Едва датчане оказались в пределах досягаемости саксонских луков, на них обрушился град стрел, замедливший продвижение. Гейрмунн и его воины загораживались щитами. Вскоре Гейрмунн увидел, как Рафну в икру попала стрела. Ветр бросился к товарищу, закрыв его своим щитом.

– Идти сможешь? – крикнул Гейрмунн.

Рафн схватился за древко, вытащил стрелу из ноги, отшвырнул и молча кивнул.

– Сомкнуть щиты! – скомандовал Гейрмунн.

Его воины послушно сомкнули щиты, образовав плотный строй. Стрелы стучали по дереву щитов, как яростный дождь по крыше.

– Вот она, наша Валгалла! – со смехом крикнул Гейрмунн. – Балки из копий и крыша из щитов, как в усадьбе Одина!

Он приказал продвинуться на шаг и потом повторял этот приказ снова и снова. Датчане шли единой шеренгой, шаг за шагом приближаясь к вершине, и брешей в их строю не было.

К полудню Гейрмунн уже не видел Гутрума, но знал: пока судьба позволяет конунгу носить Хнитудр, с ним ничего не случится. Мало-помалу саксы исчерпали запас стрел, что позволяло ускорить атаку, двигаясь во весь рост.

– Вы со мной? – спросил у воинов Гейрмунн. – Сегодня мы возьмем Уэссекс!

Воины ответили громкими криками и помчались к вершине, но, достигнув ее, увидели, что враги успели отойти. Саксы отступили к западу, опередив атаку Хальфдана. Гейрмунн видел: саксы отступали вовсе не беспорядочно, поддавшись страху. Их строй сохранялся, хотя датчане постоянно его таранили.

– Похоже, уэссекские дьяволы наконец-то обрели мужество! – крикнул Гутрум, внезапно появившись рядом с Гейрмунном.

– Мы что, отпустим их? – спросил Гейрмунн, указывая на склон холма. – Мои воины способны обойти их и преградить путь.

– Мы дадим им уйти, – сказал Гутрум. – Но отступление не будет легким.

Гейрмунн нахмурился, ошеломленный услышанным.

– Мой конунг, мы почти добрались до них. Еще немного, и с Эльфредом и его армией будет покончено.

– Эльфред желает обсудить условия мира.

И вновь Гейрмунн ошеломленно покачал головой:

– Откуда ты это знаешь?

– Я с ним говорил. – Улыбаясь, Гутрум поднял руки, оглядывая себя. – Ни царапинки. Думаю, одно мое появление в гуще саксов заставило их отступить.

Гейрмунн не ответил, глядя на угасающую битву. Его охватило изумление вперемешку со страхом и завистью. Гутрум стал неуязвимым, и судьба даровала конунгу эту силу не через кого-нибудь, а через Гейрмунна.

– Я заставлю Эльфреда дорого заплатить за мир, – пообещал Гутрум. – Ты разбогатеешь, Гейрмунн Адская Шкура.

Прошел не один час, прежде чем датчане окончательно согласились и позволили саксам завершить отступление. После этого Гутрум и Хальфдан приказали воинам вернуться к Серсбиригу. В этом странном сражении Гейрмунн не потерял ни одного бойца, хотя, кроме Рафна, были и другие раненые. Распорядившись, чтобы им оказали помощь, Гейрмунн отправился разыскивать Гутрума. Вопросы следовали за ним по пятам с самого вражеского холма, требуя ответов.

Конунга он нашел в обществе Хальфдана и ярлов. Шло обсуждение условий мира и размера компенсации, которую они потребуют от Эльфреда в обмен на безопасность Уэссекса. Увидев приближающегося Гейрмунна, Гутрум отошел от других, чтобы поговорить с ним наедине.

– Ты чем-то обеспокоен, – сказал конунг.

– Не понимаю, зачем обсуждать с саксами условия мира, – признался Гейрмунн. – Эльфред лишь недавно стал королем. Он знает, что нас ему не победить, вот и пытается купить себе время, чтобы перестроить армию и набраться сил.

– Так и есть, – подтвердил Гутрум. – Эльфред не дурак. Наоборот, человек умный и рассудительный.

– Но мы пришли завоевывать Уэссекс. Я помню твои слова в усадебном доме моего отца. Ты тогда говорил об этом. И теперь, когда Уэссекс почти наш, ты готов уйти?

Гутрум вздохнул, положив руку на плечо Гейрмунна.

– Послушай меня внимательно, Адская Шкура. Когда ты смотришь на воинов этого лагеря: моих, Хальфдановых, своих… что ты видишь?

Гейрмунн мешкал, не зная, какой ответ хочет услышать Гутрум.

– Я вижу датчан.

– А я вижу, что нас слишком мало, – сказал конунг. – Сегодня мы могли бы взять Уэссекс, но долго ли удерживали бы его? Нынче саксы думают только о своих полях и селениях, однако пройдет еще какое-то время, и они объединятся, а нам будет с ними не совладать. Понимаешь?

– Кажется, да, – ответил Гейрмунн, которому такая мысль не приходила в голову.

– Я вижу и другое. Мои воины устали. Многие ранены. Они хотят, чтобы их ратные подвиги и пролитая кровь были вознаграждены. По правде говоря, многие сейчас предпочли бы крестьянствовать, чем воевать. Я бы тоже. Клянусь тебе, Уэссекс все равно нам покорится, – пообещал Гутрум, убирая руку с плеча Гейрмунна, – но не раньше, чем мы убедимся, что сможем им управлять. А пока будем не торопясь наращивать силы, и пусть саксы нам за это платят. Ты должен…

– Конунг Гутрум! – прокричали из шатра. – Эльфред прислал гонца. Стоит у входа в лагерь.

– Веди его к нам! – велел Гутрум. – А ты оставайся, – сказал он Гейрмунну. – Молчи и слушай. Многое поймешь.

Отринув дурные предчувствия, Гейрмунн последовал за Гутрумом в шатер. Конунг Хальфдан и ярлы, должно быть, недоумевали, зачем Гутрум позвал Адскую Шкуру на совет, но никто не возражал.

Вскоре двое датчан привели в шатер гонца. Человек этот был очень хорошо знаком Гейрмунну, и он, забыв о предостережении Гутрума, воскликнул:

– Священник! А я часто думал, жив ли ты.

Все датчане в шатре повернулись к Гейрмунну. Некоторые были удивлены, что он знает гонца Эльфреда, иные изумлены, а кто-то – и Гутрум в их числе – ошеломлены. Что касается священника, тот был в равной степени удивлен, увидев Гейрмунна. Однако это не уменьшило его беспокойства. Руки сжимали крест, висящий на груди, а глаза озирались по сторонам.

– Ты знаешь гонца? – спросил Гутрум, кивнув на Иоанна.

– Знаю.

– И ему можно доверять? – спросил Хальфдан, сурово глядя на священника.

– Можно, – ответил Гейрмунн. – Я бы доверил ему свою жизнь.

Эти слова вызвали удивленные перешептывания. Священник с благодарностью кивнул Гейрмунну, выдохнув с облегчением.

– Приятно слышать, – сказал Гутрум. – Можешь говорить, священник.

Иоанн откашлялся.

– Итак, король Эльфред Уэссекский желает, чтобы конунг Гутрум и конунг Хальфдан встретились с ним послезавтра, в полдень, в селении Вильтун, для обсуждения условий мира. С обеих сторон должно быть не больше двенадцати человек.

– А почему не завтра? – спросил Гутрум.

Прежде чем ответить, Иоанн оглянулся на Гейрмунна.