Громов уже собрался с духом, лицо непроницаемое, выпрямился,плечи развернул, и взгляд заметно потвердел.

– Извините, – проговорил он прежнимголосом, – за приступ демократизма.

– Да-да, – сказал и Сигуранцев. – все мызавирусены.

– И немного загексогенены, – добавил и Босенко.

Я кивнул, принимая как извинения, так и готовность кдействиям.

– Начните с отбора соответствующего, как говорят,контингента. Нужны люди, остро ненавидящие инородцев и всяких там кавказцев.Это не самые лучшие люди, но в данном случае нужны именно они. Разъясните, чтоугроза исходит даже от женщин и детей. Каждая уцелевшая женщина – это десятьвражеских воинов, которые изнасилуют его единственную дочь, а потом убьют. Таклучше эту рожальную машину разрушить сейчас, тем самым спасут своих детей.

Сигуранцев кивал, записывал, но брови оставались высоковздернутыми, иногда искоса поглядывал на меня, проверяя, всерьез ли я, неподменили меня двойником, в самом ли деле отдаю такие людоедские приказы.

– Уцелевших остаться не должно, – продолжал я.

– Так не получится, – возразил Сигуранцев. –Нереально.

– Знаю, – ответил я, – но стремиться надо.Конечно же, несмотря на все санитарные меры, уцелевшие будут. Придется под белыручки с соблюдением всех международных прав отвезти до границы с Узбекистаном.К тому времени нагрянут корреспонденты, все должно быть с поклонами и всякимиполитесами…

– А зачем их пускать? – удивился Громов.

– Кобызов?

– Корреспондентов?

– А почему не пустить, – сказал я, – если всеуже будет сделано?.. Если, конечно, операция по каким-то причинам не успеетзавершиться за сутки, то придется смишников задержать… ну там шасси отвалилосьу самолета, бензин некондиционный, пилот вдрабадан пьяный… Но не слишком, чтобыне вызвало подозрений! Задачу ставлю такую, чтобы все очаги подавить за сутки!Все понятно?

– Очаги сопротивления? – деловито переспросилСигуранцев.

Я сказал раздраженно:

– Не прикидывайтесь лохом, Петр Петрович. Очагиразмножения! Эту язву надо прижечь так, чтобы от инфекции не осталось и следа.Чем меньше придется везти к границе с Узбекистаном, тем лучше. Не бензинажалко, а крику будет меньше. Одно дело – выселить двести тысяч человек, другое– просто двести. Или пусть тысячу.

– Но сколько крику будет из-за рубежа, – сказалГромов, – ведь трупы так просто не исчезнут…

– Будет громкий крик, – согласился я, – нонедолгий. Иудеи перетерпели же крик насчет истребления коренного населенияфилистимлян? И юсовцы не вспоминают про истребленных индейцев… Им даже никто непеняет! Хуже, если будем деликатничать и ограничиваться полумерами, тогда крикбудет намного громче. Ведь будет шанс переломить ситуацию в их сторону, идавление на нас окажется намного больше! А так мы всех поставим перед фактом. Утакого крика, знаете ли, тональность другая.

– Крик разочарования, – заметил Сигуранцев.

– Точно. Ну, санкции к нам какие-то применят… Но когдана другой чаше весов – исчезновение России вообще, то какие санкции могутпоказаться чересчур тяжкими?

Сигуранцев буркнул задумчиво:

– Да и поздно будет вводить санкции. Они ж не дураки!Санкциями к чему-то принуждают, а мы их перед свершившимся фактом. Когдапринуждать уже поздно.

– Нужны отвлекающие маневры, – сказалГромов. – И для наших правозащитников, и для кобызов, и даже для странЗапада.

– Какие?

– Не знаю, пусть специалисты думают. Ну, кэгэбисты,журналисты, пылевглазапускатели… Начать надо за пару дней, а то и за сутки,внезапно провести операцию… скажем, «Кобыз»…

– Не годится, – отверг Сигуранцев. – Операцияне должна говорить, против кого направлена.

– Тогда «Куликовская битва».

– Много для кобызов чести. Нужно вычистить всего лишьпару десятков сел, от силы – сотню. Ты еще «Бородином» назови! Это не больше,чем прижечь язвочку йодом.

– Тогда так и назовем: «Йодовая примочка».

Громов поморщился, но махнул рукой. Во всяком случае, не вназвании дело. Вряд ли операция войдет в боевые анналы. Во всяком случае, неукрасит.

– Армия не готова для боевых действий, – сказалон. – А тут надо не просто набрать боеспособную часть, но еще и желательноиз лиц, которых кавказцы достали!

– Да они всех достали, – заметил Босенко. – Акто с ними не сталкивался, те просто автоматом ненавидят чужаков, что пришлииметь наших женщин. Да и лучшую работу перехватывают!

– Ну да, это ту, за которую сами не хотят браться? Яэти вопли уже сорок лет слышу. Только тогда не о кавказцах, а гнали волну налимиту, что приехала, поработала и вот уже в роскошных квартирах, в то времякак мы, коренные, заслуженные, потомственные… Ладно, у нас нет выбора. А когданет, то все сделаем. Русские только тогда и начинают шевелиться, когда их, какмедведей, рогатиной к дереву… Только на мальчишек срочной службы, как бы они ккавказцам ни относились, надежды нет. Они и стрелять толком не умеют. Надобудет осторожно высвободить несколько частей из Чечни. Под предлогом замены,ротации, отправки на переукомплектацию.

– Давай действуй.

Высокий подтянутый военный в камуфляжном костюме с нашивкамимайора внес на подносе кофейник и четыре чашки кофе.

– Спасибо, – сказал я, майор вовсе не удивилсятакому от верховного главнокомандующего, отступил и плотно прикрыл за собойтолстую, как броня танка, дверь. – Не могу без кофе, что пообедать… Вы,конечно же, отказываетесь…

– Щас, – ответил Громов очень энергично. –Кто ж от халявы отказывается? Вот видите, господин президент, какие у нас из-заничегошного военного бюджета крохотные чашки!

Я отхлебнул горячий напиток, глаза не отрывались отмонитора.

– Тогда рассмотрим, – предложил я, –последствия… Уже знаете, президент Империи выступил с требованием немедленныхкарательных мер к странам, где вроде бы есть или могут быть террористическиеобразования. Сперва назвал лишь Корею, Ливию, Сомали да еще Бангладеш, но навчерашнем упомянул и Россию. Как будто мы не боремся с террористами, а сами их,видите ли, создаем, вооружаем и рассылаем по миру!.. На ближайшем заседанииконгресса будет решаться вопрос о наделении его полномочиями для операцийпротив таких стран уже не только в виде экономических санкций, блокады, но идля прямого вторжения.

Громов кивал, глядя в мое лицо, из его радостно блестящихглаз все еще не уходит удивление.

– Конгресс одобрит, – вставил он, – почти всеза демонстрацию своей военной мощи, а две трети – за применение. Послевторжения в Ирак они вообще землю копытами роют и удила грызут. Петр Петрович,что у нас на подобный случай?