– А я думала, вы тут целуетесь! – выпалила она.

– В гости сейчас наведаемся в одно место, – объявил полковник Гущин Кате утром, едва та переступила порог его кабинета. – В такое место, где я давно хотел побывать.

Катя оглядела кабинет – пусто, никого из сотрудников, видно, после оперативки всех разогнал старик заниматься «личным сыском на земле», а не корпеть над томами уголовных дел.

Груды их по-прежнему на совещательном столе. Но никто не шуршит страницами в это утро. И Артема Ладейникова с его вечным ноутбуком тоже нет. А это означает одно – у Гущина на сегодняшний день какой-то свой план действий. И он не желает, чтобы в кабинете торчали лишние уши и глаза.

Еще Катя заметила то, что полковник Гущин надел свой лучший костюм – черный, из дорогого материала. И галстук подобрал к нему стильный – не яркий, но приятный. Неужели сам подобрал или жена присоветовала? Но обычно галстуки его – даже дорогие, хорошей фирмы – болтаются на его толстой шее как мочало – вечно узел приспущен, чтобы не врезаться, не мешать дышать. А тут – строгость и элегантность, если такой бегемот, конечно, может быть элегантным.

– В Москву-Сити поедем. В небоскребы. – Гущин извлек мобильный. – С самого начала я туда намыливался. Да только там тип такой занятой весь из себя.

– Кто, Федор Матвеевич?

– Витошкин Аркадий, свидетель по делу об изнасиловании и бывший приятель Павла Мазурова.

Катя вспомнила, как она смотрела сайт консалтинговой фирмы, где служил Мазуров. Точно, адрес их офиса Москва-Сити, и небоскребы на фотографии украшают сайт.

Ладно, пусть будет Москва-Сити, башня Федерация, или как ее там, место памятное по одному прошлому делу. Катя села на дальний край совещательного стола, сдвинула кипу дел, достала из сумочки зеркальце и помаду.

– Алло, это опять полковник Гущин, начальник криминального управления ГУВД области, я звонил вам вчера вечером насчет… Да? Как это? Да что вы такое говорите? Как это «он улетел»? А куда? А когда он вернется? То есть как это вы не в курсе?

Катя смотрела, как на лицо Гущина надвинулась туча. Он выглядел одновременно злым и растерянным.

– Что случилось, Федор Матвеевич?

– Он улетел… Карлсон чертов… Он улетел, но обещал вернуться, не знаю когда.

– Витошкин?

– Вчера вечером звонил его секретарше в офис. Ни о чем таком речь не шла. Я через секретаршу передал, что мы приедем к одиннадцати для беседы по делу Павла Мазурова. Я хотел в зависимости от результатов выдернуть его потом сюда, в Главк. И повторить нашу беседу уже тут. А он…

– Что сделал Витошкин?

– Улетел на Сейшелы. Так эта девка, секретарша, мне сейчас отчеканила. Вроде как в отпуск. Утренний рейс ранний из Домодедово. Пока вроде на две недели. А потом якобы у него дела в Сингапуре и Гонконге по поручению совета директоров фирмы.

Катя молча ждала – связано ли это решение Гущина допросить Витошкина с тем, что они увидели в отеле «Сказка»? Хотя что они там увидели – ну, следы какие-то непонятные на перилах, краску, содранную пять лет назад. За такой срок там вся краска на перилах могла облезть без ремонта.

– Улетел как пуля от нас, – полковник Гущин сел в свое кресло и рывком ослабил щеголеватый галстук, – избежал дачи показаний.

– Федор Матвеевич, его много раз Вавилов допрашивал, и на суде его допрашивали все – и прокурор, и адвокаты Мазурова.

– Да, и, кстати, там интересные сведения в этих допросах. – Гущин кивнул на груду томов. – Тот их корпоратив в отеле на ноябрьские праздники предшествовал собранию совета директоров и собранию акционеров.

– Я это помню, читала в справке, которую Артем для вас составил по прениям в суде.

– Намечались кадровые перестановки в руководстве компании, – заметил Гущин, – Мазуров на что-то там претендовал, на какое-то повышение, причем серьезное повышение. На это адвокат его особо напирал в суде, зачитывал положительные характеристики – мол, в фирме консалтинговой на отличном счету, входил в руководящий состав, ждал повышения. В общем, никак тот его облик не вяжется с обликом насильника, наркомана и дебошира, избившего женщину. На суде это роли не сыграло, а вот в его освобождении по амнистии, думаю, сыграло роль, адвокаты – они как дрель, как зуда камень ходатайствами проточили. Однако карьера Мазурова рухнула безвозвратно – вон он сейчас черт-те чем занимается. Как подсобный рабочий продукты по ресторанам развозит. А вот у Витошкина Аркадия карьера в бизнесе в гору пошла. Возможно, он сейчас то самое место в фирме занимает, в больших кабинетах Москва-Сити, на которое прежде Мазуров рассчитывал.

– Вы это хотели выяснить у Витошкина?

– И да и нет. Тут надо осторожным быть. Труп у нас на руках этой Виктории Одинцовой. – Гущин потер подбородок. – Только я перестраховался и опоздал. Улимонил наш Витошкин-свидетель за границу. Интересно, так вдруг, так внезапно – и главное, после того как в Рождественске Одинцову прикончили.

Катя смотрела на Гущина – что ты хочешь всем этим сказать?

– Там и еще одна деталь любопытная, – сказал Гущин. – Марина Приходько – Мимоза владеет салоном красоты на Садовом всего три года. А до этого она никаким бизнесом не занималась – мои ребята это проверили через налоговую. После нападения на нее в номере отеля она сделала себе несколько очень дорогих пластических операций за рубежом. И это ей тоже кто-то оплатил.

– Мазуров по суду, он же обязан возместить причиненный вред. – Катя пожала плечами.

– Мимоза начала делать эти операции еще до вступления приговора в силу, деньги от Мазурова пришли потом уже по решению суда. А она откуда-то получила их раньше. И потом никаких денег от возмещения ущерба не хватило бы на то, чтобы приобрести этот бизнес в центре Москвы. У Мимозы какой-то иной источник.

Катя ждала продолжения. Но полковник Гущин надолго умолк. Потом он словно что-то решил про себя, хлопнул пухлой ладонью по столу и еще ослабил галстук.

– Ладно, что проку сидеть горевать, что мы этого типа из Сити упустили, раз в гости наведаться запланировали, надо идти.

– К Мимозе, узнавать про ее источники дохода? – осторожно спросила Катя.

– Нет, тут кое-что поинтереснее и поближе. – Полковник Гущин поднялся из-за стола. – Хотя как хочешь, может, у тебя иные планы.

– Нет, я с вами. – Катю уже снедало любопытство.

Они спустились на лифте вниз, в вестибюль, направились к центральному входу, а не вышли во внутренний двор. И Катя поняла, что машина Гущина им в этот раз не понадобится.

Они вышли из Главка, завернули за угол на Никитскую улицу. Полковник Гущин шел медленно, вразвалку, засунув руки в карманы короткого серого плаща. Он терпеть не мог носить куртки, потому что в них казался еще толще.