— Да, твой Макс был здесь, и ты знаешь, мне он понравился! — повторила тётя Таня и, видя, как я закусила губу, тут же сжала мою руку: — Ты ведь не думаешь уехать отсюда?

— Не знаю, но если останусь, он ведь знает, где меня искать, и опять придёт сюда, причём в самое ближайшее время… И тогда…

Что именно будет тогда, я не могла себе представить.

— Ниночка, успокойся, дорогая, тебе нельзя нервничать! — утешала меня тётя. — Уже поздно, давай-ка я тебя уложу, как когда-то в детстве. А когда проснёмся, подумаем, что можно сделать…

Приняв быстренько душ, я прошла в свою комнату и, не включая свет, легла на кровать ничком. Здесь, как никогда раньше, чувствовалось присутствие Макса. Со стен смотрело его лицо, и даже в темноте казалось, что его взгляд пронзает меня насквозь, пытается прочитать мою душу. Он был здесь совсем недавно и видел эти фотографии, которые я хранила так бережно все эти годы…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вновь вспомнила, как колотилось его сердце, когда он меня обнимал, как трепетно гладил мои волосы, как я плавилась в его объятиях… Отчаяние начало убывать, стало так тепло и приятно, словно Макс снова оказался рядом.

Утомлённая всем, что произошло сегодня, и обессиленная, я быстро уснула. Не думала ни о чём, только вспоминала вкус его губ и нежные слова, которые он шептал мне той ночью.

* * *

Проснулась от давно забытого запаха домашней выпечки, а именно моих любимых пирожков с вишней. Чарующий, сладкий и такой знакомый аромат детства заставил вскочить с постели и отправиться на кухню. Увидев меня, тётушка засуетилась.

— Ниночка, быстренько умывайся и завтракать. Я уже и пирожки твои любимые испекла, и творожники, и кашу сварила. В твоём положении нужно полноценно питаться!

— М-м-м… Как всё вкусно, тетя Таня! Как же я соскучилась по вашей стряпне.

Через десять минут я уже вовсю уплетала румяные пирожки, запивая их молоком.

— Ешь, ешь давай! — моя кормилица присела рядом. — А я пока расскажу кое-что. Кажется, знаю место, куда ты можешь временно переехать. Мою приятельницу сын попросил посидеть с внуками, она уезжает сегодня вечером на несколько месяцев в Тамбов. Я уже с ней обо всём договорилась, твоя задача — поливать цветы. Так что до ноября квартира в нашем распоряжении. И место хорошее — Сокольники. Ты ведь не собираешься возвращаться на работу?

Я отставила чашку. Об этом тоже успела подумать.

— Вряд ли меня возьмут на старую, да и возвращаться туда нет желания. Экскурсии отнимают слишком много времени, и с пузом тяжело бегать. Неизвестно ещё, как беременность будет протекать… Лучше попробую снова взяться за переводы. Деньги ведь понадобятся. Надо столько всего покупать для ребёночка…

Тётя Таня смотрела на меня с тревогой.

— Тяжело тебе придётся, девочка моя… Может, Батурины помогут?

— Об этом не может быть и речи! Кто я для них? Самозванка… только и всего.

— Нет, что ты, Ниночка!

Но я решительно сжала руку тёти.

— Прошу вас, ничего не говорите обо мне ни Максу, ни Алексею, обещаете?

— Но тебе же нравится Макс!

— Тем более! Если мужчина нравится, я просто не могу быть в его глазах попрошайкой или содержанкой.

О том, что он уже предлагал мне деньги, я промолчала. Скорее всего, это бы расстроило тётю. Нет, ни о какой помощи даже слышать не хочу! Уж лучше лишний раз не напоминать о себе… Для братьев это было маленькое приключение, а для меня — хороший урок.

* * *

Прошло несколько дней после переезда. Квартирка мне понравилась сразу: маленькая, удобная, на втором этаже. Рядом куча магазинов, большой парк и метро. Всё, что нужно для нормальной жизни и работы. Насчёт первого, правда, сложно сказать, зато с работой всё как раз было хорошо.

Я сделала несколько срочных французских переводов за двойную плату и один немецкий. Начальство нового бюро шло навстречу. Обещали всё срочное отправлять мне.

Одна только мысль не давала покоя. Макс! Он звонил тёте Тане буквально каждый день, спрашивал, вернулась я или нет. Та неизменно отвечала, что со мной всё в порядке. Говорила, что я отдыхаю у подруги под Москвой. В последний раз он попросил телефон. Тётушка меня не подвела, деликатно объяснив, что в таком положении меня лучше не беспокоить.

Да и о чём бы я ни думала, мысли всё время возвращались к Максу.

Каждый вечер, уже лёжа в кровати, я снова и снова вспоминала нашу волшебную ночь, его губы, ласки и бесконечную нежность, которую он мне дарил. Разве можно это забыть? Нет, никогда у меня больше не будет такого счастья. Значит, буду жить прошлым. И пусть все мне твердят, что это не самая хорошая идея, что так нельзя, и бог знает, что ещё…

А сегодня Макс мне приснился. Я увидела его в своей комнате. Он стоял, сложив на груди руки, и смотрел на меня с явным презрением, красивые губы сжаты в тонкую линию, а глаза цвета ледяной синевы — яркие, ясные и чистые, как обледеневшее озеро. Он, правда, ничего не сказал, просто покачал головой и исчез. И тут я поняла, что всё могло быть гораздо хуже, просто он пощадил меня…

Проснулась в холодном поту и долго сидела не шелохнувшись. А затем горячо зашептала, прижав руку к груди: «Господи, помоги мне! Дальше падать уже некуда, как избавиться от этого страха и отчаяния? Укажи мне правильный путь, а я найду в себе новые силы и стану жить только ради ребёнка!»

В полдень позвонила перепуганная тетя и сказала, что меня разыскивают частный детектив и адвокат Георгия Батурина.

После этой новости у меня всё похолодело внутри. А следователь меня случайно не разыскивает? Ну что же, я готова ответить по закону за всё, что натворила… Целый месяц обманывала большую семью. Но у меня есть смягчающие обстоятельства — потеря памяти. Хотя кому это интересно?

Ближе к обеду я перезвонила по оставленному номеру. Поднявший трубку обладатель приятного мужского голоса сразу же поинтересовался:

— Вы сейчас свободны? Можете к нам подъехать?

— Простите, с кем я разговариваю?

— Частный детектив Юрий Антонов.

— Могу подъехать куда угодно, — обречённо ответила я.

— За вами заедет машина, диктуйте адрес.