу в Рамстор на Шереметьевской,мне по дороге…

– По дороге в зюзю?

– Нет, пока на работу. А зюзя уж потом.

Но он продолжал сидеть, глядя в одну точку и сцепив наколенях свои громадные лапы. Мне было его так жалко, что комок стоял в горле.

– Рыжий, не мучайся… Скажи, ты почему без цветов? Намогилу надо цветы…

– Что? Прости, я не расслышал.

– Нет, ничего.

Я достала из банки четыре розы и положила на могилу егоматери.

– Ладно, Рыжий, ты тут посиди один, я пойду.

– Спасибо, Динь-Динь…

Я быстро полила траву, вернула лейку и пошла к выходу.Бедняга Рыжий… Но, видно, я ему не больно-то нужна. Он умеет справляться водиночку со своими бедами, я ему только мешаю. В глубине души я надеялась, чтоон меня догонит. Но нет.

Поймать машину у монастыря не удалось, и я пошла пешком наЛенинский. Запел мобильник.

– Шадрина, ты где сейчас?

– На Ленинском.

– В каком месте? – Голос Кости звучал весьмавзволнованно.

– Улица Стасовой, а что?

– Надо срочно повидаться!

– Случилось что-то?

– Да!

– Судя по ликующим ноткам, что-то хорошее?

– Наверное… Во всяком случае, весьма знаменательное! Ипервой я хочу рассказать тебе! Могу подъехать за тобой минут через двадцать.Тебе там есть куда деться на двадцать минут?

– Найду! Тут напротив магазин ковров, я буду возленего.

– Договорились. Целую!

У одного горе, у другого радость… А Рыжий так и не спросил,что я решила… Ему не до того, вполне понятно. Более того, в этом есть известнаяделикатность. Он не хочет ставить меня в такое положение, когда пришлось быотказать человеку и без того убитому горем… Или он об этом и не вспомнил? А вотКостя в своей радости сразу кинулся ко мне. Нет, так можно совсем рехнуться. Ия решительно пошла через дорогу к магазину ковров. Заглянула туда. Выборбольшой. А в моем детстве на ковры была запись… В нашей семье к этой темеотносились иронически, а вот соседка Валя, помню, ездила «отмечаться» вочередь. Мама ее спрашивала: «Валюша, ну неужели тебе жизненно необходимковер?» На что та отвечала: «А как же? У других небось есть, а я чем хуже?»Один ковер привлек мое внимание, китайский, шелковый, он очень подошел бы кмоей гостиной, давно думала, что там надо постелить ковер… И стоит сравнительнонедорого, может, купить? Но я же не хочу больше жить в Маасмехелене! Да ерундавсе это, мимолетные страсти… Перевозбуждение примитивной личности, играгормонов, не более того. Не стоит из-за этого ломать жизнь. Разве можнокидаться в омут с головой из-за совершенно незнакомого человека… Или даже двух?Костя ведь тоже, в сущности, незнакомый, хоть я и знаю его с первого класса.Вот куплю сейчас этот ковер и… И это будет мое решение задачки с двумя неизвестными.Дом, садик, коты, Тузик и Додик. Мой удел.

Но тут к магазину подкатил знакомый «лендровер». Костявыскочил из машины, но я бы его не узнала. На голове какая-то идиотскаяпанамка, низко надвинутая на лоб, и темные очки вдобавок. Маскируется! Я вышлана улицу.

– Ну конечно, где искать бабу? В магазине! Привет!

– Привет!

– Садись, поедем!

– Куда?

– Тут рядом есть одно местечко, жрать хочу смертельно!И там тихо. Ты пиво пьешь?

– Могу иногда.

– Отлично! Времени очень мало, а там можно быстроперекусить. Официант знакомый!

Ресторанчик назывался «Пивнушка». И там в этот час никого небыло. Мы сели за деревянный, без скатерти столик.

– Что будешь есть?

– Что-нибудь легкое.

– Глупости, Шадрина! Хочешь нюрнбергские колбаски?Очень вкусно с пивом.

– Давай! Только сними ради бога эту панамку, ты жесидишь спиной к залу, тебя никто не узнает!

Он засмеялся и снял панамку.

– И очки сними!

– Слушаюсь, моя госпожа!

– А теперь выкладывай, я же вижу, тебя распирает…

– Это правда, распирает! Шадрина, я сегодня получилтакое предложение!

– В Голливуд, что ли?

– А ты откуда знаешь? – поразился он.

– Просто подумала, что другое могло бы тебя таквоодушевить?!

– А почему столько иронии?

– Да бог с тобой, Костя! Я рада, если тебя это радует,но пока русские не делают погоды в Голливуде.

– А ты знаешь, кто меня пригласил? И на какую роль?

– Нет, откуда? Но, наверное, кто-то знаменитый…

Он назвал имя испанского режиссера, который сейчас гремел повсему миру.

– Его позвали в Голливуд, а он позвал меня, более того,поставил непременным условием мое участие в проекте… Роль фантастическая! Игонорар по нашим понятиям тоже фантастический…

– Словом, открываются фантастические перспективы? Ярада за тебя, правда, рада!

– Это благодаря тебе! Ты принесла удачу! Я когда увиделтебя, понял – сбудется!

– Ты тогда уже знал об этом проекте?

– Конечно, Фернандо давно со мной связался, но ему надобыло убедить руководство студии, что оказалось нелегко. Шадрина, это такойшанс!

– Ну еще бы!

Вот и этот уже забыл обо мне, хоть и говорит со мною. Нет,Кукс, Мойша, Тузик и Додик!

– Шадрина, а ты будешь меня ждать?

– Ждать? Ты что, в ссылку собрался?

Он счастливо рассмеялся:

– Нет, но жизни ведь не будет никакой, подготовительныйпериод, съемки… Ну, сама понимаешь! У меня же и тут есть дела, я не могу всебросить, придется летать через океан…